Лори Нелсон Спилман - Жизненный план

• Название: Жизненный план
• Автор: Лори Нелсон Спилман
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04619-2

После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…

---

Нервно посмеиваюсь в ответ:

— Бог мой, Кэтрин, да у тебя самой руки трясутся! Не представляла, что ты можешь так нервничать. В чем дело?

— Я получила приказ от Элизабет. Она оставила мне розовый конверт в ящике стола. Внутри был листок. Я могу показать тебе, если захочешь. — Поднимается, но я хватаю ее за руку:

— Не надо. Еще одно письмо от мамы я не вынесу. Перескажи, что там написано. — Сердце рвется из груди.

— Твоя мама… она велела мне… она хотела…

— Что? — почти выкрикиваю я.

— Ты уволена, Брет.

Глава 4

Не помню, как добиралась домой. Обрывками вспоминаю только, как, шатаясь, поднимаюсь по лестнице в квартиру, затем вхожу в спальню и падаю на кровать. Следующие два дня все мое существование сводится к череде сна, тревожного пробуждения и плача. К утру пятницы сострадание Эндрю ослабевает. Он садится на край нашей постели, такой красивый в угольно-черном костюме и белоснежной рубашке, и поглаживает меня по волосам:

— Пора выбираться из этого, малыш. Ты ошеломлена свалившимися на тебя обязанностями и, вполне естественно, пытаешься отгородиться от них.

Пытаюсь возразить, но он прижимает палец к моим губам, добиваясь молчания.

— Я не говорю, что ты не способна действовать, я говорю, что ты боишься. Послушай, милая, ты не можешь прогуливать четыре дня подряд. Это не прежняя работа в рекламе, когда ты могла временами манкировать своими обязанностями.

— Манкировать? — Чувствую, как волосы на голове зашевелились. Он считает должность директора по маркетингу пустячной! Но хуже того, что и это место мне не удалось сохранить. — Ты не представляешь, через что я прошла. Могу я позволить себе на пару дней погрузиться в горе?

— Эй, я всегда на твоей стороне. Просто хочу помочь вернуться в игру.

Сжимаю пальцами ноющие виски.

— Я знаю. Прости меня. Просто все три дня я не в себе. — Эндрю встает, но я удерживаю его за край пиджака. Надо сказать ему правду! План, казавшийся мне отличным во вторник вечером, не сработал из-за того, что мама меня уволила, и теперь я пытаюсь набраться храбрости и объяснить все Эндрю.

— Останься сегодня дома. Пожалуйста. Мы могли бы вместе…

— Прости, малыш. У моего клиента проблемы с доставкой груза. — Он освобождается из моих рук и разглаживает полу пиджака. — Постараюсь освободиться пораньше.

Признайся же. Немедленно.

— Подожди!

Эндрю останавливается почти у порога и бросает на меня взгляд через плечо.

Сердце трепещет в груди.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

Он поворачивается и смотрит на меня в упор так, словно привычное лицо его девушки внезапно изменилось. Наконец, возвращается, усаживается на прежнее место и целует меня в макушку, словно я пустоголовая пятилетняя девчонка.

— Прекрати заниматься ерундой. Прежде всего тебе необходимо вытащить свою задницу из постели. Ты должна управлять компанией. — Эндрю нежно щиплет меня за щеку и, прежде чем я успеваю открыть рот, исчезает из комнаты.

Слышу хлопок закрываемой двери и падаю лицом в подушку. Черт возьми, что же мне делать? Я не президент «Боулингер косметик». И даже не директор по рекламе и маркетингу. Я безработная неудачница, перепуганная возможной реакцией на мое признание парня со статусом и положением.

Я не была удивлена, когда Эндрю рассказал мне, что он родом из Даксбери — зажиточного пригорода Бостона. Он обладал всеми атрибутами богатого человека — носил итальянскую обувь, швейцарские часы и ездил на немецкой машине. Однако от разговоров о детстве всегда уклонялся. Я знала только, что у него есть старшая сестра. У отца было небольшое дело. Мне казалось странным, что больше он ничего не рассказывал.

После трех месяцев и двух бутылок вина Эндрю наконец вывалил на меня правду. Злой и красный оттого, что вынужден признаться под моим давлением, он поведал, что отец его весьма посредственный столяр с амбициями, намного превышающими его достижения. Мать всю жизнь простояла за прилавком магазина «Сейфуэй» в Даксбери.

Эндрю никогда не был богатым отпрыском, но сделал все, чтобы таким казаться.

Я ощутила прилив тепла и уважения к Эндрю, которого не испытывала раньше. Он не был обласканным судьбой наследником, он всего в жизни добился сам, боролся и работал для достижения успеха. Тогда я поцеловала его в щеку и сказала, что горжусь им, а его происхождение из трудовой семьи заставляют меня любить его еще больше. Вместо улыбки на его лице отразилось презрение. Я уже знала, что Эндрю не видит ничего увлекательного в низком происхождении, а жизнь в среде богачей оставила на его сердце глубокий шрам.

Внезапно меня охватывает паника.

Мальчик, выросший в бедности среди представителей элиты, всю сознательную жизнь пытается окружить себя успешными и богатыми людьми, надеясь забыть о своем скромном происхождении. Интересно, может, я для него просто одна из них?

Рассматриваю с дороги живописный Кейп-Код, выбранный для жизни Джеем и Шелли. Постриженные в линию кустарники, выложенные камнем тротуары, желто-оранжевые ящики для цветов. В душе поднимается волна столь несвойственной мне зависти. Они устроили для себя роскошное ложе, мягкое и уютное, в то время как моя постель жесткая и кишит клопами.

Стою на каменном тротуаре и заглядываю в утопающий в бурной растительности двор дома. Мой племянник увлеченно играет в мяч, но задирает голову, как только хлопает дверца машины.

— Тетечка Бвет! — бросается он ко мне.

Прижимаю к себе Тревора, и мы кружимся и хохочем, пока я могу устоять на ногах. Впервые за три дня мое лицо освещает искренняя радость.

— Что за мальчишка сделал меня счастливой? — спрашиваю я и щекочу животик племянника.

Прежде чем он успевает ответить, в патио появляется Шелли, волосы собраны в высокий хвост почти на самой макушке. На ней, как мне кажется, джинсы Джея, подвернутые несколько раз.

— Привет, сестричка, — говорит она мне. До того как она вышла замуж за моего брата, мы с Шелли были подругами и жили в одной комнате в колледже. Мы до сих пор с удовольствием дурачимся, называя друг друга сестричками.

— Привет. Ты сегодня дома.

Она идет мне навстречу, шаркая вязаными тапочками.

— Я уволилась.

Смотрю на нее во все глаза:

— Не может быть. Почему?

Шелли наклоняется, чтобы вырвать сорняк.

— Мы с Джеем решили, что будет лучше для детей, если один из нас останется с ними дома. После получения наследства мы не нуждаемся в деньгах.

Тревор извивается, силясь освободиться, и я опускаю его на землю.

— Я же мать. Так разумнее.

— И ты сдалась. Так просто?

— Да. К счастью, женщина, что замещала меня во время беременности, согласилась занять мое место. — Обрывает с одуванчика засохшие листья и бросает на землю. — Они провели вчера собеседование, и сегодня она вышла на работу. Мне даже не придется ее натаскивать. Все сложилось просто замечательно.

Ощущаю некоторую натянутость интонаций и понимаю, что не все так замечательно, как хочет уверить меня подруга. Шелли работала логопедом в клинике Сен-Френсис, в реабилитационном отделении, обучала взрослых, перенесших черепно-мозговую травму, не только заново говорить, но и думать, рассуждать и общаться с людьми. Она любила хвастаться, что это не только ее профессия, но и призвание.

— Прости, но я не могу представить тебя сидящей дома мамашей.

— Это будет здорово. Почти все мои соседки сидят с детьми. Каждое утро они собираются в парке, занимаются йогой вместе с малышами, играют в песочнице. Ты не представляешь, скольких важных вещей были лишены мои дети, пока ходили в детский сад. — Оглянувшись, находит глазами Тревора, бегающего кругами, расставив руки, изображая самолет. — Может быть, эта безработная наконец научит говорить собственного ребенка. — Шелли хихикает, но замолкает, не находя поддержки с моей стороны. — Тревор до сих пор не может произнести… — Она замолкает и смотрит на часы. — Постой, но ты ведь должна быть на работе.

— Не должна. Кэтрин меня уволила.

— О боже! Позвоню няне.

* * *

К счастью для нас, у Меган Уитерби, гипотенузы в нашем дружеском треугольнике, было хобби торговать недвижимостью, без особой, стоит заметить, надежды продать дом. И к счастью для Меган, она была почти помолвлена с защитником «Чикаго буллз» Джимми Нортрупом, считавшим комиссионные агента вещью необязательной. Посему, когда мы с Шелли позвонили ей по дороге в кафе «Френч пресс», она уже была там, словно предчувствовала кризис.

«Френч пресс» стало нашим любимым из всех безалкогольных кафе в округе — классное и очень уютное местечко, всегда заполненное желающими поболтать, что обеспечивало иммунитет от подслушивания. Теплый сентябрьский день манил на улицу, где за кованым столиком и расположилась Меган, одетая в черные легинсы и свитер с глубоким вырезом, облегающий, по ее собственному утверждению, «классные сиськи». Ее бледные голубые глаза подчеркнуты серыми тенями в стиле «смоки айс» и, кажется, тремя слоями туши. Светлые волосы перехвачены серебристой заколкой, на щеках угадываются розовые румяна. Меган, с одной стороны, напоминает девушку по вызову, с другой — в высшей степени женственную молодую даму — сочетание, которое, по-видимому, мужчины считают идеальным.