Жаклин Уинспир - Мейси Доббс. Одного поля ягоды

• Название: Мейси Доббс. Одного поля ягоды
• Автор: Жаклин Уинспир
• Издательство: ACT
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080645-4

Муж подозревает жену в неверности и просит Мейси Доббс проследить за ней. Выясняется, что никакой измены не было. Однако рутинное дело ревнивого мужа скоро превращается для Мейси в увлекательное расследование тайны фермы, где один за другим гибнут при загадочных обстоятельствах обитатели…

Миллионер Джозеф Уэйт требует, чтобы Мейси Доббс отыскала его сбежавшую дочь Шарлотту. Мейси отправляется на поиски — и вскоре выясняет нечто странное и пугающее: три подруги девушки недавно были убиты одна за другой. Возможно, у Шарлотты были основания подозревать, что она — следующая в списке таинственного убийцы? Но кто он? И почему начал охоту на богатых красивых молодых женщин?

---

Неожиданно грохот распахнутой двери, а за ним стук двух больших кожаных чемоданов, поставленных на пол один за другим, возвестили о прибытии ее соседки. Мейси услышала усиленный пустотой коридора глубокий вздох, потом звук пинка по одному из чемоданов.

— Чего бы я не отдала за джин с тоником!

Секунду спустя Мейси услышала приближающиеся к ее комнате шаги. Спеша вскрыть бандероль, она оставила дверь приоткрытой, что позволило соседке немедленно войти.

Перед ней появилась модно одетая девушка с темно-каштановыми волосами и протянула изящно наманикюренную руку.

— Присцилла Эвернден. Рада познакомиться. Мейси Доббс, так ведь? Скажи, у тебя, случайно, нет сигареты?

Мейси казалось, что в Кембридже она живет двумя жизнями. Это были дни занятий и учебы, которые начинались в ее комнате до рассвета и кончались после лекций и консультаций продолжением занятий вечером. Субботние дни и воскресные утра она проводила в капелле колледжа за скручиванием бинтов и вязанием носков, перчаток и шарфов для солдат на фронте. Зимой в окопах было холодно, и едва стало известно, что солдатам нужна теплая одежда, казалось, что все женщины разом принялись за вязание.

Во всяком случае, Мейси считала, что делает что-то для фронта, однако занятия у нее всегда были на первом месте. Если на то пошло, бесконечные разговоры о войне мешали ей, не позволяли полностью отдаться своей жизни в Кембридже — и тому, что будет после нее.

Порой Мейси радовалась, что в соседней комнате живет очень яркая личность. Присцилла тянулась к Мейси, и Мейси, к собственному удивлению, радовалась ее обществу.

— Дорогая моя, сколько пар этих чертовых носков требуется связать каждой из нас? Я наверняка уже обеспечила ими целый батальон.

Еще одно острое замечание Присциллы Эвернден. Надо сказать, театральный тон Присциллы нравился Мейси не меньше, чем практичный ум Инид. При всей огромной разнице в воспитании обе девушки обладали уверенностью, которая вызывала у Мейси зависть. Инид, хотя язык аристократии ей и не давался, хорошо знала, кто она и кем хочет быть. Присцилла была так же уверена в себе, и Мейси нравилась ее яркая образная речь, подкрепляемая активной жестикуляцией.

— Но у тебя вроде хорошо получается, — сказала Мейси.

— Какое там! — ответила Присцилла, неуклюже работая спицами. — Кажется, дорогая Мейси, ты происходишь из рода вязальщиков, достаточно только взглянуть на твою косу, свисающую вдоль спины. Господи, девочка, она могла бы сойти за сноп на празднике урожая! Ты явно родилась для вязания.

Мейси покраснела. За прошедшие годы следы лондонского акцента у нее исчезли. За аристократку она сойти не могла, но ее вполне можно было принять за дочь священника, а не за рожденную для вязания.

— Прис, я так не думаю.

— Да, конечно. Достаточно лишь взглянуть на твои успехи, на книги, которые ты читаешь. Каждый, кто способен читать эти толстые тома, может быстро связать носок. Господи, дай мне на каждый день недели крепкую выпивку и хорошую историю о любви и страсти!

Мейси спустила петлю и подняла взгляд на Присциллу.

— Будет тебе, Прис. Зачем ты поступила в Кембридж?

Присцилла была рослой и казалась сильной, хотя лишнего веса у нее не было. Ее каштановые волосы спадали на плечи, на ней были мужские рубашка и брюки, «одолженные» у брата до того, как он отправился во Францию. Она утверждала, что они все равно выйдут из моды к тому времени, как он вернется, и обещала носить их только в помещении.

— Милая девочка, я поступила в Кембридж потому, что могла, и потому, что мои дорогие мамочка и папочка готовы были броситься в огненное озеро, лишь бы не знать, что я снова влезла в окно в два часа ночи. Чего не знаешь, о том не думаешь, дорогая… О Господи, только взгляни на этот носок! Не знаю, что делаю не так, но я словно бы вяжу воронку.

Мейси подняла взгляд от своего вязанья.

— Покажи.

— Урра! Мисс Доббс пришла на помощь!

Присцилла поднялась из старого кресла, в котором сидела боком, свесив ноги через подлокотник.

— Я ухожу, и к черту дежурящую внизу мисс как-ее-там!

— Присцилла, а если попадешься? Уходить в позднее время запрещается. Тебя могут за это исключить, — сказала Мейси, сидевшая на брошенной на пол подушке.

— Дорогая Мейси, я не попадусь, потому что не буду поздно возвращаться. Если кто спросит — не сомневаюсь, ты скажешь, что я сплю.

Через несколько минут Присцилла появилась снова, одетая с ног до головы в вечерний наряд, с маленькой сумочкой.

— Что касается войны, дорогая, нужно признать одно — ничто не сравнится с мужчиной в военной форме. Увидимся за завтраком — и, ради Бога, перестань волноваться!

— Господи Боже, Мейси Доббс, куда ты собираешься с этими книгами?

Присцилла, сидя на подоконнике в комнате Мейси, затянулась сигаретой из длинного мундштука слоновой кости. В Гертоне окончился второй триместр, и Мейси укладывала вещи, чтобы вернуться в Челстон на Пасху.

— Знаешь, При, я не хочу отставать в занятиях и решила, что будет не вредно…

— Мейси, девочка, скажи, ты когда-нибудь развлекаешься?

Мейси покраснела и принялась складывать хлопчатобумажную блузку. Резкость движений, когда она приглаживала складки и расправляла воротник, выдавала ее неловкость.

— Присцилла, мне доставляет удовольствие чтение. Доставляют удовольствие занятия здесь.

— Гммм. Возможно, ты получала бы гораздо больше удовольствия, если бы время от времени выбиралась отсюда. Ты уезжала только на несколько дней на Рождество.

Мейси с болью вспомнила возвращение в унылый дом в конце первого триместра. Вопреки всем предсказаниям, война к Рождеству не кончилась, но ей не сказали ни слова. Мейси понимала, что остальные находят ее учебу неуместной, — ведь многим женщинам пришлось занять рабочие места тех мужчин, которые отправились добровольцами на фронт.

Мейси сложила шерстяной кардиган, убрала его в чемодан и подняла взгляд на Присциллу.

— Видишь ли, не все живут так, как ты! Я не возвращаюсь к своим лошадям, машинам и вечеринкам. Ты это знаешь.

Присцилла подошла к креслу и села, перебросив ноги через подлокотник. Снова затянулась сигаретой, запрокинула голову и выпустила дым к потолку, потом отвела руку с мундштуком в сторону и посмотрела на Мейси в Упор.

— Мейси, несмотря на мою странную, своеобразную, привилегированную жизнь, я проницательна. Иногда ты излишне гордишься своим смирением. Мы обе знаем, что у тебя здесь все будет замечательно. В академическом смысле. Но я вот что скажу тебе, Мейси, — выйдя отсюда, мы будем давно мертвы, если понимаешь, что я имею в виду. Это наша единственная поездка на карусели.

Присцилла снова затянулась сигаретой и продолжила:

— Вот у меня во Франции три брата. Думаешь, я буду сидеть здесь и горевать? Нет, черт возьми! Я буду веселиться за всех нас. И то, что тебе пришлось приложить громадные усилия для поступления сюда, вовсе не значит, что ты не можешь наслаждаться жизнью наряду со всеми этими… этими… занятиями.

Она указала на книги.

Мейси подняла голову от чемодана.

— Ты не понимаешь.

— Что ж, может, и не понимаю. Но я знаю вот что. Тебе не нужно спешить обратно туда, куда спешишь. Во всяком случае, этим вечером. Почему не уехать завтра? Пошли сегодня со мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Мейси, посмотри на меня. Я ведь не создана для всего этого. Когда я вернулась из последней отлучки, мне сделали суровый выговор и еще раз напомнили, что, заняв место в колледже, я тем самым лишила возможности учиться другую девушку, которая, несомненно, заслуживает этого гораздо больше меня. Это так, никуда не денешься. Поэтому я ухожу — и, честно говоря, мне надоело сидеть здесь, слушать старых, замшелых преподавателей или вязать носки, когда могу делать что-то гораздо более полезное. И как знать, может, придется даже рискнуть жизнью!

— Что ты задумала?

Мейси подошла к креслу и села на подлокотник рядом с Присциллой.

— Ищи себе новую соседку, Мейси. Я еду во Францию.

Мейси сделала резкий вдох. Она никак не думала, что Присцилла пойдет на военную службу.

— Будешь медсестрой?

— Господи, нет! Ты видела мои скрученные бинты? Уж на что я точно не способна, так это разыгрывать из себя Флоренс Найтингейл[4] в длинном халате, хотя придется получить удостоверение медсестры «Скорой помощи». Нет, у меня в колчане есть другие стрелы.

Мейси засмеялась. Мысль, что дилетантка Присцилла владеет нужной во Франции профессией, ничего, кроме смеха, вызвать не могла.

— Можешь смеяться сколько влезет. Но ты ни разу не видела, как я вожу машину. Я ухожу в КМСП.

— Куда-куда?

— В Корпус медсестер «Скорой помощи». Женский корпус санитарного транспорта. Он еще не во Франции — хотя, насколько я поняла, миссис Макдугал, глава КМСП, собирается просить военное министерство рассмотреть вопрос об использовании женщин-водителей для санитарных машин. Очевидно, для отправки во Францию нужно быть не младше двадцати трех лет, так что я слегка прибавлю себе возраста — только, пожалуйста, не спрашивай как.