Николай Черушев - Из ГУЛАГа - в бой

• Название: Из ГУЛАГа - в бой
• Автор: Николай Черушев
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0933-6

Герои этой удивительной книги – те командиры Красной Армии (представители ее элиты, высшего звена комначсостава), кто, будучи незаконно репрессирован в 1930-е гг., тем не менее вышел на свободу из тюрем и лагерей НКВД в 1939 – 1941 гг., перед началом Великой Отечественной войны: К. В. Рокоссовский, К. А. Мерецков, М. П. Матер, В. А. Зайцев, А. В. Горбатов, К. Н. Галицкий… Привлекая уникальные архивные документы, автор, известный военный историк Н. С. Черушев, раскрывает перед читателем трагизм и величие людских судеб. Тех, кто в тяжелейших, незаслуженно выпавших на их долю испытаниях и на полях сражений сохранил верность Отечеству и приблизил час победы над врагом.

---

Военная подготовка хорошая. Имеет многолетний опыт службы на командных должностях в тылу и на фронте.

Напорист. Честолюбив. Вопросы ставить умеет, исполнителен.

ВЫВОД: Должности первого заместителя командующего ВВС КА соответствует. По своему опыту, приобретенному долголетней службой в КА и опыту вождения крупных авиационных масс на фронте вполне заслуживает присвоения звания “МАРШАЛ АВИАЦИИ”.

Командующий ВВС Красной Армии маршал авиации (Новиков) 28 ноября 1943 г.[257].

Воинское звание «маршал авиации» Г. А. Ворожейкину было присвоено в августе 1944 г. Вместе с Григорием Алексеевичем тогда это звание получили видные авиационные военачальники: Ф. А. Астахов, Н. С. Скрипко, Ф. Я. Фалалеев, С.А Худяков.

В должности первого заместителя командующего ВВС Красной Армии Г. А. Ворожейкин работал до середины 1946 г., когда началась кампания по дискредитации маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Незадолго до этого на основании постановления СНК СССР от 16 марта 1946 г. был освобожден от должности Главком ВВС Советской Армии Главный маршал авиации А. А. Новиков. В июле того же года освобождается от должности и его первый заместитель маршал авиации Г.А Ворожейкин. Некоторое время (полгода) он командует 1-й воздушной армией, затем (февраль – май 1947 г.) находится в распоряжении Главкома ВВС (им после А. А. Новикова стал генерал-полковник авиации К. А. Вершинин). В мае 1947 г. Г. А. Ворожейкина увольняют в отставку. Официальная версия отставки – по болезни.

Началось второе «погружение во тьму»… Арестовали Григория Алексеевича И апреля 1948 г. по обвинению в антисоветской деятельности. А именно – его обвинили в том, что он, будучи враждебно настроенным по отношению к Советской власти (как же – бывший офицер царской армии, штабс-капитан!), с группой единомышленников (с кем именно, не сказано) длительное время проводил антисоветскую агитацию, высказывал «вражеские измышления в отношении вождя советского народа», клеветал на важнейшие мероприятия партии и правительства, восхвалял буржуазные порядки.

Маршал Ворожейкин также обвинялся в том, что, являясь во время Великой Отечественной войны первым заместителем командующего ВВС Красной Армии, принимал на вооружение авиачастей действующей армии дефектные самолеты, вследствие чего понижалась боеспособность советской авиации и происходило большое количество катастроф. Все эти обвинения указывались в общей форме, голословно, ибо никаких конкретных фактов не приводилось.

За четыре года следствия Григорий Алексеевич испытал много мук – как физических, так и морально-психологических. И в период первого «сидения», и во время второго следствия ему приходилось вынужденно, после пыток, подписывать ложные протоколы допросов и признавать себя виновным в тех преступлениях, которых он никогда не совершал. Затем были отказы от этих «признательных» показаний и снова допросы с пристрастием.

Обвинительное заключение по так называемому делу ГА. Ворожейкина было утверждено заместителем министра государственной безопасности СССР полковником М. Д. Рюминым и заместителем Главного военного прокурора генерал-майором юстиции Д. И. Китаевым.

Итак, следствие по делу Г. А. Ворожейкина длилось четыре года. 21 апреля 1952 г. оно было передано в Военную коллегию Верховного Суда СССР. Обвинялся Григорий Алексеевич в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58–10 и 193-17 п.«а» УК РСФСР. Спустя неделю (28 апреля 1952 г.) дело рассматривалось Военной коллегией в составе ее председателя генерал-лейтенанта юстиции А. А. Чепцова и членов: генерал-майора юстиции Л. Д. Дмитриева и генерал-майора юстиции И. М. Зарянова.

В приговоре суд хотя и указал, что ГА. Ворожейкин признал себя виновным, но в судебном заседании Григорий Алексеевич заявил следующее: «Виновным себя не признаю, но обвинение составлено очень тенденциозно, и я не могу со всем согласиться полностью». В дальнейшем же, как это следует из его показаний в суде, он фактически не признал себя виновным в совершении каких-либо преступных действий[258].

Представший перед судом маршал авиации Ворожейкин заявил, что в 1947 г. его уволили из армии под предлогом плохого состояния здоровья, хотя он тогда был совершенно и пригоден к военной службе. Григорий Алексеевич откровенно признался, что тогда, в 1947 г., он испытал чувство растерянности. Когда он обратился в райком партии с просьбой помочь устроиться на соответствующую его уровню работу, то ему, маршалу авиации, как бы в насмешку предложили должность заведующего баней. Разумеется, от этого «почетного» предложения он отказался.

Григорий Алексеевич был достаточно самокритичен в суде. Он не отрицал, что, оказавшись в сложной ситуации, «наговорил массу глупостей», однако маршал категорически отрицал обвинение в том, что был враждебно настроен в отношении Советской власти. Нет, Ворожейкин не отрицал, что высказывался о тяжелом положении, в котором оказались колхозы после войны, о неудовлетворительном материальном обеспечении увольнявшихся в запас или отставку офицеров Советской Армии, что одобрительно отзывался о состоянии дорог в странах Европы.

Григорий Алексеевич не отрицал, что он неодобрительно отзывался о том, что советские военнослужащие, не по своей воле попавшие в плен к немцам, затем оказались в лагерях НКВД (МВД), тогда как в странах Запада своих военнопленных встречали с цветами, как героев. Не преминул Ворожейкин сказать и о незаконных арестах в 1937–1938 гг., в результате которых пострадал и он сам.

В протоколе судебного заседания записано, что, выступая на суде, Г. А. Ворожейкин говорил, что в Англии и Соединенных Штатах Америки депутат парламента может высказать любую критику в адрес правительства и даже президента, что «невозможно у нас в СССР». Говорил он и о том, что при обсуждении кандидатов перед выборами в высшие органы власти любой избиратель в названных странах может свободно критиковать выдвинутых кандидатов. В разговоре с женой в присутствии ее сестры он высказывал мнение о том, что и в нашей стране в списки для тайного голосования при выборах в высшие органы власти необходимо включать нескольких кандидатов, чтобы избиратель «мог сделать выбор». Говорил он также, что «у нас… могут арестовать любого человека и держать его тайно без суда в течение долгого времени»[259]. Арестованный маршал авиации утверждал, что в его высказываниях ничего антисоветского не было, он отрицал обвинение в высказывании вражеских измышлений в отношении «вождя советского народа». В то же время Григорий Алексеевич соглашался, что он был недоволен министром Вооруженных Сил СССР Н. А. Булганиным, которого считал виновным в необоснованном его, Ворожейкина, увольнении из армии. Говорил, что Булганин является безынициативным человеком, который не может решать самые простые вопросы. С юридической точки зрения все вышеизложенное трудно согласовывалось с проведением антисоветской агитации.

Следует отдать должное Г. А. Ворожейкину в том, что он в судебном заседании Военной коллегии с большим уважением отзывался о Г. К. Жукове (тот тогда был в опале), заявив: «Считал и считаю Жукова очень крупным полководцем… Жукова я считаю национальным героем». Несомненно, такие заявления подсудимого в отношении опального маршала делают честь Ворожейкину, его мужеству и принципиальности. Не всякий арестованный на месте Григория Алексеевича рискнул бы сделать такое смелое высказывание.

Относительно поставки в ВВС Красной Армии дефектных самолетов. На суде Г. А. Ворожейкин заявил, что он не может взять на себя ответственность за поставку в ВВС недоброкачественных самолетов, поскольку это не входило в его компетенцию, и что Верховный Главнокомандующий возложил на него ответственность в Военно-Воздушных Силах за оперативную работу и за боевую подготовку фронтовой авиации.

В предоставленном ему последнем слове Г. А. Ворожейкин сказал, что он всю свою жизнь посвятил делу укрепления обороны страны. Даже находясь в тюрьме, он подготовил и направил в соответствующие инстанции четыре предложения, способствующих повышению оборонной мощи Советского Союза. Григорий Алексеевич со всей ответственностью заявил: «Я никогда не был врагом Советской власти… и любовь к Родине у меня никто никогда не отнимет, даже обвинительное решение высокого суда»[260].

Военная коллегия признала Ворожейкина виновным в том, что он, будучи первым заместителем командующего ВВС Красной Армии во время Великой Отечественной войны, преступно халатно относился к исполнению своих служебных обязанностей и не принял мер к прекращению приемки от авиационной промышленности на вооружение ВВС дефектных самолетов, что снижало боеспособность советской авиации в Отечественной войне.

В приговоре содержалось утверждение, что Г. А. Ворожейкин, будучи озлоблен своим увольнением из Советской Армии, среди своего окружения в 1947 г. высказывал антисоветские суждения по вопросам карательной политики Советской власти и советской демократии. Наряду с этим он восхвалял буржуазные порядки, а также возводил клевету «на одного из руководителей ВКП(б) и Советского правительства». Известно, что имя И. В. Сталина в подобных документах никогда не называлось – он именовался «одним из руководителей партии и правительства».