Николай Черушев - Из ГУЛАГа - в бой

• Название: Из ГУЛАГа - в бой
• Автор: Николай Черушев
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0933-6

Герои этой удивительной книги – те командиры Красной Армии (представители ее элиты, высшего звена комначсостава), кто, будучи незаконно репрессирован в 1930-е гг., тем не менее вышел на свободу из тюрем и лагерей НКВД в 1939 – 1941 гг., перед началом Великой Отечественной войны: К. В. Рокоссовский, К. А. Мерецков, М. П. Матер, В. А. Зайцев, А. В. Горбатов, К. Н. Галицкий… Привлекая уникальные архивные документы, автор, известный военный историк Н. С. Черушев, раскрывает перед читателем трагизм и величие людских судеб. Тех, кто в тяжелейших, незаслуженно выпавших на их долю испытаниях и на полях сражений сохранил верность Отечеству и приблизил час победы над врагом.

---

Проходил Евгений Матвеевич и по делу «Весна». Арестовали его в ночь на 2 января 1931 г. Обвинялся он в принадлежности к антисоветской монархической офицерской организации. Вменили Е. М. Голубинцеву в вину и то, что три его брата – казачьи офицеры, в годы Гражданской войны служили в белой армии, а затем эмигрировали за границу. Виновным себя в тех преступлениях, что ему вменяли, Евгений Матвеевич не признал. 18 июля 1931 г. Коллегия ОГПУ приговорила его за так называемую контрреволюционную деятельность к пяти годам ИТЛ. Это наказание он отбывал на строительстве Беломорско-Балтийского канала.

Будучи в лагере, Е. М. Голубинцев с жалобами и заявлениями по поводу своей невиновности и несправедливого его осуждения неоднократно обращался в различные высокие инстанции, в том числе к председателю Реввоенсовета СССР К. Е. Ворошилову, его заместителям, к другим военачальникам Красной Армии, которые его знали по совместной службе в войсках и работе в военно-учебных заведениях. И эти просьбы возымели действие: по ходатайству М. Н. Тухачевского и Р. П. Эйдемана (начальника Военной академии имени М. В. Фрунзе) Коллегия ОГПУ 26 февраля 1932 г. приняла (в порядке пересмотра дела) постановление о досрочном освобождении Е. М. Голубинцева. После освобождения из лагеря и восстановления в кадрах РККА Голубинцев работал сначала преподавателем, а затем начальником кафедры тактики Артиллерийской академии. В 1936 г. ему было присвоено воинское звание “комбриг”.

Вскоре наступили черные дни «большого террора». Начались массовые аресты командно-начальствующего состава не только в войсках, но и в военно-учебных заведениях. Некоторых из командиров и начальников Красной Армии, прежде чем арестовать, увольняли из ее рядов. Так случилось и с Евгением Матвеевичем: приказом НКО по личному составу № 4066 от 31 декабря 1937 г. его уволили из армии, а через неделю (8 января 1938 г.) подвергли аресту. К обвинениям 1931 г. добавились и новые: принадлежность к военному заговору, в который его якобы вовлек в апреле 1932 г. (выходит, что сразу же после досрочного освобождения из лагеря!) начальник Военной академии имени М. В. Фрунзе Р. П. Эйдеман.

Свыше месяца Е. М. Голубинцев держался и не признавал себя виновным. Однако 10 февраля 1938 г. он вынужден был подписать протокол допроса со своими «признаниями». Устраивали ему следователи и очные ставки с другими подследственными, которые под жестким контролем следователей обвиняли Евгения Матвеевича в принадлежности к антисоветской организации (командарм 1-го ранга И. П. Белов, дивинтендант Б. Н. Иванов). Допросы и другие следственные действия продолжались весь 1938 г. и 1939 г. В марте 1939 года Голубинцев от всех своих так называемых признательных показаний отказался как от ложных и клеветнических и с тех пор заявлял на всех допросах о своей невиновности, несмогря на меры физического воздействия[326].

Дело но обвинению Е. М. Голубинцева рассматривал 29 июля 1939 г. военный трибунал Ленинградского военного округа. Там Евгений Матвеевич подтвердил свой отказ от ранее данных им «признательных» показаний, утверждая, что они написаны следователем. Убедительных доказательств вины Голубинцева суд не установил и принял решение направить его дело на доследование со стадии предварительного следствия. Фактически же никакого доследования не проводилось, а просто было составлено новое обвинительное заключение и дело направлено в Особое Совещание (ОСО) при НКВД СССР.

Целый год (с июля 1939 г. по июль 1940 г.) шла тяжба между ОСО и военным трибуналом ЛBO. Было ясно, что дело трещало по всем швам, явно рассыпалось из-за отсутствия серьезных оснований для обвинения подсудимого, и оба органа, цепляясь за малейшие юридические детали, несколько раз переправляли его друг другу, так и не решаясь прекратить за недоказанностью обвинения. И только 23 июля 1940 г. состоялось постановление ОСО: пять лет ссылки в Красноярский край. Это наказание Евгений Матвеевич отбывал в селе Сухобузим.

В начале января 1943 г. срок ссылки Е. М. Голубинцева закончился. Однако сразу уехать с места ссылки он не смог из-за соответствующих ограничений в перемещениях лиц, осужденных по политической статье. Тогда Евгений Матвеевич устроился на работу, заняв должность заведующего Балахтинским райдоротделом.

Все годы Великой Отечественной войны Е. М. Голубинцев неоднократно обращался к Главному военному прокурору и другим должностным лицам с просьбой вернуть его в ряды Красной Армии, чтобы сражаться с фашистскими захватчиками на фронте или в тылу готовить кадры для него. т. е. преподавать в военно-учебных заведениях. Однако осуществить это желание ему удалось только после окончания срока ссылки. В 1943 г. Е. М. Голубинцева восстановили в кадрах Красной Армии и назначили преподавателем в Артиллерийскую академию, где он и прослужил до 1949 г.

Некоторые детали процесса восстановления Евгения Матвеевича в кадрах РККА можно узнать из его письма бывшему своему сослуживцу по кафедре тактики Артиллерийской академии В. В. Иванову, также имевшему до ареста воинское звание “комбриг”. Их судьба в 30-х и 40-х годах во многом оказалась схожей. Они, два полковника старой армии, вместе работали на одной кафедре в Артиллерийской академии, в один год были арестованы (Голубинцев в январе, а В. В. Иванов – в июле 1938 г.), оба получили по пять лет ссылки и были освобождены в 1943 г. Разница заключалась в том, что Е. М. Голубинцева восстановили в кадрах Красной Армии, а В. В. Иванов, судя по письму, после освобождения продолжал жить по месту ссылки (г. Павлодар Казахской ССР). Письмо датировано 28 ноября 1944 г.

Уважаемый Владимир Васильевич!

Получил твое письмо, а также послание твоей жены, которое могло быть написано только с твоих слов, а может быть и с твоего ведома. Как одно, так особенно и другое меня несказанно удивило. Неужели ты, пройдя “через горькую участь эпопеи 37–38 гг.”, как ты пишешь, не знаешь, как все происходило.

Я тебя не оговаривал и вообще никого, и наоборот, говорил только о честной и преданной работе как своей, так и о моих сослуживцах, о которых меня спрашивали, а о тебе не было даже и разговора (насколько я помню). Виновным я себя никогда и нигде не признавал, и свою невиновность доказал на суде. Доказал и то, что никаких показаний о чьей-либо виновности я не давал. Все это записано черным по белому в протоколе заседания суда, что я читал собственными глазами.

Твою просьбу написать “совершенно открытое соответствующее заявление” (как ты пишешь) о твоей непричастности к мифической кем-то выдуманной (только не мной) организации, считаю совершенно нелепой и для выполнения невозможной. Ты просишь написать, каким путем я добился полного восстановления. Я подавал очень много заявлений в разные инстанции и должен прибавить никогда ни на кого не ссылался. Писал только о самом себе. Одно из последних заявлений в конце 42 года я написал в Главное Управление формирования и укомплектования Красной Армии (НКО СССР). По-видимому это заявление попало в ГУКАРТ (Главное управление кадров артиллерии Красной Армии. — Н. Ч.) так как оттуда пришел ответ, в новой нетрафаретной редакции, что вопрос о восстановлении в рядах К.А. (Красной Армии. — Н.Ч.) надлежит поднять после окончания срока ссылки и через Главного Военного прокурора, что я и сделал. В июне месяце 43 года получил из ГУКАРТа положительный ответ о моем восстановлении в К.А., после чего вскоре пришло назначение в Артакадемию в гор. Самарканд, куда я и отправился.

Если будет у меня Игорь Владимирович (сын В. В. Иванова. — Я.Ч.), то ему смогу рассказать все интересующее тебя. Желаю тебе успехов во всех твоих делах.

Уважающий тебя Е. Голубинцев[327].

В 1949 г. полковник и доцент Е. М. Голубинцев был уволен в отставку с правом ношения военной формы одежды. Полностью он был реабилитирован в феврале 1955 г. Скончался в Москве 16 февраля 1958 г.

Командующий Каспийской военной флотилии флагман 2-го ранга Исаков Дмитрий Павлович был арестован 23 июня 1938 г. в г. Баку. Содержался во внутренней тюрьме НКВД Азербайджанской ССР.

Небольшая справка о доарестном периоде жизни и деятельности Д. П. Исакова. Родился он в 1895 г. в деревне Рузановка Алатырского уезда Симбирской губернии в бедной крестьянской семье. С четырнадцати лет работал по найму, плотничал, четыре зимы валял валенки. В 1915 г. был призван на флот (Балтийский), где служил сначала матросом на линкоре «Павел I», а затем писарем. В марте 1917 г. вступил в ряды коммунистической партии. С февраля 1918 г. – комиссар Главного Морского хозяйственного управления, затем Волжской военной флотилии. С августа 1919 г. по март 1920 г. был старшим помощником командира Нижегородского военно-морского порта. С марта по ноябрь 1920 г. – на Южном фронте уполномоченным ВСНХ, Наркомата путей сообщения и Реввоенсовета Республики по снабжению флотов и флотилий донецким углем.