Элизабет Хереш - Цесаревич Алексей

• Название: Цесаревич Алексей
• Автор: Элизабет Хереш
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998.— 416 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00034-6

Сын последнего царя Николая II, царевич Алексей, прожил всего четырнадцать лет. Он оказался свидетелем заката великой империи — Российской империи, которую он должен был спустя годы получить в наследство. Судьба и история, как известно, распорядились иначе: царевич разделил участь всей своей семьи, расстрелянной но приказу революционного правительства.

Книга рассказывает о жизни наследника российского престола и о его семейном окружении. Автор строит повествование на основе обширного документального материала, не идеализируя российскую историю.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

«Сегодня Алексей Николаевич надел фуражку бельгийского генерала, которая накрыла его до подбородка. После этого барон Рикель взял шапку Алексея Николаевича, которая прикрыла ему только макушку! Это была очень забавная сценка…»

«Идет дождь, и Алексей Николаевич меланхолично смотрит в окно».

«Алексей Николаевич играет в своей комнате конструктором, который привез ему из Англии один офицер; он строит мосты и подвесную проволочно-канатную дорогу для солдат, по пути в Царское Село».

«Вчера Алексей Николаевич вел себя так примерно, что все ему делали комплименты. При выходе из столовой он остановился у двери и захотел пропустить после Его Величества старейшего персидского принца. Тот был тронут этим и, поскольку говорил только по-персидски, дал жестом понять, что хочет чтобы Алексей Николаевич прошел первым. Тот отказался. Новые поклоны принца. Вновь отказ Алексея Николаевича. В конце концов принц взял его под руку и они вместе вошли в Белый Салон. На это действительно было забавно смотреть».

По этому поводу в дневнике царевича содержится лишь констатация факта: «Здесь был персидский принц».

Снова Жильяр: «Сегодня был жаркий и особенно удачный день. Алексей Николаевич в купальном костюме плавал с Его Величеством в реке. Он бегал в воде, катался по песку, прыгал, скакал и всех обрызгивал. Видеть это было истинное удовольствие. Когда Его Величество уехал, генерал Воейков[117] снова организовал салки для детей, которые имели привычный успех. По утверждению генерала Рикеля, в жару он худеет. Алексей Николаевич, который не может в это поверить, с той поры ежедневно измеряет талию генерала! Но несмотря на все старания, Алексею Николаевичу не удается обхватить талию генерала, хотя тот втягивает живот изо всех сил. Чтобы соединились руки, не хватает еще приличного куска, сантиметров в двадцать, что успокаивает Алексея относительно состояния здоровья его друга».

Однако царевич относится к «своим» генералам не только как к большим товарищам по играм, но и как к друзьям. Когда он узнает, что сэр Джон Хенбери-Вилльямс потерял на английском фронте сына, он вечером стучится к нему в дверь и входит. Без приглашения садится рядом с ним со словами: «Папа считает, что сегодня Вам лучше не быть совсем одному».

Алексей также находит несколько товарищей-сверстников. Он встречает их по пути в церковь и просит представиться. С двумя мальчиками своего возраста он с той поры неразлучен, те же приводят с собой еще несколько своих друзей, и часто можно видеть, как они все вместе занимаются строевой подготовкой.

На свое двенадцатилетие, 30 июля 1916 года, Алексей получает столько писем, как еще никогда: в частности, от солдат его полков, которые на фронте, или от людей, которые видели его на военных смотрах, или выздоровевших раненых, которых он посещал в лазаретах. Так что в своем дневнике он в течение нескольких дней сообщает, сколько получил телеграмм и на сколько из них ответил:

«Пришла масса телеграмм. Кадеты подарили мне крендели. Послал им за это сапоги и балалайки».

«Подписал 13 телеграмм, написал 3 письма [вчера 19 телеграмм]».

Письма солдат, приходившие царевичу не только в его день рождения в июле, но и на именины в октябре, и, разумеется, на Рождество, и на Пасху, часто писались от всего полка:

«Императорское Высочество!

Мы, нижеподписавшиеся, находясь на военном фронте, от всего сердца передаем Вашему Императорскому Высочеству наши поздравления…»

Один генерал-майор телеграфирует:

«Вашему Императорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу.

Всепреданнейшие гренадеры-кавалеристы передает Вашему Императорскому Высочеству сердечные поздравления к светлому дню воскресения и всей душой молятся за высочайшее и дражайшее здоровье своего верховного шефа и его боготворимых родителей.

Генерал-майор Дабич».

В другом письме содержатся пожелания преуспевания и силы в стихотворной форме. Все это отражает популярность, которую Алексей завоевал посещением фронта и лазаретов.

Все чаще дневник престолонаследника становится серьезнее и богаче по содержанию, хотя записи и остаются лаконичными. Он отмечает также, например, что читает «Записки ученика» и «Тараса Бульбу». Игривость постепенно уравновешивается серьезностью.

Между тем Алексей вновь ранится. Ему приходится снова принимать регулярные грязевые ванны и массаж. Это его очень утомляет, и Жильяр более не считает разумным продолжать занятия и в одном из писем рекомендует царице сделать перерыв, сам же отправляется в уже давно заслуженный отпуск.

Похоже, это не слишком сильно беспокоит Алексея, однако он отмечает в своих записях получение писем от Жильяра. Как можно видеть в первом из приведенных ниже писем Алексея матери, иногда ему изменяет стиль обращения с царицей. Александра Федоровна, видимо, незадолго до этого его посещала: (

«Моя дорогая Мама! 5 сентября 1916.

Без вас одиноко и грустно. Небо сегодня синее и 15 градусов на солнце. [Кошка] Кувака лежит на диване, а [собака] Джой ищет в ней блох, но при этом он ее сильно щекочет. Если Тебе понадобится Джой, чтобы он также и у тебя поискал блох, я его Тебе вышлю, но это стоит 1 рубль. У меня сейчас будет 2 или 3 часа занятий. Буду молиться за Тебя и сестер. Храни вас Бог! Ваш А[лексей] Романов».

«Моя милая, дорогая Мама, 8 сентября 1916.

Был в церкви. Папа, как обычно, в штабе. Вчера ездили по Быховерской улице к часовне[118]. Только что закончился обед и отыграл японский гимн[119]. Кошка лежит на диване и играет сама с собой. Время заканчивать, так как я должен отдохнуть. Храни Тебя Бог!

Ваш Алексей».

«10 сентября 1916. Моя милая душенька, Мама, Уже четвертый день ездим к часовне. Мы копаем там яму, чтобы найти реликвии с 1812 г. Копают: Папа, Жилик, Граббе[120], Нарышкин[121], Светличный[122], Нагорный, Деревенько и я. Игорь[123], Петрович[124] и Сиг[125] стоят и наблюдают. Нашли уже кусок ружья. На третий день Игорь был настолько потрясен, что поцеловал С. Петровича в щеку.

Храни Тебя Бог! Ваш Алексей».

«Сердечко Мамашка. 15 сентября 1916.

Сегодня удивительный день, хотя и холодно. Вчера катались по Днепру на лодке. Играли с Папа в жмурки. Вечером синематограф. Очень интересный фильм, в котором показан уход за ранеными, как их выносят с поля и распределяют по лазаретам. Потом показывали 2 кинокомедии. Пишет батюшка[126]. Сейчас будет урок географии с П.В.П[127].

Храни Тебя Бог! Целую всех. Ваш А. Романов».

«30 сентября 1916. Моя голубка, моя золотая, милая Мама.

[…] Вчера снова были в кино. Грандиозные съемки с английского фронта, особенно атака! […] Показывали также хороший фильм о мартеновских печах, в которых плавят сталь. Это нечто ужасное!!!

[…] Квинтет[128] велел Тебе кланяться. Целую Тебя и сестер. Храни Вас Бог! Любящий Тебя Алексей».

О двенадцатилетнем престолонаследнике в течение года, который он здесь с перерывами провел, генералы и адъютанты Ставки составили собственное мнение, и оно преимущественно положительное.

Если упомянутый придворный священник Щавельский ранее был категорично настроен по отношению к царевичу, то к последующим воспоминаниям подмешивается доброжелательное понимание особенной ситуации, в которой находится Алексей:

«Как известно, наследник страдал от гемофилии […]. Это оказывало воздействие и на его воспитание, и образование, так как его не могли не баловать, и в то же время, ему было запрещено многое из того, что позволено здоровому ребенку. В результате, с одной стороны, отставание в знаниях, а, с другой стороны, выход за границы дозволенного. В тринадцать лет, а это возраст гимназиста или кадета третьего класса, он еще не умел пользоваться математическими дробями. Также это было связано и с выбором учителей. Старый тайный советник Петров и два иностранца обучали его всему, кроме арифметики, а по последней уроки давал генерал Воейков!

Каким он мог быть педагогом?

Всю жизнь он имел дело с лошадьми, солдатами и т. д., но никак не с науками.

Федоров мне однажды сказал, будто это все потому, что гофмаршалы убедили государя, что так дешевле. Я чуть было не лишился чувств. При выборе учителей наследнику российского престола все определяет экономия и берут того, кто обходится дешевле. То же самое относится и к его личному сопровождающему. Деревенько, может, парень и неплохой, но для престолонаследника не совсем подходящий, и это соответствующим образом сказывается на его манерах».

В сообщении Щавельского следует перечень на то время известнейших выходок, которые совершил Алексей за столом в течение времени. Рассказывает очевидец:

«Летом 1916 г. Алексей Николаевич почти ежедневно проводил в городском саду возле дворца военные упражнения со своей «ротой», состоявшей из местных гимназистов его возраста. В общем, в этом принимало участие около 25 детей, среди них два еврея. В определенное время они строились в саду, и, как только появлялся наследник, приветствовали его по-военному и затем маршировали перед ним.