Влад Савин - Северный гамбит

• Название: Северный гамбит
• Автор: Влад Савин
• Жанр: Альтернативная история

Атомная подлодка "Воронеж. 6-я книга 

---

   Да, таков был наш путь домой, через ад африканской войны, не затихшей там и поныне. Войны, в которой сами африканцы истребляли друг друга и оказавшихся там европейцев с такой яростью, словно в них вселился бес. Когда в Европе все уже завершилось.

   Но это будет уже совсем другая история.

Джим Бейкер, капрал саперной роты 2-го Уэссекского полка. Запись из папки контр-адмирала Додсона.

   Скажите нам что нужно сделать - мы сделаем это!

   Мы верили, что так и будет. Ведь плывем воевать не с джерри, это действительно враг опасный, а всего лишь с итальяшками? И сражаться будем там, где наши прадеды орды диких негров под руку британской короны приводили - а итальяшки от этих самых эфиопов в то же время получили по зубам. И в сорок первом в Ливии мы их били, да и в прошлом году, "Лис" был нам страшен, а итальяшки при нем не больше чем массовка! Так что, справимся!

   Надо войну эту скорее кончать, все в том были уже согласны. Три года как идет, и мира не видно. Хотя бомбы на английские города теперь падают редко, веселого мало, в казарме особой разницы нет, тот же паек, а каково гражданским? Но раз Европа для нас пока недоступна, начнем показательную порку плохого парня Адольфа с далекого уголка Африки - Джибути, это где? Сержант Уоткинс из первого взвода, циник и язва, мрачно шутит, что лучше бы "плохой парень" Гитлер подольше бы не заметил, как мы стараемся цапнуть его за зад - а то не дай бог, обернется и врежет, и полетим, как полгода назад, от Туниса до Каира и дальше до Ефрата!

   Тяготы в дороге? Ну представьте себе две-три сотни мужчин, засунутых даже на месяц в твиндек большого грузового парохода. Это верхний этаж над собственно трюмом, по периметру в галереях нары вплотную и в три яруса, посреди зашитый досками люк в трюм. Лето, тропики у экватора, адская жара, и практическое отсутствие вентиляции - при том, что ни помыться, ни постираться нельзя, поскольку не хватает воды, так что амбре стоит... И морская болезнь у половины личного состава, поскольку бывают и волнение, и качка. И абсолютно нечего делать, кроме как валяться на нарах и пытаться заснуть, слоняться по палубе всем уже надоело, да и трудно там развернуться из-за принайтовленных ящиков - кто там говорит о "красоте моря", плюньте тому в глаза! Офицерам легче, они в каютах, и у них есть какие-то развлечения, вроде бриджа с покером и умных бесед. А здесь начинаешь просто ненавидеть, решительно все!

   Что было в тот день? Вообще-то уже за сутки-двое до того что-то такое ощущалось, и господа офицеры беспричинно болтались по палубе, вглядывались в море. Но мы предпочитали не заморачиваться лишними вопросами, осложняющими жизнь. Нас никто ни о чем не предупредил, и когда утром мы услышали канонаду, то все полезли на палубу, посмотреть что происходит. Увиденное не впечатляло - может быть во времена Нельсона, фильм смотрел про леди Гамильтон, корабли эффектно сходились борт о борт, а сейчас что-то мелькало на горизонте в нескольких милях, и нельзя было разобрать кто и в кого стреляет. Тем более что мы шли внутри строя, во второй слева колонне, третьим с головы - и соседние пароходы мешали смотреть.

   Так продолжалось дольше чем до полудня, пожалуй даже, до обеда. И уже начало надоедать - после обычной по расписанию раздачи пищи, некоторые из нас стали спускаться в трюм, ворча, разбудите нас, если произойдет что-то интересное. Прошло еще с четверть часа, и вдруг стрельба резко усилилась, пушки гремели где-то совсем близко, и вдруг в воде ярдах в ста от нашего борта встал высокий водяной столб. И на соседних судах, особенно тех, что шли слева, началась какая-то возня... да они пушки на палубу вытаскивают и пытаются закрепить! А на "Серебряном береге" лихорадочно разламывают ящики с танками, и "шерманы" крутят башни, разворачивая куда-то на противоположный борт. Что происходит, черт побери?

   И тут из палубы "Уильяма Пенни", бывшего слева и впереди нас, вырвалось пламя, вверх полетели обломки, и фигурки людей - прямое попадание снаряда калибром не меньше чем шесть дюймов! "Пенни" вильнул вправо и выкатился из колонны, прямо наперерез нашему "Меллстоку", казалось, мы столкнемся - но он быстро замедлил ход, и мы прошли от него буквально в сотне ярдов, там огонь вырывался из-под палубы, рубка и мостик тоже горели, бензин в бочках что ли у них там был? И люди прыгали за борт, но ни мы, ни кто-то другой не останавливались, не спускали шлюпок, чтобы их подобрать. В куче и овцам безопаснее, когда волки рядом - и отстать от общего строя значило, и не спасти других, и погибнуть самим.

   А затем и у нашего борта встал столб разрыва, и еще один. К счастью, не попали. Прибежал наш капитан, вместе с каким-то флотским, и стал кричать, расчехляйте, крепите к палубе пушки, хоть как-то ответим, или нас расстреляют, как приговоренного у стенки. И мы забегали как оглашенные, вместе с матросами парохода, они указывали нам, к чему крепить, чтобы не поломало, выдержало отдачу. Палуба ведь не земля, сошник не зароется, пушка после каждого выстрела ярдов на десять будет назад прыгать, и за борт свалится, да еще и расчет покалечит. И как крепить, если наши пушки, стандартные 25-фунтовки, не с раздвижными станинами а с цельным хвостом, на суше их колесами на круглый поддон ставят и вертят куда надо, а тут даже если зацепим тросами, как моряки указали, так ведь четыре градуса влево-вправо, весь сектор обстрела, если цель чуть в стороне, все отвязывать и по-новому зацеплять - если цель за это время еще в сторону не уплывет! Но хоть какая-то работа. Тут появился майор, звали его смешно, Велл Эндъю, и стал орать уже на нас и капитана - вы что, убить нас всех хотите? Никуда вы не попадете, только разозлите гуннов, тогда нас всех точно в воде расстреляют, как тех, на "Куин Элизабет"! А так нас топить не будут, им выгоднее военный груз захватить, чем отправить на дно. Короче, я приказываю все вернуть на место! Убрать оружие, держаться подчеркнуто мирно, и быть готовыми спустить флат и поднять белый! К экипажу судна это тоже относится!

   А чуть в стороне стояли наш полковник, вместе с капитаном парохода. И молчали, что могло быть истолковано лишь как согласие. Захотели остаться чистенькими, не замарав свою честь, хотя бы внешне? Насколько я знаю, полковник Кокс, по возвращении из плена, никакому наказанию подвергнут не был, дослужился до бригадного генерала, вышел в отставку в пятьдесят пятом. Ну а майор Эндью... про эту сволочь расскажу дальше.

   Ну в общем, сдались мы. До того смотрели, как в нескольких сотнях ярдов потонул "Серебряный берег". И пришли к выводу, что майор Эндью не так уж и неправ - шансов у нас не было, ну не могут наши пушечки тягаться с тяжелыми морскими орудиями, какие стоят даже на эсминцах, при том что и артиллеристы у противника натренированы именно на морские цели. Там танки успели выстрелить едва по одному разу, как "Серебряный берег" начали рвать снарядами на куски, и там уже все горело и рушилось, а затем пароход стал быстро погружаться и опрокидываться, а с палубы еще раздавались последние выстрелы, когда вода уже захлестывала там все. А мы молились за упокой их душ, но не решились подойти, потому что обозленные итальянцы продолжали стрелять, и снаряды часто ложились вокруг, больше с недолетом или перелетом, это счастье что мы были не ближе и дальше, а в стороне. Все ж римляне соблюдали законы войны, не тронув тех, кто не оказывал сопротивление. К нам на борт поднялась их абордажная партия, взвод во главе с лейтенантиком. Приняли капитуляцию от наших офицеров, а нас загнали снова в трюмы, закрыли крышки, и сказали, что в случае бунта эсминцы нас потопят и после спасать будут лишь своих. И мы поползли к их порту, еще трое суток в жаре, духоте, почти без пищи и воды, раз в день нам что-то спускали сверху, ну а туалетом были ведра в углу!

   Вот только еще когда стало ясно, что сдаемся, я пролез в трюм. Ход туда мы еще раньше проделали, в самом начале плавания, старослужащие рассказали, что так можно что-то вкусное найти и оприходовать? Но ничего съедобного и ценного не нашли, там были снаряды к нашим 25-фунтовкам, по крайней мере в тех ящиках, до которых было легко добраться. Поначалу это нам нервозности прибавило, на взрывчатке плывем, затем как-то привыкли. Так я пролез и сделал там сюрприз - ну в общем, станут разгружать, за один ящик сверху возьмутся, потянут, а там проволочка дернется, и хорошо все рванет! А то я понимаю, благоразумие и все такое... Но все же, сдаваться как-то... Вот и получите, макаронники, наш последний привет!

   Пришли наконец. Нас выгоняют наверх, спускают на берег, строят в колонну. Другие транспорты нашего конвоя, кто за нами подходят, а кто-то уже у причала, негры мешки и ящики таскают. Нас уводить уже собрались, ну в лагерь, так в лагерь, хотя обидно, что даже повоевать не пришлось - зато после живым домой вернусь? Стоп, подбегает какой-то их Чин, что-то по-итальянски орет, и мы остаемся на причале. Тысяча чертей, нас же собираются заставить наш пароход разгружать! Увидели наверное, снаряды - ну а неграм что, они тупые, ящик уронят, и фейерверк обеспечен!