Войтоловская Львовна - Практические занятия по русской литературе XIX века

• Название: Практические занятия по русской литературе XIX века
• Автор: Войтоловская Львовна
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Филология
• Год: 1975

Авторы пособия на конкретном материале раскрывают возможные пути и приемы литературоведческого анализа, разнообразный характер литературоведческих поисков, принципы работы над монографическими трудами, эпистолярным наследием и др.

---

«Школа «гармонической точности» — самое верное из возможных определений русской элегической школы»[266], — пишет Л. Гинзбург о школе, основанной Жуковским и Батюшковым.

«Истина в чувстве» — девиз поэтического творчества у Батюшкова. Его элегии отражают уже не отвлеченные чувства, а события жизни самого поэта, факты его биографии. В поэзии Батюшкова уже ощутимо стремление к освобождению личности от норм авторитарной морали, к раскрытию неповторимого своеобразия чувства человека, его душевного мира. Батюшков и Жуковский создали поэтический язык, точный, богатый разнообразными оттенками. Однако в лирике Батюшкова еще нет психологического анализа. Значительно дальше пошел Жуковский, который раскрыл психологическое содержание душевной жизни человека глубже, чем Батюшков. А. Н. Веселовский в своей книге о Жуковском назвал его творчество «поэзией чувства» и «сердечного воображения».

Внутренний мир человека в его психологической сложности и многообразии открывается в поэзии Пушкина В отличие от Батюшкова и Жуковского Пушкин «в своей зрелой поэзии», говорит Л. Гинзбург, становится величайшим мастером иной «предметной точности»[267]. Он широко открывает свою лирику 30–х годов именно «будничным словам»[268]. Но никакого «снижения» поэзии при этом не получается. «Поэт снижает то, что он оценивает отрицательно. Он снижает в памфлете, в сатире. Реалистическое же утверждение действительности — это обратный процесс, не снижение, а возвышение обыкновенных вещей, в которых художник находит источник красоты и моральной и социальной значимости.

Есть ли еще поэт, которому вещи так раскрывались бы в своей красоте, как Пушкину? Именно потому Пушкин — поэт действительности. Он величайший деятель мирового реалистического движения XIX века…»[269]

Обратимся к коллективному разбору одного из лирических произведений Пушкина, например стихотворению «…Вновь я посетил», привлекая в процессе анализа творческую историю произведения.

В период создания этого стихотворения раздумья о близости смерти не раз посещали поэта. «У нас, — писал он жене из Михайловского 21 сентября 1835 г., — ни гроша верного дохода, а верного расхода 30 ООО. Все держится на мне да на тетке. Но ни я. ни тетка не вечны» (16; 48). В следующем письме, от 25 сентября, жалуясь жене, что не написал «до сих пор ни строчки», Пушкин останавливается на той же мысли: «В Михайловском нашел я все по–старому, кроме того, что нет уж в нем няни моей, и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая, сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшу. Но делать нечего; все кругом меня говорит, что я старею, иногда даже чистым русским языком. Например, вчера мне встретилась знакомая баба, которой не мог я не сказать, что она переменилась. А она мне: да и ты, мой кормилец, состарился да и подурнел. Хотя могу я сказать вместе с покойной няней моей: хорош никогда не был, а молод был. Все это не беда; одна беда: не замечай ты, мой друг, того, что я слишком замечаю» (16; 50—51).

Читая эти строки, Наталья Николаевна не знала, как близки они к лирическому и философскому замыслу нового произведения Пушкина. А между тем, именно к этому времени относятся первоначальные наброски стихотворения «…Вновь я посетил». Их много, всего в академическом издании опубликовано 353 строчки стихов, не считая вариантов, помещенных под строкой (3, ч. 2; 995—1008). А под последним из них — Д. «Варианты перебеленного автографа» — стоит дата 26 сентября. К этой дате относится перебеленная рукопись Л. Б. № 2377 А. № 12 (3, ч. 1; 399—400) —основной источник публикации. «…Вновь я посетил» — стихотворение, в котором Пушкин подводит итог своим раздумьям о жизни и смерти, о настоящем, прошедшем и будущем. По сравнению с первоначальными набросками оно коротко — всего 58 строк. Чем же отличается основной текст стихотворения от черновых вариантов? И каково содержание отвергнутых вариантов?

В них много сказано о самом поэте, о разных периодах его жизни: «В разны годы под вашу сень, михайловские рощи, являлся я». Вернувшись в Михайловское спустя десять лет, Пушкин вспоминал, каким он был в каждое из прошлых посещений. Сначала, когда «веселым юношей, беспечно, жадно я приступал лишь только к жизни…» Или потом, когда михайловские рощи приняли к себе «усталого пришельца», которого «борьбой неравной» истомили «судьба и страсти». «И горькие кипели в сердце чувства». В эту пору, в 1824 г., в период продолжающихся гонений, поэт горько сетовал на преследования, чувствовал себя оскорбленным, оклеветанным. Вспоминая в Михайловском об этом периоде, поэт говорит о том, к чему приводило недоверие: «всяк предо мной казался мне изменник или враг». Он настойчиво искал, и это отчетливо видно по черновикам, единственно точного слова для выражения своих чувств и мыслей. Он заменял одни стихи другими, создавая новые строки, зачеркивал их. Возник и мотив одиночества, о чем говорят следующие строки: «Я был один. Мои младые годы… Я был ожесточен»; «Утрачена в бесплодных испытаньях была моя неопытная (?) младость и бурные кипели в сердце чувства и ненависть и грезы мести бледной».

Как можно понять путь исканий поэта? Прежде всего, следует обратиться к изучению черновиков стихотворения. Они помещены в академическом издании Сочинений А. С. Пушкина (т. 3, ч. 2; с. 995—1008). Стихотворение редактировал Н. В. Измайлов. В повседневной вузовской работе мы обычно и ограничиваемся материалами академического издания. На этом материале строится и дальнейший разбор стихотворения[270]. Читая черновики по академическому изданию, мы видим, что в окончательный текст, помимо приведенных выше строк, не внесены и многие другие, например о спасительном вдохновении:

Но здесь меня таинственным щитом
Святое вдохновенье осенило,
Поэзия, как ангел (утешитель), —
Спасла меня, и я воскрес душой.

Не включены в него и проникновенные строки черновика, посвященные няне, хотя эти стихи едва ли не лучшее из всего, сказанного о ней Пушкиным.

Сопоставляя основной текст с черновиками, мы видим, что Пушкин стремится избегать в окончательном тексте конкретных Описаний отдельных периодов своей жизни. Внимательное и Углубленное проникновение в замысел стихотворения «…Вновь Я посетил» показывает, что поэт говорит только о важнейших моментах своей жизни, о том, что приближает ее к жизни других людей, делает понятной и близкой каждому. Тема стихотворения очень широка: она посвящена вечным законам жизни, бдинаково подчиняющим себе и человека и природу. Поэт размышлял об этом в Михайловском:

И сам, покорный общему закону,
Переменился я.

Медленный, раздумчивый, величавый и спокойный пушкинский белый стих придает этим словам особую значительность, воплощает неумолимую силу закона развития, нерасторжимую связь времен. Именно о времени и его необратимости говорится с первых же строк стихотворения:

…Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных,
Уж десять лет ушло с тех пор…

О времени говорит и «опальный домик»:

…Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет…

В этом стихотворении Пушкин отводит большое место природе. Характерно, что многие из черновых отрывков, посвященные природе, вошли почти целиком в основной текст стихотворения.

Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим — и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…
Меж нив златых и пажитей зеленых
Оно, синея, стелется широко…

Этот холм дал возможность поэту сказать, что не только человек, но и все живое покорно течению времени. С холма открывалась памятная с юности картина: скривившаяся мельница, одиноко плывущий по озеру рыбак, его убогий невод… Широкий горизонт, огромное пространство, воздух, простор. Ничто не стесняет мысль поэта, «…никто не мешает нам думать, думать до того, что голова закружится» (16; 48).

Белый безрифмованный пятистопный ямб хорошо передает глубину раздумий поэта. Стихотворение «…Вновь я посетил» отличается также своей астрофической интонацией, характерной для элегического раздумья, спокойно–грустного тона. Интонационные особенности стихотворения позволяли поэту выделить нужные слова и придать этим колорит всей картины. Обилие переносов и выделений слов давали возможность автору не только выделять, но и разнообразно подчеркивать то или иное слово или выражение. Так, например, в приведенных выше словах о холме Пушкин подчеркнул интонацией слова: «с грустью», которые придали окраску его воспоминаниям [271].