Мариена Ранель - Маски сброшены

• Название: Маски сброшены
• Автор: Мариена Ранель
• Жанр: Исторические приключения

Действие основных событий происходит в России 1854 году и охватывает временной промежуток в шесть месяцев. Однако за двадцать лет до описываемых событий случается следующая предыстория. Молодая барышня, разбитая и разочарованная изменой своего жениха, попадает на маскарад, где встречает неизвестного мужчину, с которым проводит ночь и в объятиях которого впервые познает страсть. Наутро она покидает его, не узнав даже его имени и едва разглядев его лицо. В 1854 году на светском рауте граф Владимир Вольшанский знакомится с княгиней Елизаветой Ворожеевой, к которой у него с первого взгляда возникает симпатия. Между Владимиром и Елизаветой завязываются доверительные, теплые и дружеские отношения. Они открывают друг другу свои печали и тайны. И одна из этих тайн — случившаяся с Владимиром двадцать лет назад романтическая маскарадная история. История приводит Елизавету в замешательство, потому как двадцать лет назад такая же история случилась с ней. Но был ли Владимир Вольшанский именно тем мужчиной, с которым у нее была связь на маскараде?

---

— Если для вас это важно, то важно и для меня, — ответил Алексис.

— Благодарю тебя, милый. А теперь, с тобой бы хотел поговорить…

Подобно своему сыну Елизавета так же смутилась, не зная, что ей следует в данной ситуации сказать: «твой отец» или «граф Вольшанский». И подобно своему сыну она решила ничего не говорить. Она подвела отца и сына друг к другу и торжественной интонацией голоса, которую несколько смягчили нежные нотки, произнесла:

— Я думаю, вам нужно многое сказать друг другу. А я пока ненадолго вас оставлю.

Она ушла, оставив отца и сына наедине друг с другом. Алексис жестом предложил Владимиру присесть на диван, расположенный напротив камина. Владимир присел на один край, Алексис — на другой. Некоторое время они молчали, затем Владимир первый произнес:

— Никогда не думал, что со мной такое может случиться! Вдруг после стольких лет узнать о том, что у тебя есть сын, да ещё такой взрослый. Для меня это было огромной неожиданностью! Впрочем, для вас было не менее неожиданно узнать, что вы не сын князя Ворожеева!

— Да, это было неожиданно.

— Мы были разлучены при таких обстоятельствах, в которых нельзя никого винить.

— Я все знаю, — сказал Алексис. — И я никого не виню.

Владимир с восхищением и нежностью посмотрел на него.

— Ты замечательный! — произнес он. — Ты не возражаешь, если я буду обращаться к тебе на «ты»?

— Разумеется, не возражаю. Вы же мой…

— Твой отец, — произнес за него тот.

— Да.

— Я всегда мечтал о таком сыне, — откровенно признался Владимир. — Я очень рад, что все так сложилось. Я рад, что ты мой сын! Мою радость омрачает лишь то, что я не знал тебя раньше.

— У вас все так легко и просто, — с какой-то печалью сказал Алексис.

— А у тебя, как я понял, все очень сложно, — заметил Владимир. — И я тебя понимаю. Наверное, все так и должно быть.

— Понимаете? — с недоверием произнес Алексис. — Как вы можете понимать, то что я сам не понимаю?

— Видишь ли, Алексис, любовь родителей несколько отличается от любви детей, — объяснил Владимир. — Родительская любовь появляется тогда, когда появляется на свет их ребенок. И даже ещё раньше. Он ещё не появился на свет, а его уже любят. Любят, потому что он продолжение их, часть их, потому что он несет в себе радость и по многим другим причинам. Любовь детей же появляется тогда, когда их окружают заботой, теплом, вниманием. Я люблю тебя, потому что ты мой сын. Впрочем, ещё до того, как я узнал, что ты мой сын, я испытывал к тебе большую симпатию. И я не раз говорил об этом Елизавета. А когда я узнал, что ты мой сын, со мной произошло что-то необыкновенное и прекрасное. Но для того, чтобы с тобой произошло подобное, я должен стать для тебя хорошим отцом.

— Пожалуй, это так, — согласился Алексис. — Однако это ещё не самая большая сложность.

— Какая же тогда самая большая?

— Я никогда не любил князя Ворожеева, — признался Алексис. — И я часто испытывал угрызения совести по этому поводу. Как благородный человек я считал, что не любить родного отца — значит не любить род, от которого ты происходишь, не уважать своих предков. Вам известно, какое значение имеет для любого дворянина понятие «род»? Огромное. В нем заключается смысл его дворянского происхождения. Для меня все это тоже имело огромное значение. Возможно, этим объясняется то, что я проявлял до последнего времени почтительность по отношению к князю Ворожееву. Но в душе я часто осуждал его, злился на него. Иными словами, я чувствовал одно, я вел себя по-другому. И мне от этого было скверно. И теперь нечто похожее происходит в моей душе.

Алексис виновато опустил глаза.

— Продолжай, — произнес Владимир. — Я тебя внимательно слушаю.

— Теперь, как выяснилось, у меня другой отец. Следовательно, я происхожу от другого рода, у меня другие предки, другие корни, и я должен их любить и почитать. Но все это мне совершенно незнакомо! Если раньше я должен был почитать то, что мне не нравилось, чем я не мог гордиться и восхищаться, то теперь я должен почитать то, что мне незнакомо и чуждо. В этом есть нечто похожее! Вы не находите?

— Нахожу, — согласился Владимир.

— Я чувствую себя так скверно!

— То что ты чувствуешь, вполне естественно, — с нежной отеческой улыбкой произнес Владимир. — Любой бы в подобной ситуации чувствовал себя так же. И не нужно винить себя!

— Здесь не только чувство вины. Меня будто бы чья-то могущественная рука переметнула на другую сторону. И я, как подчиненное ей существо, должен принять эту другую сторону, словно свою собственную.

— А твоя душа противится её принять?

— Моя душа не противится её принять, — возразил Алексис. — Моя душа противится подчинению. В общем, все смешалось. И я сам не могу в этом разобраться да и, пожалуй, объяснить как следует, не могу.

Владимир всерьез задумался над словами сына.

— Я хотел бы дать тебе один совет, — произнес Владимир. — Возможно, я слишком тороплюсь взять на себя роль, которую пока ещё не заслужил. И все же я возьму её на себя. Алексис, запомни хорошо: никто не должен заставлять себя любить кого-то или что-то. Любовь — это чувство, которое возникает само. И если этого чувства нет, в том не твоя вина. То же касается уважения, восхищения и других чувств, которые возникают в нашей душе без нашей воли. Ты говоришь, что испытывал угрызения совести. А за что? За то что, твоя душа не подчинялась каким-то общепринятым нормам?

— Пожалуй, да, — ответил Алексис и опустил глаза.

— Нельзя испытывать угрызения совести оттого, что в твоем сердце нет любви или восхищения. Можно испытывать угрызения от каких-то своих действий или поступков, но не от своих чувств. Стало быть, твои угрызения совести неуместны, ни ранее, ни тем более сейчас.

Алексис выслушал его и улыбнулся. Его улыбка приятно взволновала Владимира, — ничто так красноречиво не способно было сказать о возникшем расположении сына к нему, как эта дружелюбная и светлая улыбка.

— Как удивительно! — с восторгом и восхищением сказал Алексис. — Вы сейчас будто проникли в мою душу, сумели разобраться в моих переживаниях и даже прогнать их. Вы будто знаете меня так же хорошо, как самого себя.

— Ну, в этом нет ничего удивительного. Ведь ты — это часть меня.

— Верно.

— Я хочу, чтобы ты знал, — приняв серьезное выражение лица, сказал Владимир, — что всегда и во всем можешь рассчитывать на мое участие и мою помощь. Все свои переживания, тайны можешь смело доверять мне. Конечно, у тебя есть твоя матушка, с которой у тебя более доверительные и теплые отношения, которая лучше знает и понимает тебя. И все же существуют такие переживания и тайны, которые более понятны мужчине, нежели женщине, либо о которых иногда трудно поведать женщине из определенных соображений. Мне будет очень приятно, если ты обратишься ко мне.

— Я обязательно обращусь! — заверил его Алексис.

Владимир взял руку сына и с благодарностью пожал её.

— Благодарю тебя! — произнес он.

— Но что я такого сделал? — удивился Алексис.

— Ты позволил мне войти в твою жизнь. Это именно то, чего я желал. А все остальное, о чем мы с тобой говорили: любовь, уважение, преданность придут своим чередом. Во всяком случае, я надеюсь на это и буду стремиться к этому.

— Мне стало так легко после разговора с вами! — признался Алексис.

— Это заметно по твоему лицу. И я этому очень рад.

— Пойдемте, сообщим матушке, что мы поладили, — предложил Алексис. Пусть она не тревожится.

— Пойдем.

Они вышли из каминной комнаты с радостными лицами. Когда они проходили через холл, Алексис откровенно сказал отцу:

— А все-таки хорошо, что вы женитесь на моей матушке! Хорошо не только потому, что с вами она обретет счастье и радость. Хотя, это, конечно, самое главное. А хорошо ещё и потому, что мы с вами теперь станем одной семьей.

— Да, это очень хорошо! — согласился тот. — Это не просто хорошо, это прекрасно, замечательно! Я не перестаю благодарить Бога за то, что у меня появились вы!

Услышав их голоса, Елизавета вышла навстречу. Ее лицо осветилось счастьем при виде двух дорогих ей мужчин в прекрасном настроении. По их настроению несложно было догадаться, что они достигли первого взаимопонимания.

— Приятно видеть вас такими! — сказала Елизавета. — А теперь прошу вас пожаловать в столовую. Через несколько минут подадут горячий обед. Правда на обед будет не изысканное кушанье, а простые деревенские щи. А после чай с ватрушками и вареньем.

— Я так соскучился по простой деревенской пище! — сказал Владимир. — В деревенской трапезе есть своя прелесть. Беседы у самовара за чаем с вареньем проникнуты каким-то домашним теплом и уютом. Вы не находите?

— Я с вами согласен! — поддержал Алексис. — Мне, вообще, более по душе деревенская простота, нежели блеск и вычурность света.