Андрей Сухомлинов - Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела

• Название: Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела
• Автор: Андрей Сухомлинов
• Жанр: Политика
• Год: 2004
• ISBN: 5-89935-060-1

Кто вы, Лаврентий Берия?

Враг народа и советской власти? Послушный исполнитель приказов «инстанций»? А может быть, инициатор давно назревших изменений в политической, экономической, общественной жизни страны, архитектор перестройки, опережавший время и уничтоженный испугавшимися вчерашними соратниками? Законен ли приговор, приведенный в исполнение 23 декабря 1953 года?

Об этом и многом другом новая книга заслуженного юриста России Андрея Сухомлинова.

---

Рухадзе продвинулся по должностной лестнице до министра госбезопасности Грузии, также став генерал-лейтенантом.

Среди тех, кто слыл самым напористым «колуном», выделялся Кримян, «интеллект» которого исчерпывался четырьмя классами. Берия назначил его наркомом государственной безопасности Армянской ССР.

Савицкий и Хазан считались «интеллектуалами» — им поручалось «стряпать» так называемые обобщенные протоколы допросов. Изощренными способами они вынуждали арестованных людей подписывать сфальсифицированные показания, причем подчас сами прибегали к мерам физического воздействия. Кроме того, Хазану как помощнику Кобулова доверялось вести «формуляры-разработки» на сотрудников НКВД.

Парамонов, будучи еще следователем-стажером, проявлял особую жестокость, что помогло ему дойти до заместителя начальника следственной части по особо важным делам МВД СССР. Сам Парамонов всегда пользовался неограниченной поддержкой Берия, а преданностью ему компенсировал нехватку образования и способностей. Надарая от начальника тюрьмы дошел до зам. начальника личной охраны своего могущественного покровителя.

В своей деятельности все они руководствовались лишь распоряжениями Берия, Меркулова, Гоглидзе, Кобулова. Защитнику Апраксину на суде Кримян цинично ответил: «Я с законом был очень мало знаком. В 1937 году в НКВД Грузии существовал один закон — кто не бьет, тот сам враг».

Угождая Берия, его приспешники вовсю практиковали массовые аресты партийных, советских и военных деятелей, писателей, поэтов, ученых, представителей культуры. А те сотрудники НКВД Грузии, кто пытался противостоять беззаконию или уклонялся от выполнения преступных приказов, сами лишались свободы, а подчас и жизни.

Существовало своеобразное распределение обязанностей. Рухадзе, Кримян, Савицкий, Хазан, Парамонов вели следствие: зверским избиением, пытками добывали «улики» о существовании в Грузии различного рода шпионских, террористических, националистических и других антисоветских организаций. Гоглидзе, Церетели и Рапава выступали в роли судей, входили в «тройку», на чье рассмотрение передавались сфальсифицированные дела. По ее приговору невинных жертв ждали расстрел либо в редких случаях длительные сроки тюремного заключения.

Вот несколько свидетельств.

««Несуществующий террор» против Берия настолько вошел в быт, что считалось необходимым в каждом деле иметь признания арестованных в том, что они готовили теракт против Берия, — сообщил Цанава. — Эти признания в прямом смысле слова выколачивались из арестованных. Несчастные говорили только то, что требовал Кобулов, который вызывал к себе помощников — Кримяна, Савицкого, Парамонова и других, распределял среди них показания, какие должны дать арестованные, и начиналась «работа». Избивали до тех пор, пока арестованные не давали нужные Кобулову показания».

«Следствия как такового не велось, — показал бывший сотрудник НКВД Грузии Арзанов, — было сплошное избиение арестованных».

Ни один человек, привлеченный к ответственности без всяких оснований, не мог рассчитывать на благополучный исход следствия.

Установлены факты, когда «тройка» обрекала на расстрел беременных женщин, несовершеннолетних подростков, лиц, обвиняемых в действиях, за которые закон не предусматривал исключительную меру наказания.

О массовых арестах в Гагрском районе, условиях содержания в тюрьмах, методах следствия рассказал чудом уцелевший бывший заместитель Рухадзе по Гагрскому горотделу НКВД Васильев, еще в 1937 году посылавший Ежову и его заместителю Фриновскому рапорты о творившемся в Абхазии беззаконии. Сотрудники Гагрского отдела получили в 1937 году установку Рухадзе активно разоблачать государственных преступников. Это означало упрощенное ведение следствия и применение в широких масштабах физических мер, для которых выдавались специальные жгуты и валерьяновые капли — на случай, если вдруг кто-то из жертв потеряет сознание. Мягкосердечие к арестованным, предупреждал Рухадзе, будет расцениваться как сочувствие врагам народа.

Невинных людей избивали резиновыми палками, металлическими прутьями, шомполами, плетками, линейками, ремнями, длительное время вынуждали стоять с поднятыми вверх или разведенными в стороны руками. Некоторые следователи каблуками сапог давили обнаженные пальцы ног несчастных, затягивали половые органы специальной петлей, лишали обреченных сна, пищи, воды и т. д.

Из переполненных камер, исключавших любую возможность сесть, рассказывал Васильев, вытаскивали тех, кого вызывали на допрос. Летом мучения усиливались жарой Гагр. Порой еще живые узники продолжали стоять рядом с мертвыми соседями. А «следствие» шло своим чередом — согласно лимиту, определенному для оперативных работников: ежедневно заканчивать по десять дел для передачи на «тройку». Вот выдержки из протокола судебного заседания.

«Председательствующий Чепцов (к Васильеву): Кто решал вопросы об аресте того или иного человека?

Васильев: Этот вопрос решал Рухадзе, как начальник отдела, или на этот счет поступали указания из Сухуми, т. е. из НКВД Абхазии. Случалось так, что человека арестовывали, а уж потом оформляли документально его арест. Прокуратура фактически была устранена от надзора за законностью производившихся арестов.

Такие «порядки» ведения следствия, содержания под стражей распространялись и на аппарат НКВД Грузии. Руководил этим Берия.

Дополнительно к набору средств, помогавших вырывать «признания», по распоряжению Рапава во внутренней тюрьме, возглавляемой Надарая, оборудовали так называемые «горячие» и «холодные» камеры. Как свидетельствовала бывший фельдшер тюрьмы Тестова, «в «горячих» камерах вдоль стен были проложены трубы, по которым подавался пар, а в «холодных» камерах на пол набрасывался снег и заключенный помещался в них без одежды.

Председательствующий Чепцов (к Курели):[118] Какие последствия наступали от длительного пребывания в «горячих» камерах?

Курели: Как правило, паралич сердца».

С изощренной жестокостью «работал» со своими жертвами Кримян. Его «методы» испытал на себе бывший сотрудник НКВД Петросян, необоснованно арестованный по указанию Кримяна. Петросян показал: «В период следствия Кримян и Савицкий меня систематически избивали кулаками, ногами, ременной плетью, заставляли меня танцевать и всячески издевались, постоянно истязали так, что я не менее 30–35 раз терял сознание… Кримян выбил мне кулаком четыре зуба. Он же заставлял меня лизать кровь на полу». На суде Кримян не отрицал, что бил плетками, веревками, ремнями. Он признался, что арестованных по его указанию раздевали догола, клали на диван и избивали.

Он подтвердил также, что иногда заходил к Савицкому и Парамонову и помогал в избиении арестованных.

Не располагая никакими доказательствами вины людей, следователи начинали допрос, по свидетельству Савицкого, стандартной фразой: «Мы вас предупреждаем, что в распоряжении следствия имеются исчерпывающие материалы, изобличающие вас как члена контрреволюционной организации. Будете сами говорить правду или мы вынуждены будем приступить к изобличению вас».

Потерпевший Чарян показал, что на очной ставке с Демирчаном по требованию Рухадзе и Мартиросова они избивали друг друга палками, а те, видя эту картину, хохотали.

С ведома Надарая фабриковались акты, где причина гибели человека замалчивалась, подменяясь диагнозом о неизлечимой болезни. Вот несколько примеров.

Арестованный сотрудник НКВД Арутюнов скончался вскоре после того, как к нему были применены пытки по распоряжению Хазана. В медицинском же заключении записано, что он страдал многочисленными заболеваниями, от чего и скончался в камере.

На допросе умер бывший нарком социального обеспечения Грузии Вашакидзе. Одним из поводов к его аресту было то, что весной 1935 года в его кабинете «троцкист» Папулия Орджоникидзе[119], критикуя Берия, употребил «уличное выражение» (так в протоколе. — Авт.) в адрес последнего, а Вашакидзе скрыл этот «контрреволюционный» выпад.

Бесследно исчез в стенах НКВД Грузии бывший заместитель постоянного представителя Армянской и Грузинской союзных республик в Москве Левон Вермишев. Ни в следственных, ни в тюремных материалах, ни в документах «троек» нет никаких сведений о его судьбе. Впервые «рассекретил» на допросе эту тайну в 1955 году Савицкий. Вот выдержка из протокола допроса: «Во второй половине 1937 года в НКВД Грузии был доставлен из Москвы зам. постоянного представителя Армянской и Грузинской республик Вермишев. Показаниям его придавалось особое значение, так как ими интересовался сам Берия. Добиваясь признательных показаний от Вермишева, Кримян так его избил, что на следующий день тот умер в камере».

Нередко к Рухадзе и другим руководителям НКВД Грузии поступали предсмертные письма, в которых обреченные на смерть люди буквально кричали о помощи. Прощальную весть из камеры послал, в частности, бывший ответственный работник ЦК КП (б) Грузии Долидзе: