Алексей Тимофеев - Покрышкин

• Название: Покрышкин
• Автор: Алексей Тимофеев
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0855-1

Кадры решают все. А в переломное время, в экстремальных ситуациях, герои решают все, — считает автор книги о маршале авиации А. И. Покрышкине.

Именно Покрышкин стал ярчайшим выразителем тех перемен, которые сделали нашу армию 1941 года армией 1945 года. Он был первым из когорты тех, кто сломил боевой дух люфтваффе. По свидетельству известного ученого Ю. Н. Мажорова, который в годы войны служил в 1-й отдельной радиобригаде Ставки ВГК, лишь в трех случаях немцы переходили с цифровых радиосообщений на передачу открытым текстом: «Ахтунг, партизанен!» (внезапное нападение партизан); «Ахтунг, панцер!» (прорыв советских танков) и — «Ахтунг, Покрышкин!».

Знаменитый летчик никогда не был баловнем судьбы. Да и не могла быть легкой жизнь у человека, который, как говорит о нем один из его учеников, генерал-полковник авиации Н. И. Москвителев, «ни разу нигде не покривил душой, не сказал неправду». О многих перипетиях жизни летчика и военачальника впервые рассказано в этой книге.

Редчайшее сочетание различных дарований — летчика-аса, аналитика, командира, наставника — делает личность Покрышкина единственной в своем роде. Второй наш трижды Герой И. Н. Кожедуб всегда говорил, что учился у него воевать и жить, быть человеком…

Книга издается к 100-летнему юбилею Александра Ивановича Покрышкина.

---

Азартные «охотники» из лучших эскадр вели между собой соревнование по числу сбитых самолетов. Для многих из них это был в первую очередь захватывающий экстремальный вид спорта. В истребительных эскадрах собрался цвет молодежи из старинных германских земель…

Вот что пишет в работе «Сломанные крылья люфтваффе» историк авиации Г. А. Литвин (в годы войны — бортовой стрелок Ил-2, сбил 4 немецких истребителя и награжден двумя орденами Славы): «Архивными данными, публикациями, самими участниками подтверждено, что на Кубани действовали самые лучшие, хорошо подготовленные, имевшие большой боевой опыт немецкие летчики, зачастую летавшие парами с 1939 года, умело использовавшие в бою радиосвязь и эшелонирование по высоте. Даже молодые летчики из пополнения имели не менее 200 часов налета, а прибыв во фронтовые части, они должны были налетать еще не менее 100 часов в прифронтовой полосе, прикрывая свои аэродромы, изучая местность, и только потом вводились в бой под прикрытием опытных летчиков. Немцы, исходя из того, что у русских больше самолетов и летчиков, своих берегли… На основании изучения немецких документов, литературы, изданной в ФРГ, и моих личных бесед с бывшими летчиками люфтваффе я уяснил формулу боя, которой руководствовались немецкие летчики: «Увидеть противника, оценить обстановку, принять решение, ударить, уйти»».

Надо сказать, что эту тактику немецких «экспертов» Покрышкин признавал оптимальной для «свободной охоты»…

С боевым настроем приземлялись на аэродромах Кубани кавалеры Рыцарских и Железных крестов. В «Кратком обзоре действий противника» за 1943 год, написанном в штабе нашей 4-й воздушной армии, зафиксированы эмблемы на немецких истребителях. I группа 52-й эскадры — черный кабан на белом поле, II группа — дьявол с луком и стрелой, III группа — красный рыцарский крест в белом ромбе, II группа 51-й эскадры «Мёльдерс» — ворон в очках с зонтом. Среди эмблем других групп и эскадрилий не менее выразительные знаки — красная кошка в белом круге, горная коза на альпийской вершине, красные, белые и желтые драконы, головы волков и чертей…

У «мессершмиттов» на стоянках слышались четкие команды и обычные летные шутки. Немцы собирались взять реванш за Сталинград, где 8-я воздушная армия генерала Хрюкина и бомбардировщики АДД не позволили Герингу сдержать обещание — обеспечить всем необходимым окруженную армию Паулюса.

Только с высоты полета видно объемно и зрелищно, как черно-серые тона земли окрашиваются светло-зеленым. Потом проступят у русских станиц бело-розовые цвета садов и красные пятна маковых полей. Близкие горы и море стелили над землей голубую дымку. Позывной немецкой радиостанции наведения на Таманском полуострове — «Тибет», по названию легендарной горной страны…

На рассвете, как обычно, невзирая ни на какие обстоятельства, Покрышкин делает свой комплекс утренней разминки. В станице Поповической, куда полк переведен 11 апреля, вместе с метеорологом Константином Кузьминым Александр Иванович перед началом боевой работы измеряет температуру грунта, рукой пробует его твердость. Он как будто слушает землю, как и поколения его предков — русских пахарей…

Так несколько веков назад и Дмитрий Волынец перед битвой сошел с коня и припал к земле Куликова поля. После долгого молчания сказал он Дмитрию Донскому: «Одна примета — тебе на пользу, другая — на скорбь…»

На фотографиях той поры Александр Иванович Покрышкин, которому только что исполнилось 30, еще очень молод, что-то юное в русом чубчике набок, в ясных широко расставленных глазах. Он ладно скроен и крепко сшит, худощав — ни единого грамма лишнего веса, узкая талия и косая сажень в плечах. Стоит подбоченясь, руки по-молодецки на поясе или сжимают в кулаках офицерский ремень. По этой молодецкой ухватке узнаваем в зрелом бойце тот паренек, что выходил когда-то на скрипучий от мороза сибирский снег в рядах закаменской лихой дружины сразиться с соседской ватагой на кулачках…

Резко и четко очерченный профиль позднее был точно схвачен в описании художника: мощные надбровные дуги, прямой с горбинкой нос, верхняя губа выступает над нижней тонким карнизом. Глаза серо-голубые, как и у большинства асов. Взгляд острый, иногда покалывает собеседника. Этот взгляд должен первым выхватить в небе темные точки приближающихся «мессеров»…

Театр военных действий на Кубани был своеобразен, его «сцена» оказалась стиснута морями, предгорьями Кавказа, разливом реки. Сражение развернулось в пространстве, слишком тесном для столкнувшихся здесь тысяч людей и самолетов… Эта «сцена» была залита солнечным светом, манила взгляд летчика необозримой синевой моря.

Как в лермонтовской поэзии: «Под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой…» Но именно со стороны солнца, из слепящей высоты пикировали на цель атакующие «мессера». Солнце ближе к летчику, каждый маневр он строит, зная его положение. Это его гибель или защита.

Арена воздушных боев между станицами Крымской, Абинской и Киевской хорошо просматривалась с пункта управления истребительной авиацией. Здесь, на холме у Абинской, была установлена главная радиостанция наведения. Рядом — КП командующего 56-й армией генерала А. А. Гречко. От линии фронта всего четыре километра, еще ближе от нее разместили вспомогательные радиостанции. Немцы, давно понимавшие роль радиосвязи, принимали все меры для обнаружения и уничтожения наших пунктов управления. Но машины с радиостанциями искусно маскировались, чтобы не блеснул предательский блик.

На дежурство у микрофонов начали назначать не девушек-«белочек» (позывной «Белка»), а опытных авиационных командиров. На главной радиостанции располагался командир 216-й дивизии генерал А. В. Борман, позывной «Тигр». Постоянный радиоперехват вел офицер, знавший немецкий язык. На этих радиостанциях в апреле — июне побывали представители Ставки маршал Г. К. Жуков и командующий ВВС А. А. Новиков, генералы и полковники из различных штабов, авиаконструкторы, стажеры академий, проверяющие из ЦК ВКП(б) в форме без знаков различия. Впервые они наглядно могли видеть воздушный бой. Никакие донесения и разведсводки такого представления дать не могли.

Установилась ясная погода. Вспыхнул свет… Началась знаменитая Кубанская битва.

На восемь месяцев растянулось возвращение Покрышкина в небо войны. Одно упоминание о Крымской взволновало, но времени на воспоминания было отпущено немного. От аэродрома Краснодара до Крымской несколько десятков километров. Здесь, в памятной Александру Ивановичу станице, теперь располагалась опорная точка обороны 17-й немецкой армии, мощный узел с господствующими высотами, бетонными дотами из новороссийского цемента. На Крымскую был направлен главный удар Северо-Кавказского фронта, на острие которого находилась 56-я армия генерала А. А. Гречко (будущего министра обороны СССР). Ставка Верховного Главнокомандования утвердила план Таманской операции фронта, цель которой — рассечь немецко-румынскую группировку надвое и разгромить ее.

Немцы, отрезанные от своих Керченским проливом, как уже говорилось, главную роль отводили люфтваффе. К. А. Вершинин докладывал А. А. Новикову: «Боевая активность нашей авиации заметно ниже немецкой. 9 апреля немцы сделали 750 самолето-вылетов, мы — 307. 12 апреля немцы — 862, мы — только 300». В документах верховного главнокомандования вермахта осталась запись: «В районе Крымской наша авиация оказывала обороняющимся войскам небывало мощную поддержку: действовало около 1000 бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей танков». 15 апреля над районом Крымской 1-й немецкий авиакорпус совершил 1560 самолето-вылетов! Наши войска были прижаты к земле. И дело было не только в количестве самолетов, но и в качестве тактики…

Покрышкин увидел над Крымской звено наших ЛаГГов, патрулировавших «каруселью» по кругу, то и дело подставляя хвосты под солнце, на заданной высоте, на малой, «экономичной» по расходу горючего, скорости. «Жужжат как комары» — оценивал такое прикрытие Александр Иванович. Наземные командиры, не понимая своеобразия воздушного боя, значения высоты и скорости, требовали наличия истребителей над линией фронта, чтобы они были постоянно видны снизу. И военачальники, как правило, рассматривали авиацию как род войск, не предполагающий особой стратегии и тактики.

Бой начинался…

— «Тигр», я — Покрышкин, иду на работу.

А. В. Борман сообщил, что немцы еще не подошли. С удивлением и интересом смотрел генерал на необычную шестерку «аэрокобр».

Для Покрышкина этот вылет был исключительно важен. Как покажут себя в деле его разработки? Неслучайно Александр Иванович так подробно описывает первый бой на Кубани в своих книгах.

Боевой порядок группы — «этажерка». Три пары рассредоточены на сотни метров друг от друга по фронту и высоте. Покрышкин находит для этого порядка народное сравнение — «ступеньки крыльца», уходящие от ведущей пары в сторону и вверх. Такой охват пространства обеспечивал лучший поиск цели и затруднял обнаружение группы. Противнику было гораздо сложней подойти незамеченным с задней полусферы. Между парами и летчиками были распределены еще перед вылетом сектора поиска, с выделением для каждого ответственных и неответственных секторов. Благодаря радиосвязи группа была маневренна, как один самолет. На Кубани отказ радио приравнивался командованием к отказу мотора или оружия! Уже после той битвы общее мнение выразил командир 227-й истребительной авиадивизии полковник Данилов: «Можно без преувеличения сказать, что радио и пулемет в воздушном бою равны».