Стейси Шифф - Вера (Миссис Владимир Набоков)

• Название: Вера (Миссис Владимир Набоков)
• Автор: Стейси Шифф
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-00653-9

В книге «Вера (Миссис Владимир Набоков)» Стейси Шифф (р. 1960), блистательный литературовед и биограф, рассказывает об одном из самых известных романов XX века. Это история любви Владимира Набокова и Веры Слоним, ставшей его женой и верной помощницей. Их брак продлился более полувека, и все эти годы Вера была музой Набокова, и именно ей он посвятил лучшее из того, что создал. Прочтя эту книгу, читатель поймет, какое огромное влияние оказала эта незаурядная женщина на творчество знаменитого писателя, сколь значительную роль она сыграла в его жизни.

---

196

Согласно дневниковым записям Набокова, работа была начата ровно пять лет назад.

197

* Верина описка.

198

Ситуация была достаточно непростой. Набоков был обязан показать рукопись журналу, который, как он понимал, публиковать ее не будет, но ему нужно было получить их официальный отказ — по возможности негласный, — чтобы потом предложить рукопись в другое место.

199

«Можно подумать, мы своим сыновьям желаем таких жен, как Эмма Руо, Бекки Шарп или La belle dame sans merci (жестокосердая красавица — фр.)!» — восклицал в ответ Набоков.

200

Кляня неспособность читателей в своей наивности отделить автора от главного героя, Вера признавала, что это воссоединение может в итоге вызвать «неприятное ощущение». Она считала наивность чисто американским свойством. Ее сестра в Швеции возмущалась той же чертой своих новых соотечественников. Карл Проффер отметил то же и в русском характере, непоколебимом в своей убежденности, будто «в основе художественного вымысла непременно лежит реальная правда». Даже Надежда Мандельштам убеждала Проффера, что «человек, написавший „Лолиту“, не мог бы создать ничего подобного, не испытывая в душе аналогичных гадких чувств к маленьким девочкам».

201

Бродуэй представлялся идеальным читателем. Он был чем-то вроде внутреннего рецензента при «Саймон энд Шустер», хотя трудился в основном вне издательства, считаясь внештатным редактором, что уменьшало вероятность передачи им рукописи в нежелательные руки. Он и в самом деле оказался человеком осмотрительным.

202

Комментарий в этом виде так и не был опубликован.

203

Таос — «это жуткая дыра, заполненная третьеразрядными художниками и линялыми гомосексуалистами», — описывал Владимир этот городок Уилсону.

204

Через пять лет «Любовник леди Чэттерли» падет жертвой американских почтовых предписаний. В 1953 г. один корнеллский литературный журнал был объявлен не подлежащим отправке почтой и конфискован.

205

В течение этих месяцев Страус, кроме того, по совету своих адвокатов сопротивлялся активному нажиму Уилсона переиздать «Гекату». Судьба этих двух книг любопытным образом переплелась.

206

Временами в 1955 г. казалось, будто уже все в Нью-Йорке прочли или читают рукопись. Что может быть одной из причин, почему 27 августа 1955 г. в «Нью-Йоркере» появился рассказ Дороти Паркер о вдове, ее юной дочери, поклоннике этой дочери, а также любовном романе, расцветшем в автомобиле поклонника. Никакого сходства с Набоковым в этом рассказе не наблюдалось — по сути рассказ был почти полной противоположностью повествованию, сложенному Набоковым из тех же элементов, — за исключением одной презабавной детали: называется рассказ так же, как и роман Набокова: «Лолита». Обо всем этом сообщает Владимир «с горестным воплем». Уайт постаралась развеять его подозрения. Затем она уверила его: раз роман скоро выйдет из печати и, поскольку всем известно, как долго книги находятся в редакции, никто во всяком случае не заподозрит, будто это он подхватил название у Паркер. Набоков опасался вовсе не этого.

207

Прошло восемь лет с тех пор, как Набоков пренебрежительно отозвался о «Воспоминаниях об округе Геката», где у Уилсона даже присутствует намек на своего русского друга. Владимир сказал тогда Уилсону, что считает его произведение плохим подражанием «Фанни Хилл»; Уилсон то же скажет и о «Лолите».

208

Надо полагать, это все тот же вымышленный издатель, который якобы предложил Набокову спасти «Защиту Лужина», переделав шахматиста Лужина в полоумного скрипача.

209

Хотя бы один намек в этом направлении он получил. Эргаз писала, что имевшееся в виду издательство выпускало книги, которые в Англии «издавать не осмелятся».

210

* «День Пнина» (англ.).

211

Способность Жиродиа привлекать к себе подобные шедевры основывалась на наипростейшем принципе. Он предварительно рекламировал книги избранным клиентам, заманивая их наименованиями и краткими аннотациями собственного изготовления к произведениям типа «Белые бедра» или «Сексуальная жизнь Робинзона Крузо» и т. п. Как только начинали поступать заказы, он авансировал своих авторов, которые «поспешно несли ему рукописи, более или менее соответствовавшие предложенным описаниям».

212

Пожалуй, в 1955 г. Набоков несколько иначе смотрел на присовокупление своего имени к роману, чем в 1954 г., когда он то и дело заявлял, что через год, возможно, передумает. Кроме причины, связанной с крахом надежд, единственным фактором, который мог бы повлиять на это решение, была неопределенность ситуации в связи с намерением Дмитрия поступить на юридический факультет. Хотя Дмитрий отрицает, что поданное им заявление могло как-либо повлиять на дела отца.

213

И автор, и издатель пренебрегли при составлении договора тремя незначительными обстоятельствами: тем, что роман обладает хоть какой-то коммерческой ценностью; тем, что он когда-либо будет напечатан в Америке, и тем, что кто-то может запросить право на экранизацию. Жиродиа пошел на то, чтобы лишиться дохода, убеждая себя, что роман слишком хорош, слишком изыскан, чтобы иметь коммерческий успех.

214

Едва изданная «Олимпией» книга объявилась на выставке в Публичной библиотеке Итаки, Вера в панике позвонила Элисон Бишоп: Моррис должен немедленно изъять ее оттуда, по крайней мере до той поры, пока роман не будет признан шедевром. Поскольку супруги Бишопы в тот момент были прикованы к постели пневмонией, никто из них не смог подняться, чтобы оказать Вере эту услугу.

215

* Аттестат с отличием (лат.).

216

В частности, Джон Гордон заявил следующее: «Чистая, неприкрытая порнография… Вся книга посвящена докучливому, разнузданному и совершенно отвратительному описанию его (Гумберта) увенчавшихся успехом домогательств. Она напечатана во Франции. Если бы такая книга была опубликована здесь, ее издатель угодил бы за решетку». «Лолита» в Америке была встречена единодушным хором возмущенных голосов, среди которых весьма выделялся авторитетный глас Харви Брайта, лично поставлявшего порнографические поделки по доллару за страницу.

217

Издательство подвиг на это Раймон Кено, в будущем создатель «Zazie dans le métro» («Зази в метро» — фр.).

218

Тут Набоковы ошибались. С точки зрения правосудия между комедией и трагедией различия не существует. Единственным доводом защиты служит — или могло бы послужить — художественное достоинство.

219

Хижина стояла в великолепном уединении, однако в то лето у Набоковых хотя бы один гость да побывал: им оказался мастер, приходивший чинить стиральную машину, который лишний раз убедил Веру в непостижимости американцев. Он поведал супругам о своем общении с существами с летающих тарелок, которые, когда говорят, прячут руки. «А на каком языке говорят?» — осведомился Владимир.

220

Тут она была не одинока. «Сколь настойчиво наш поэт использует образ зимы в начале своей поэмы, которую начал сочинять благоуханной летней ночью!» — восклицает Кинбот в «Бледном огне».

221

История публикации ее также оказалась непростой отчасти по причине требовательности Владимира, отчасти из-за необъятности рукописи. «Корнелл Юниверсити Пресс» никак не удавалось определить условия, которые оказались бы одновременно и реальными в финансовом отношении, и приемлемыми для автора. Сей бескорыстный труд наконец опубликовало «Боллинген Сириес» — издательство, которое, как сухо заметил Моррис Бишоп, «обожает бросать деньги на ветер».

222

Когда в 1957 г. Бишоп наконец прочел книгу, она его нисколько не впечатлила. «Набоковский „Пнин“ — восхитительное произведение, чего нельзя сказать о „Лолите“», — заключил он.

223

Переклички с реальной жизнью, пожалуй, усиливали удовольствие Владимира, получаемое от признания этого романа. В октябре 1957 г. Набоковы выпивали с Альбертом Пэрри из Колгейт-колледжа, единственным в Америке уже в 1933 г. поставившим на неизвестную темную лошадку по имени В. Сирин. К 1957 г. круг замкнулся; то, что предрекал Пэрри, воплотилось в полной мере. Набоков спросил Пэрри в тот день, не сердится ли он на него из-за «Пнина». Профессор Колгейта озадаченно выгнул бровь. «Так ведь каждый русский, преподающий русские дисциплины в Америке, узнаёт себя в Пнине и даже сердит на меня за это», — пояснил Владимир. Когда Пэрри ответил, что у него не возникло такой параллели и что он и не думает сердиться, писатель явно погрустнел.