Severatrix - Декан Слизерина

• Название: Декан Слизерина
• Автор: Severatrix
• Жанр: Фэнтези

---

- Э-э-э... и как же мне быть? – растерялся Гарри. Он точно знал, что все еще остается светлым магом, поэтому предстоящая перспектива вгоняла в дрожь.

- Жить хочешь? Вижу, что хочешь. Слушай сюда, научу маленькой хитрости. Волшебник ты не слабенький, уверен, что силенок хватит. На всякий случай стряси со Снейпа «Феликс Фелицис», эта задница слизеринская должна держать на черный день такое зелье. Но учти, заклинание, которому я тебя буду учить, очень темное, очень древнее, и очень опасное. Оно насильно спаивает разрозненные кусочки души в одно целое. Тащи бумажку!

- Можно еще один вопрос?

- Валяй, только побыстрее. Нам еще надо поспать хоть немного.

- Дамблдор и Гриндевальд были друзьями?

Ремус странно посмотрел на декана.

- Нет, Гарри. Они были любовниками.

Глава 29. Конец ретроспективы Все точки над "i"

Nota Bene: не бечено, не гаммлено, потому как обе буквы греческого алфавита заняты сурьезными делами, чем альфа и пользуется)

Ночной Хогвартс был настоящей ожившей сказкой. Особенно в полнолуние, когда неяркое таинственное сияние мягко подсвечивало витражи, заставляло трепетать тени в коридорах и неожиданно резко высекало из стен древние барельефы. В прохладе замка то и дело слышался неясный шепот ветра, и казалось, что еще чуть-чуть и из-за следующего поворота выскочит юная улыбчивая Кандида Когтевран, а вон на той лестнице насмешливо пыхнет трубочкой Салазар Слизерин. И это не доспехи поскрипывают, заскучав на постаментах, а Годрик Гриффиндор вновь украдкой облачатся в латы, чтобы покрасоваться перед Пенелопой Пуффендуй...

Только преподаватели, патрулирующие ночами тихие коридоры, испытали это ни с чем несравнимое ощущение незримого присутствия. Студенты и Филч были увлечены игрой в прятки, привидения и сами были частью Хогвартса. А вот учителя все до одного, неспешно прогуливаясь по ночному замку, прекрасно знали одну простую истину: Основатели никогда не покидали школу.

Возможно, звучало это дико, да и жутковато было порой слышать в шепоте ветра эхо чьих-то слов. Среди профессоров ходили байки о том, что иногда слова становятся более отчетливыми. Ничего путного никто не услышал за всю тысячелетнюю историю Хогвартса – ни дат, ни имен, ни значимых событий, по которым можно бы было хоть что-то определить. Английский, латынь, древние диалекты... Одни считали, что слова, иногда слышимые в шелесте сквозняков, были некогда сказаны или учениками, или учителями, жившими в этих стенах. Другие были свято уверены, что голоса принадлежат исключительно Основателям. Третьи все списывали на игры подсознания. Были и такие, кто осторожно предполагал, мол, не Хогвартс ли это разговаривает... Впрочем, в глубине души все, кто слышал эти байки, выходя на очередное ночное дежурство, мечтали услышать в ветре что-нибудь эдакое, нечто важное, приоткрывающее завесу тайн замка.

Гарри довелось пару раз услышать этот легендарный шепот. В одно из своих первых ночных дежурств, когда он проходил по огромному коридору на четвертом этаже, до него донеслась словно откуда-то издалека непонятная шепчущая речь. Декан тогда здорово перепугался, а наутро Снейп ехидно поздравил его с боевым крещением. Во второй раз, за несколько дней до Самайна, молодому зельевару послышалось что-то вроде «...она опять упала, это очень...», после чего Гарри долго ломал голову, к чему бы могла относиться эта фраза. В последующие дежурства он тщательно вслушивался в тишину, но так больше ничего не обнаружил, за исключением одной целующейся парочки и нескольких меланхоличных привидений.

Но в эту ночь Гарри не интересовали ни студенты, вопреки правилам разгуливающим по коридорам, ни таинственные голоса прошлого: пропал Северус Снейп.

Гермиона честно отчиталась о походе к Абефорту Дамблдору, отдала мантию-невидимку и Карту Мародеров и предупредила, что не успела вернуть Снейпу его исходный колер. Когда они вернулись в Хогвартс, действие «Феликс Фелициса» уже заканчивалось, поэтому им не повезло натолкнуться в одном из коридоров на Живоглота. Как назло вкруг было много народу, и пока никто не понял, что произошло, Снейп рванул из рук девушки и скрылся в ближайшей галерее. Это было примерно в половине пятого вечера в субботу, и анимаг как сквозь землю провалился.

Гарри несколько раз проверял Карту, но в окрестностях Хогвартса и в самом замке кота не обнаружилось. С каждым часом тревога усиливалась, ведь Снейп никогда не уходил без предупреждения, и по возможности старался сидеть в лаборатории. А если и уходил, то быстро возвращался. Но он отсутствовал уже сутки, и Гарри, до смерти перепугавшись, вот уже третий раз обходил замок – вдруг Карта в силу обстоятельств просто не может показать анимага?.. А сам анимаг сейчас лежит в каком-нибудь темном углу, истекает кровью... Мало ли кому придет в голову поиздеваться над фамилиаром декана Слизерина!

А если уже поздно что-то делать?! А если Снейпа поймали в мешок и утопили в Черном Озере?! Зарыли заживо в Запретном Лесу?.. Запытали до смерти Круциатусом? Забили камнями? С детской жестокостью швырнули в вольер к хагридовым зубастым питомцам?

В отчаянии профессор несколько раз спрашивал у привидений, не видели ли они черного кота (в том, что Снейп смог снять с себя чары, Гарри не сомневался). Не получив утвердительного ответа, декан принялся допрашивать портреты. Нет, никто не видел, не слышал, и даже не чувствовал.

- Да что за напасть! – нервничал молодой зельевар. – Хоть к Дамблдору иди!

Но к директору школы обращаться было нельзя. Ближе к полуночи, когда распаленное воображение подсунуло магу ужасающую картину кошачьего аутодафе, Гарри махнул рукой на условности, и рванул в каморку к Филчу.

Старый завхоз, казалось, целую вечность кряхтел за дверью, снимая тяжелые замки и отодвигая засовы. Увидев декана Слизерина, он почтительно посторонился, пропуская ночного гостя.

- Что-то случилось, сэр?

- Случилось. Мой фамилиар пропал.

Вопреки суждениям студентов, Филч обожал не только свою ненаглядную Миссис Норрис. Любой представитель семейства кошачьих, кроме декана Гриффиндора, конечно же, был для завхоза отрадой для души. Да, Аргус ворчал и замахивался на красавца Живоглота, обходил демонстративным игнорированием иссиня-черного Снейпа, но он как никто другой мог понять волнение профессора зельеварения за своего питомца. И уж если говорить честно и откровенно, пушистый обитатель подземелий вызывал у Филча чувство невольного восхищения: с таким достоинством вышагивал Снейп по коридорам, ни разу не попытавшись прижать Миссис Норрис к полу. Поэтому узнав причину позднего визита, завхоз сразу же согласился помочь в поисках.

Сколь бы ни был взволнован Сев, он сумел по достоинству оценить поисковые качества Миссис Норрис. Тощая пыльная мочалка, - по определению студентов,- взяла след не хуже выдрессированной овчарки. В жилом замке запахи постоянно перемешивались и разносились сквозняками по очень большой территории, но кровь книззлов помогала кошке улавливать магический след любого живого существа, сохранявшийся в пространстве довольно долгое время. По крайней мере, Филч так объяснил таланты своей любимицы, а Сев невольно поежился, оценив масштабы своей удачи – Миссис Норрис редко когда его выслеживала.

Пока маги виляли по коридорам вслед за кошкой, Филч пояснял спутнику, что именно учуяла их проводница:

- Вот тут Ваш кот некоторое время лежал. Видимо, прятался. Потом он побежал вон туда, там, кажется, старая воздушная шахта. Но его что-то спугнуло, видите, как Миссис Норрис резко свернула на лестницу?..

И все в том же духе. Информации было мало, но ее хватало для того, чтобы в общих чертах восстановить картину произошедшего. Увидев Живоглота, Снейп рванул в первый попавшийся коридор и забился там в нишу, где какое-то время отсиживался. Возможно, анимагу просто было трудно сразу снять чары, наложенные на него сильной ведьмой, да еще под воздействием «Фелициса». Когда же Снейп решил, что вернул себе прежний облик, то конечно же кратчайшим путем направился в подземелья. Два коридора и одну лестницу он миновал спокойно, но стоило ему выйти в галерею, как случилось что-то, что заставило кота рвануть обратно. Сев предположил, что анимаг не сумел-таки снять с себя чары, и старался держаться подальше от студентов. Однако чем больше петляла Миссис Норрис по замку, тем сильнее крепла уверенность в том, что Снейп не просто прятался от учеников: он уходил от погони.

...Северус бежал за Гермионой Грейнджер, старательно изображая ее фамилиара. Настроение у него было похоронным, несмотря на то, что погода выдалась чудо как хороша, а в воздухе пахло свежим снегом и мышами. Анимага снедало беспокойство за одно гриффиндорское наказание: зная талант Поттера находить приключения на пятую точку даже посиречь чиста поля, Снейп был уверен в том, что собрание Ордена Феникса приятно разнообразится восстанием Мерлина из мертвых, и это как минимум. Более того, дом Блэков не Хогвартс, там магия не прикроет мелкие огрехи в поведении горе-шпиона. Дамблдор вполне способен почувствовать что-то не то, а лгать ему бесполезно... Были еще и Грюм с Люпином. Оборотень, как хороший охотник, досконально изучил все повадки дичи, то есть – Северуса Снейпа, за все годы их тихой войны в Хогвартсе. Анимаг мрачно констатировал, что уж кто-кто, а экс-Мародер вычислит подмену сразу же. Грюм лично допрашивал Северуса несколько раз, а ничто не позволяет так хорошо узнать человека, как казематы Инквизиции... пардон, Аврората. Перспектива вырисовывалась очень нехорошая, и с каждой минутой крепла уверенность в том, что сейчас в доме на площади Гриммо разворачивается настоящая драма, со всеми вытекающими: допрос с пристрастием, Веритасерум, еще раз допрос с пристрастием, промывка мозгов и начало охоты на вероломного Снейпа. Ощущения усиливались еще и от того, что до Северуса на интуитивном уровне долетали отголоски эмоций Гарри. Анимаг объяснял это ментальной связью и магией, хотя в голову постоянно лезла аналогия с матерями, всегда чувствующими свое чадо, где бы оно ни моталось. Конечно, Гарри Поттер не был ребенком зельевара, но между ними, видимо, установилась еще и связь эмоциональная. Снейп вечно беспокоился за гриффиндорское недоразумение, гриффиндорское недоразумение ненавидело его с такой страстью, что воздух аж искрил от напряжения. А в этот год, притерпевшись к своему учителю, Поттер неожиданно сильно к нему привязался. Впрочем, тут анимаг отвечал ему полной взаимностью, что и усилило ментальную связь.