Антон Первушин - Дорога к Марсу

• Название: Дорога к Марсу
• Автор: Антон Первушин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66213-5

Книга, не имеющая аналогов в отечественной научной фантастике!

Пятнадцать ведущих писателей-фантастов, среди которых такие суперзвезды, как Сергей Лукьяненко, Александр Зорич, Александр Громов и другие, создали роман о первой экспедиции к Марсу. За публикацией первоначальной версии в Интернете следили не только рядовые пользователи, но и участники проекта по имитации полета на Красную планету «Марс-500»!..

Первая половина XXI века. Международная экспедиция на Марс сталкивается с противодействием неведомых космических сил. Космонавтам и астронавтам требуется немало мужества, чтобы не только живыми добраться до цели, но и раскрыть самую главную тайну Солнечной системы за последний миллиард лет…

---

Гивенс обвел взглядом экипаж, и впечатлительный Пичеррили, игнорируя жест Аникеева, поднялся, подошел к Гивенсу и неожиданно для всех (похоже, что даже для самого себя) обнял Эдварда и, пытаясь поймать его ускользавший взгляд, сказал:

– Бедняга… Представляю, как тебе было тяжело.

Гивенс отстранился, отошел на шаг, и Аникеев заставил, наконец, итальянца вернуться на место. Садиться, однако, Пичеррили не стал – остался стоять за креслом командира.

– Сейчас нас слышит Земля, – голос Гивенса дрогнул. – Начало моей речи достигло антенн на Гавайях, и все, что я говорю, слушают в американском и российском ЦУПах. Сообщаю: начиная с 2011 года Центр на Фобосе действует в активном режиме. Он пытался остановить нашу экспедицию. Но у него не получилось. Отныне Марс принадлежит нам – земному человечеству.

Гивенс задумчиво почесал переносицу, будто соображая, о чем еще сказать. Посмотрел на Аникеева, перевел взгляд на Карташова и неожиданно улыбнулся – улыбка была смущенной.

– Прошу прощения, Андрей, – пробормотал Гивенс, – что не смог помочь тебе, когда ситуация стала критической.

– Речь шла о благе человечества… – отозвался Карташов. – Не стоит извиняться.

Гивенс подошел к консоли управления, одним взглядом оценил цветовую игру, оттенки серебристого, наплывавшие друг на друга. Паузой воспользовался Аникеев, чтобы спросить:

– Курс «Ареса» и китайцев корректировал аппарат, который вы назвали «Призрак-пять»? Аппарат, способный испускать гравитационные волны?

– Гравитационные волны? – переспросил Гивенс и, прислушавшись к чему-то в себе, покачал головой. – Нет, это не гравитационные волны. Боюсь, тут я не смогу объяснить. – Гивенс заметно нервничал, переступал с ноги на ногу, руки его непрестанно находились в движении, он сцеплял и расцеплял пальцы. – Я… Извините, друзья, я просто не знаю нужных слов. Это… когда-нибудь.

– Техника будущего? – усмехнулся Жобан.

– В принципе, да… Гравитационное поле задействовано, конечно, но не в форме волн, это совсем другая физика, я не…

Он опять смущенно улыбнулся и пожал плечами.

– Я всего лишь Смотритель, – сказал Гивенс. – Пока.

– Что с китайцами? – задал неожиданный вопрос Булл, впервые подав голос. – У них на «Лодке» свой Смотритель? Кто из двух?

– Никто, – с видимым облегчением уходя от трудного вопроса о физической природе «Призрака», ответил Гивенс. – Предполагалось, что «Лодка Тысячелетий» состыкуется с «Орионом», и китайский экипаж перейдет на наш корабль.

– Глупость! – воскликнул Жобан. – О чем думали ваши начальники, если спрогнозировали такое развитие событий?!

– Да, события вышли из-под контроля. Очень много противоречивых интересов, очень много желающих получить свой кусок пирога. А еще Центр, который сумел сыграть на противоречиях…

Гивенс помолчал и добавил с печалью:

– В итоге «Лодка Тысячелетий» сгорела. Угол динамического спуска оказался слишком отвесным, атмосфера слишком плотной… Они погибли.

Космонавты переглянулись. Булл отвернулся и закрыл лицо руками. Аникеев невидящим взглядом смотрел в небо, по которому медленно плыли облака, ставшие почему-то сиреневыми с оранжевым отливом. Облака были правильной эллиптической формы и походили на летевшие строем дирижабли.

– Я хотел бы еще сказать… – голос Гивенса звучал все тише, руки опустились и висели плетьми, но во взгляде… что-то возникло во взгляде Эдварда такое, отчего Аникеев, не отдавая себе в этом отчета, поднялся, подошел к Гивенсу, обнял его за плечи и поддерживал, пока тело бортинженера медленно оседало на пол. Глаза Гивенса закрылись, дышал он ровно – похоже, что просто спал.

Аникеев обнаружил, что стоит на коленях, поддерживая голову Гивенса, рядом стоит на коленях Карташов, а над ними склонили головы Булл, Пичеррили и Жобан.

– Он… что с ним? – пробормотал француз.

– Похоже, что заснул, – неуверенно отозвался Аникеев и, ощутив вдруг, что снова стал командиром, и каждое его слово имеет характер приказа, потребовал: – Бруно, Жан-Пьер, займитесь им. Где-то на борту должен быть мобильный диагностический блок. Если, конечно, его трансформация не задела… Андрей, тебе нужно готовиться к выходу. Я не знаю, что представляет собой этот Марс. Никто не знает. Жизнь – вот она. Но какая? Ты же специалист!

Жобан и Пичеррили подняли Гивенса на руки – тело Смотрителя показалось им слишком тяжелым.

– Работаем, – сказал Аникеев. – Наша экспедиция только начинается.

И словно в подтверждение его слов откуда-то возник, будто рожденный в воздухе кабины, твердый голос человека, привыкшего командовать:

– «Орион», ответьте Земле! С вами будет говорить президент Российской Федерации.

* * *

– Витя… – Нина поправила мужу галстук, на мгновение прижалась щекой к его щеке. – Витя, ты нервничаешь, значит, не уверен в том, что будешь говорить.

Быков через плечо жены взглянул в зеркало, улыбнулся своему отражению и, продолжая обнимать Нину за плечи, сказал:

– Если бы я сейчас был абсолютно спокоен, меня не следовало бы пускать на эту встречу. Я нагородил бы чушь, наизусть шпаря по утвержденному тексту.

Быков поцеловал Нину в губы и добавил:

– Ты, главное, думай обо мне…

Они поженились полгода назад и провели медовый месяц в залах, коридорах и кабинетах ЦУПа, потому что экипаж Аникеева был постоянно на связи. «Орион» стартовал с Марса и взял курс к Земле только на прошлой неделе. Информации о планете, которую еще недавно называли «Красной», было собрано столько, что обработка, как уверяли астрономы и астробиологи, займет еще не один месяц. Голова шла кругом от того, что произошло, а доложить президенту о выводах – предварительных, конечно, только предварительных – предстояло если не в двух словах, то максимум за полчаса, которые президент сегодня выделил для доклада.

Нине казалось, что она и раньше неплохо знала Виктора – три года совместной работы, почти каждый день на виду друг у друга, – но только сейчас поняла, насколько это был внутренне цельный человек и как сильно в нем соединялись душевное терпение и научный романтизм.

– Да, – сказала она. – Я буду думать только о тебе.

Машина ждала у подъезда.

* * *

В кабинете, знакомом по многочисленным телетрансляциям, Быков увидел прежде всего фотографию района посадки «Ориона», занимавшую всю стену за столом президента. Снимок был сделан с низкой орбиты в тот момент, когда пятеро на Марсе стояли рядом с кораблем и запускали воздушные шары с флагами своих стран.

Кроме самого президента присутствовали Елена Серебрякова, открывшая нановирусы с Фобоса, и генерал Андрей Уколов, с которым Быков провел немало часов за последние недели, – человек, изначально бывший в курсе всех проблем: старых, новых и, как иногда казалось Быкову, еще не возникших. Уколов дружески подмигнул Быкову, улыбнулся, но сразу сделал серьезное лицо.

– Прошу садиться, – предложил президент после коротких приветствий. – Теперь, – сказал он, заняв свое место под фотографией Марса, – я бы хотел услышать… Услышать то, чего, возможно, так и не пойму до конца.

– До конца? – Быков воспринял слова президента как предложение начать доклад, – Увы, но до конца понять произошедшее можно будет еще не скоро.

Президент кивнул:

– Мне уже много раз пробовали втолковать, что на самом деле происходило в полете и после посадки, и, главное, что теперь нас ожидает… Однако я хотел бы выслушать и мнение компетентных специалистов.

– Я попытаюсь, – пробормотал Быков.

Он вспомнил наставления Нины и выбросил из головы мучившие его мысли о том, что, еще толком не понимая истинной и глубинной сути произошедшего, он должен внятно и популярно объяснить то, к чему пришли ученые, президенту страны – человеку, конечно, умному, но не разбирающемуся ни в квантовой космологии, ни в теории эволюции разума… Впрочем, разве есть сейчас на Земле хоть кто-то, кто мог бы сказать: «Я знаю»? Когда-то Эйнштейн говорил, что его теорию относительности понимают два или три человека на всем земном шаре. Потом то же самое говорили о квантовой физике. А теперь…

Президент нетерпеливо смотрел Быкову в глаза, и тот начал:

– Есть две версии произошедшего: безумная и совсем безумная…

– И какая из них достаточно безумна, чтобы оказаться истиной? – подхватил президент, сбив Быкова с мысли, и тот смешался, упустил нить и с укоризной посмотрел на визави.

Президент ободряющие улыбнулся:

– Прошу прощения, я больше не стану вас прерывать. Слушаю.

– Да, собственно… Первое объяснение пришло в голову, когда мы свели в систему факты, не вызывавшие сомнений: появление людей-призраков на борту, а впоследствии это же явление наблюдалось и здесь, в ЦУПе, странная деятельность на поверхности Марса аппарата, получившего название «Призрак-пять», видения, посещавшие некоторых членов экипажа и кое-кого здесь, на Земле, а еще события типа прохождения «Ареса» через хвост кометы, обнаружение искусственных сооружений на Фобосе и, конечно же, совершенно неожиданное преобразование Марса, я уж не говорю о прямом заявлении Эдварда Гивенса, объявившего себя Смотрителем… Да, не надо забывать еще о нанороботах, обнаруженных Еленой Константиновной… – Быков повернулся в сторону Серебряковой, коротко кивнувшей в ответ.