Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону тепла

• Название: По другую сторону тепла
• Автор: Фанфикс.ру Friyana
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Последние месяцы последнего года в Хогвартсе. Одиночество Гарри и безысходность Драко - можно ли стать третьей силой там, где идет противостояние двух?

---

Гарри тут же вытянуло наружу. Некоторое время он стоял, опираясь руками на подоконник, и тупо смотрел на бутылку, подавляя растущее желание швырнуть ее в стену и вытрясти из Малфоя признание, что он все это придумал — просто, чтобы поиздеваться над наивным Поттером.

Потом он сел на пол, запустил пальцы в волосы и признался сам себе, что фантазии с воспоминаниями не перепутаешь. Они выглядят… совершенно по-другому. А, значит, все, что он только что видел, происходило на самом деле.

— Так и будешь сидеть и психовать или, наконец, скажешь, что тебя взбесило на этот раз? — насмешливо спросил по-прежнему сидящий на окне Малфой, небрежно болтая ногой в воздухе.

Гарри поднял голову и встретился с ним глазами. Драко осекся.

— Это правда? — спросил гриффиндорец, в упор глядя на него.

Малфой пожал плечами.

— А что тебя не устраивает?

Гарри на секунду прикрыл глаза и подумал, что никакие рассказы и описания детских воспоминаний Малфоя все равно не смогли бы передать того, что он понял, увидев одну эту сцену.

— Поттер, ты что, просто хотел полюбоваться на драпировки в моей спальне? — Драко спрыгнул с подоконника и присел рядом с ним на корточки. — Скажешь, наконец, зачем тебе это было нужно?

Гарри вздохнул.

— Могу так сказать, могу для начала тебе предложить посмотреть. Вдруг и сам догадаешься.

Малфой пожал плечами, встал и нырнул в импровизированный мыслив. Через несколько минут он снова сидел рядом и смотрел на Гарри. Губы его слегка дрожали от плохо сдерживаемой ярости.

— Ты хочешь сказать, что… — начал он.

Гарри кивнул.

— У тебя болит голова каждый раз, когда ты об этом думаешь. Твои воспоминания нечетки и совершенно явно прерываются. — Гарри вздохнул, не отводя глаз от его лица. — Малфой, похоже, что кто-то почистил тебе память.

Драко резко встал и замер, с силой опустив кулак на подоконник.

— Могу даже предположить, что этот кто-то может быть только Люциусом, — добавил Гарри, глядя на него снизу вверх. — Больше я там никого не заметил.

Драко тяжело дышал, прислонившись лбом к стеклу.

— Я все равно это вспомню, — пробормотал он.

— Вспомнишь, — кивнул Гарри. — Если что-нибудь тебя натолкнет. А иначе так и будешь головными болями страдать.

Драко явственно скрипнул зубами.

— Они поссорились в тот же день? — спросил Гарри.

— Да, — нехотя ответил Драко. — Через несколько часов я вышел в библиотеку, услышал крики из кабинета отца… Дверь туда открыть смог, а войти — нет. Так и стоял…

— А Нарциссу ты в тот день не видел?

— Нет, — Драко подумал и, горько усмехнувшись, обхватил виски ладонями, упираясь локтями в стекло. — Черт, по крайней мере, я этого не помню.

Гарри закусил губу.

— Что в этом разговоре было не так, Малфой? — наконец, спросил он. — Не так, как всегда? Я же не могу сравнивать, мне просто не с чем.

— Все в нем было так, — негромко ответил Драко.

— Он что, всегда тебя по морде лупит? — Гарри почувствовал, что начинает закипать.

— Нет, только когда торопится, — спокойно сказал Драко. — Или когда слишком устал, чтобы тратить на меня время. Обычно дело заканчивается Круцио… или еще чем-нибудь подобным.

Гарри захотелось встать, взять Малфоя за воротник рубашки и как следует стукнуть его светлой головой об стену. Чтобы он, наконец, перестал говорить об этом так непринужденно, словно это в порядке вещей.

— Да не дергайся ты, Поттер, — усмехнулся Драко, не оборачиваясь. — Думаю, меня душераздирающие сцены твоего детства у магглов тоже бы впечатлили. Но ты к ним привык — и не считаешь, что об этом невозможно говорить без истерики. Вот и я не считаю.

Гарри положил голову на руки и некоторое время сидел молча, закрыв глаза и кусая губы.

— Ты не можешь хотеть туда вернуться, — выдавил он, наконец.

— Это мой дом, Поттер. Я в нем вырос. Другого дома и другого отца у меня нет, — медленно ответил слизеринец.

— Малфой… — Гарри поднял руку, коснувшись его мантии.

Драко молча отошел от окна и сел на корточки напротив Гарри, заставив того поднять голову.

— Поттер, — раздельно выговорил он. — Перестань. Мы много раз говорили об этом. Это не обсуждается. Здесь просто не о чем говорить.

Гарри молча, с отчаянием смотрел в его бездонные глаза цвета пасмурного неба, обрамленные темно-золотыми ресницами. Он не мог сформулировать внятно, чего ему сейчас хотелось. Ему просто было плохо. Очень плохо. Невыносимо.

— И мне совершенно не нужна твоя жалость, — внезапно тихо и четко добавил Малфой.

Гарри резко встал, отодвинул его и пошел к выходу из зала.

— Поттер! — окликнул его Драко. — Да что с тобой? Остановись!

— Жалость? — обернулся Гарри уже у самой двери. — Жалость???

Драко почти успел его догнать.

— Глядя на тебя, Малфой, с недавних пор я чувствую только БОЛЬ, — прошипел Гарри ему в лицо. — Но ты, видимо, уже и это разучился… понимать.

Потом он развернулся и вышел. А застывший на месте Драко стоял и смотрел, как медленно, словно зачарованные, с оглушительным грохотом захлопываются за Поттером тяжелые двери дуэльного зала.

Ему казалось, что это он сам только что раскололся, взорвавшись, разлетевшись на тысячи мелких осколков.

* * *

С силой прикрыв за собой дверь, Гарри перешагнул порог гостиной Гриффиндора. До ужина оставалось еще больше часа, но ему не хотелось никуда идти. Хотелось только упасть, зарыться лицом в подушку и лежать так остаток жизни. Желательно — ничего не чувствуя. И ни о ком не думая.

В кресле перед камином сидела Гермиона и читала. Увидев Гарри, она неуверенно улыбнулась и отложила книгу. Он подумал, вздохнул и подошел к ней, садясь поближе к огню.

— Почему ты не в библиотеке? — равнодушно спросил он, наблюдая за игрой языков пламени.

— Потому что я здесь, — в тон ему ответила девушка. — Ты сегодня рано.

— Что? — спросил он, не оборачиваясь.

— Рано. Еще нет шести, а ты уже вернулся. Обычно ты появляешься сразу на ужине.

— Если ты хочешь спросить меня, где я пропадаю, Герм, то ответ — в Хогвартсе. Ты же знаешь, отсюда не так просто куда-то уйти.

— Я хочу спросить, не нужна ли тебе помощь, — спокойно сказала Гермиона.

— Что? — снова переспросил он. На этот раз — глядя ей в лицо.

— Ты неважно выглядишь.

Гарри пожал плечами и снова отвернулся.

— Позволь, я просто скажу тебе, что я думаю обо всем этом, — негромко сказала Гермиона. — Сначала ты сваливаешься с горячкой, а Малфой навещает тебя в больничном крыле. Ты прогоняешь нас, чтобы побыть с ним, и вы мило смеетесь вместе, как будто у вас всю жизнь общие приколы. Потом он пишет тебе письма, прямо сюда, ни от кого не прячась. Потом ты начинаешь пропадать каждый день, постоянно думаешь о чем-то, отвечаешь невпопад, когда к тебе обращаются. Я бы подумала, что ты завел себе новую пассию, но Джинни по-прежнему уверена, что вы встречаетесь. И все эти странности с Малфоем… Ты изменился, Гарри. Очень изменился.

— Боюсь, что тебя это не касается, Герм, — ответил Гарри, глядя в огонь.

Гермиона вздохнула.

— Мы правда беспокоимся о тебе, Гарри, — прошептала она. — И я — правда — хочу тебе помочь.

Гарри грустно улыбнулся.

— Никто уже не может нам помочь, Герм, — сказал он. — Мы все превратились в чудовищ, просто не заметили, когда и как. От меня теперь даже Лаванда шарахается…

— Она шарахается от тебя с тех пор, как у нее открылся дар, — отмахнулась Гермиона.

— Нет, — покачал головой Гарри. — С тех пор она избегает ко мне прикасаться. Да и я к ней тоже. А теперь она вообще старается со мной не встречаться. Даже в Большом Зале на другой конец стола перебралась.

— Не бери в голову, она же прорицатель, — твердо сказала Гермиона. — Мало ли, как ее теперь видения посещают. Может, ей больше и не нужно к тебе прикасаться.

Гарри вздохнул и положил голову на руки.

— Скажи мне, Герм, — начал он. И тут же поднял голову. — Я же могу задать тебе отвлеченный вопрос? Просто, как неглупому человеку?

— Конечно, — улыбнувшись, кивнула та. — Спрашивай, я тебя слушаю.

— Как ты думаешь… — Гарри снова перевел взгляд на огонь. Он и сам не знал, почему это зрелище с каждым днем притягивало его все больше. — Если человека с детства воспитывают только наказаниями и запретами… Если он почти не видит своих родителей, а, когда видит, получает, опять же, одни наказания… и недовольство… Если он все время напуган, и все его отношения с отцом выливаются в попытки противостояния…

— А мать? — спросила Гермиона.

— Мать… Допустим, мать он почти не знает. Может, даже любит ее… но он все равно вырос, не зная, каково это, когда она рядом. И вся его жизнь — это чередование кнута и пряника… Скажи, как ты думаешь, он может вырасти… ну, хорошим человеком?

Гермиона хмыкнула и поджала ноги, прикрывая колени пледом.

— Я думаю, это не связано одно с другим, Гарри, — сказала она, пристально глядя на него. — Человек, которого ты описываешь, может вырасти и циничной сволочью, и щедрым добряком. Одно я могу тебе сказать точно — он будет махровым интимофобом.