Фанфикс.ру айронмайденовский - Фанфик Четверо лучших

• Название: Фанфик Четверо лучших
• Автор: Фанфикс.ру айронмайденовский
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Драко становится жертвой насилия, Гарри не может разобраться в себе, Люциус мечется между светлой и тёмной стороной, а Северус ступает на ещё одну скользкую дорожку. Но это только начало…

---

— Сев, послушай, я не хотел тебя обижать, просто ты и в самом деле…

— Может быть, это и смешно — издеваться над человеком, у которого почти нет опыта, — придушенно произнёс он, не слыша меня, и я понял, что он в бешенстве. — Но вот я так не считаю. И если ты немедленно не замолчишь, ты об этом пожалеешь. Стирать память я умею. Пока же надеюсь на твоё… благородство.

— Я понял, Северус, — серьёзно сказал я. — Надеюсь, в лабораторном журнале нет моего имени?

— Нет, — криво ухмыльнулся он. — Только возраст и приблизительная масса тела. Дозировку я установил по следам на стакане…

— Фанатик, — фыркнул я. — Дай одеться.

Он молча развернулся и вышел. Немного придя в себя, я начал торопливо одеваться. Натянув брюки, ощупал карман и отдёрнул руку: галлеон Поттера нестерпимо жёг пальцы.

20. СС. Осколки

Когда дверь закрылась, я обернулся к разворошённой постели. Край простыни свешивался до пола живописной складкой — она появилась тогда, когда я, теряя силы, попытался выскользнуть из-под обезумевшего друга и резко подался вниз. Одеяло, естественно, валялось на полу, по пододеяльнику шла длинная дыра. Я поморщился, вспоминая треск рвущейся ткани.

Нет, ни за что бы не предположил, что человека можно раздеть, применив заклинание для снятия упаковки…

Я рассматривал беспорядок, ничего не пытаясь найти и ничего не пытаясь вспомнить. Я помнил и так. И жадные поцелуи-укусы, от которых до сих пор болели соски, и судорожные движения рук, гладящих всё тело, и рваное дыхание пугающе близко от моих губ…

Я встряхнулся. Это только эксперимент, и не следует придавать ему такое большое значение только потому, что он напрямую касался меня. Зато я понял действие своего изобретения и наметил план дальнейшей работы. А о том, что было, Люциус и словом не помянет, не желая меня раздражать. Или же сам захочет забыть.

Несколькими взмахами палочки я привёл комнату в порядок и вышел, стараясь думать исключительно о новом способе связи, продемонстрированном нам сегодня. Надо будет отнять у Люца галеон и попробовать взломать чары… Вот как ученики, оказывается, собирались на пятом курсе… Однако что-то было не то, что-то как будто нависало надо мной и не отпускало мои мысли. Возможно, это было воспоминание о прикосновениях, которых я раньше не знал, возможно, чувство вины — ведь это из-за моей ошибки у Люциуса помутился рассудок.

Ноги сами принесли меня в ванную. Я зажёг свет и навис над раковиной, вглядываясь в глубину зеркала напротив меня. В слабом освещении спрятанное наконец нашло лазейку, выхлестнуло, исказило черты лица.

Тридцать семь лет. Убийца. Предатель. Шпион. Девственник. Урод.

И в то время, пока одурманенный Малфой целовал тебя во все места, до которых мог дотянуться, ты ещё на что-то надеялся?!

…Было тихо. Осколки, звеня, просыпались на пол, и я скривился, глядя на них и на пораненную руку. Потом развернулся и медленно ушёл в комнату.

«Тебе не позволено иметь планы на будущее и надежду на обретение пары, — жёстко сказал я себе. — Ты машина, которая может сломаться в любой момент, и тогда всё рассыплется прахом. Не позволено отвлекаться на пустяки вроде личной жизни, не позволено, чтобы чувства влияли на работу…» Но почему-то чем дольше я себя уговаривал, тем сильнее становилась тянущая боль в груди. Лекарство я от неё знал только одно — алкоголь. Надираться в одиночку в ожидании дурных вестей, конечно, было ужасающей безответственностью, но лучше так, чем махом уничтожить годы работы… Да и когда вести были хорошими?

Через час я уже был настолько пьян, что не смог бы наложить на себя Протрезвляющее заклятие. Часы на каминной полке подозрительно двоились вместе с камином, комната медленно плыла, очертания предметов растекались, огоньки свечей дрожали, и я не знал — действует ли так виски или просто слёзы набрались в глазах. Впрочем, нет. Я же машина и не умею плакать. И у меня нет сердца, просто какой-то механизм постоянно барахлит в груди…

Я не мог заставить себя не думать, и мысли, от которых я хотел сбежать, ещё настырнее лезли в голову, ломая весь самоконтроль. Из-за очередного моего варева меня чуть не поимели. А я, как распоследняя хаффлпаффка, вместо того, чтобы сразу дать под дых, позволил утянуть себя на постель. И не нужно было тешить себя какой-то надеждой: его же чуть не стошнило, когда он понял, что произошло.

Мысли слипались в ленивый ком, который медленно катился куда-то под откос, и меня утягивало в свободное падение вместе с ним. На всякий случай я закрыл глаза.

— Сев… Боги мои, — донеслось откуда-то сверху через невесть сколько времени, но отвечать голосу с небес я не стал.

Однако меня, не церемонясь, отлевитировали куда-то, и я вскоре понял, что опять лежу на постели, на той самой.

— Мерлин и Моргана… Мерлин и Моргана, — беспрестанно повторял голос, а руки стаскивали с меня мантию, и вдруг я даже сквозь пьяную муть уловил в нём истерические нотки. — Ты зачем зеркало-то разбил, боги мои… Дурак ты старый, вот дурак…

Я хотел ответить, что он совершенно прав, но тут моих губ коснулись чьи-то ещё, и не осталось больше никаких мыслей, даже самых пьяных.

21. ГП. Грань

— Гарри, ты что? — Джинни заглянула в комнату, окинула взглядом меня, сидящего верхом на стуле, кровать с коконом из двух одеял и покрывала на ней.

Я молча покачал головой. Джинни зашла, боязливо оглянувшись назад, но я знал, что Рон в наказание заперт в своей комнате и помешать не может. Может быть, оно и к лучшему.

— Как он?

— Всё так же, — сухо ответил я, продолжая вертеть в пальцах галлеон. — Джин, уйди, а?

— Понятно, — вздохнула она, закрывая за собой дверь. Почти сразу галлеон, молчавший добрый час, полыхнул у меня в руке. Я поднёс его к глазам, прочитал надпись по ободку: «Ворон — скоро буду». Потом поднялся, открыл половинку окна, и летний день ворвался в комнату, когда я отдёрнул штору и распахнул створку. Кокон на постели не шелохнулся, и я начал тревожиться, не задохнулся ли в нём Малфой.

— М… Драко! Драко, ты вообще шевелиться будешь?

Кокон молчал.

— Гарри! — крикнула снизу миссис Уизли. — Спустись, пожалуйста!

Скрипнув зубами, я кинул взгляд в голубое, без единого облачка небо за окном и слетел вниз по лестнице. Миссис Уизли стояла внизу.

— Гарри, — как можно строже сказала она, но я знал, что командный тон удаётся ей только с родными детьми. — Гарри, ты будешь, конечно, возражать, но я боюсь, что Малфоя придётся отправить в Святого Мунго. Гарри, не спорь! — воскликнула она, видя, что я намерен возражать. — Мы с Артуром сегодня вечером всё, конечно, обговорим ещё раз, но с учётом того, что натворил Рон и с учётом… кхм… новых подробностей… Мы просто обязаны.

— Вы обязаны? — переспросил я. — С чистой совестью сдать его в Мунго, а его оттуда мигом препроводят сами знаете куда!

— Гарри, — она ласково коснулась моего рукава. — Ты истинный гриффиндорец. Только гриффиндорцы могут так переживать за судьбу врага. Но пойми — Джинни, денься куда-нибудь! — если он умрёт…

— Если он умрёт… — перебил я, следя, как Джинни поднимается наверх. — Если он умрёт в Норе, Люциус будет знать, кому мстить. Вы это хотели сказать?

Она отшатнулась, нервно теребя завязки фартука.

— Гарри, Гарри, как ты можешь думать, что мы боимся Люциуса…

— Простите, миссис Уизли, вынужден прервать наш разговор, — совсем невежливо бросил я и взлетел вверх по лестнице. Когда я оказался в коридоре второго этажа, Джинни как раз распахивала дверь в комнату Малфоя. Распахнула, застыла на пороге, выхватила палочку, а губы её уже приоткрылись для крика, но в эту жуткую секунду на грани разоблачения подпольных махинаций я почему-то оказался быстрее.

— Силенцио! — выдохнул я и одним прыжком оказался рядом с девушкой, втолкнул её в комнату, захлопнул дверь.

— Коллопортус! — и только тогда заметил, что в руке у меня нет палочки.

Джинни стояла у стены, беззвучно открывая рот, и переводила глаза с меня на что-то за моей спиной. Нужды оглядываться мне не было: я почувствовал магию с привкусом коньяка и перехватил девушку за руку.

— Джиневра, отдай по-хорошему, — напряжённо попросил я, опасаясь, что она не отдаст, но невербальный Экспеллиармус бесцеремонно выдернул палочку у неё из руки. Джинни тут же кинулась к двери, намереваясь, видимо, долбить в неё кулаками.

— Мисс Уизли, не валяйте дурака, — чётко произнёс Люциус, в то время как я за талию оттаскивал Джинни от двери, однако властности в его тоне не хватало. — Мы с мистером Поттером заключили мирный договор, вам ничего не угрожает.

Мой слабенький Коллопортус подкрепило неизвестное мне заклинание, потом сразу два заглушающих. Джинни задёргалась у меня в руках с удвоенной силой.

— Мисс Уизли, вы предпочтёте Петрификус или Инкарцеро? Или сразу Обливиэйт? — с ледяной вежливостью осведомился Малфой. Девушка затихла, видимо, задумавшись.