Елена Ярошенко - Визит дамы в черном

• Название: Визит дамы в черном
• Автор: Елена Ярошенко
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008454-4

Нет, это был не сон и не бред… В комнате Марты действительно стояла женщина в черном, в шляпе с вуалью. Было темно, но девушка ее узнала. В день смерти бабушки дама в черном приходила к ним в варшавский дом. Марта была уверена, что именно эта женщина тогда принесла несчастье. И вот теперь уже в Петербурге, появившись ночью в спальне Марты, она передала привет от бабушки и расхохоталась жутким, замогильным смехом. Марта упала в глубокий обморок… «Расстройство нервов» — так отреагировали на рассказ девушки о случившемся ее домашние. И только друг Марты Дима Колычев, студент-юрист, решил разобраться в этой истории. Ясно, что это было не привидение, а некая особа из плоти и крови, которая пыталась Марту напугать. Вот только зачем?..

---

— Пиши дальше, — диктовал Колычев Пете Бурмину, — створка окна приоткрыта, следов взлома нет. На подоконнике — смазанный отпечаток подошвы со следами садовой земли…

Расстроенный полицейский пристав Задорожный появился в дверном проеме, кивнул присутствующим, но в комнату, где и так было многолюдно, заходить не стал.

Наблюдать за происходящим из коридора было неудобно, сначала пришлось потесниться, чтобы пропустить врача, потом — чтобы прошел фотограф с аппаратом и треногой. Но все же пристав оставался в стороне, подальше от мертвого Ведерникова. Протокол уже взялся составлять молодой следователь, для чего и приятеля своего, юриста из Петербурга, подрядил. Что ж всем вместе путаться и друг другу мешать? Судейским чиновникам и карты в руки. А пока этот мальчишка с университетским дипломом, недавно назначенный на должность, будет суетиться у тела, Задорожный неторопливо все обдумает.

В таких делах поспешность вредна… Событие произошло из ряда вон выходящее, убийство, да не простое убийство — застрелили одного из богатейших людей города…

Полицейский пристав Тарас Григорьевич Задорожный, человек, облеченный в масштабах уездного городка большой, практически неограниченной властью (выше был только исправник и Господь Бог), пребывал в совершеннейшей растерянности и очень не хотел, чтобы это заметили другие. Его удивляло, что Колычев, юнец, служащий без году неделя, ведет себя так уверенно, словно каждый день расследует убийства. И ведь, подлец, откуда-то знает, что делать, что говорить. Вот что значит столичное образование! Не удивительно, что старик Хомутовский переложил на него все дела, мальчик весьма расторопный…

Господину Иогансону задачу поставили нелегкую — сфотографировать труп сверху, для чего ножки штатива пришлось выдвинуть на максимальную высоту, а сам мастер, набросив на голову черный платок, чуть не повис в воздухе, паря возле своей камеры.

— Теперь будьте добры, господин Иогансон, потрудитесь заснять комнату в разных ракурсах, — попросил Колычев, когда самая трудная часть работы была уже позади.

Иогансон установил аппарат в другой точке и уже приготовил магний, когда следователь вдруг разложил перед ним на полу квадрат из четырех полос белой бумаги.

— Господин Колычев, это что за фигура из полос? Какие-то новации в области сыскного дела? — поинтересовался прокурор. — Не иначе, как в журналах заграничных вычитали?

Дмитрий терпеливо объяснил, что подобный метод уже взят на вооружение в российской судебной фотографии, а не только за рубежом. Бумажный квадрат на снимке в перспективе будет казаться трапецией. Размеры сторон и высота этой трапеции при помощи несложных математических формул дадут возможность определить расстояние между предметами в комнате и реальную высоту предметов.

— Например, высоту этого шкафа можно будет определить по снимку в любое время.

— Высоту этого шкафа, батенька, можно измерить рулеткой здесь и сейчас и занести эти данные в протокол. Разве в университете вас не учили, что главное — это тщательный и детальный осмотр места происшествия с фиксированием всевозможнейших данных, ибо на предварительном этапе расследования не ясно, что именно окажется краеугольным камнем в системе доказательств? Продолжайте, голубчик, только без всяких модных заграничных штучек!

Колычев продолжил осмотр комнаты. Взяв со стола лампу, он попросил одного из полицейских приподнять кровать. Там валялась дорогая охотничья двустволка.

— Ружье! — Городовой потянулся, чтобы схватить находку.

— Руки! — гаркнул Дмитрий и схватил полицейского за рукав. Тот отдернул ладонь, словно от огня, и удивленно уставился на судебного следователя. Колычев осторожно, взяв двустволку платком, вытащил ее наружу.

— Отпечатки чуть не стерли. Петр, занеси в протокол: при осмотре комнаты под кроватью найдено ружье бельгийского производства с художественной отделкой.

— А почему вы, батенька, так сразу решили, что ружье бельгийское? — подал голос Хомутовский.

— По обозначению марки стали «Коккериль». Вот видите знак: «Acier Universal Cockerill» и фигурка петуха — значит, ружье Льежской мануфактуры и недешевое, судя по отделке, коллекционное.

— Покажите-ка поближе!

— Извините, Викентий Полуэктович, но не дам. Это вероятное орудие убийства, надо с него отпечатки пальцев снять.

— Отпечатки? Дмитрий Степанович, просил же я вас, без этих штучек действовать, по-простому. Убийство — это ведь вам не игрушки… Вы, батенька, конечно, в Петербурге обучались, модные приемы в криминалистике знаете, журналы заграничные выписываете, а мы тут люди допотопные. Но я за свою практику случая не упомню, чтобы какие-то отпечатки послужили уликой и суд бы такую улику признал!

— Викентий Полуэктович, дактилоскопия — это не модный прием, это серьезный научный метод. В Англии дактилоскопируют всех преступников уже десять лет, с 1895 года. Ведь в Скотленд-Ярде служат не дураки. Я вам пришлю свой перевод книги Гальтона «Отпечатки пальцев»…

— Охотно верю, что это весьма занимательное чтение, батенька, — перебил его Хомутовский. — Но, голубчик, Дмитрий Степанович, где Скотленд-Ярд, а где Демьянов? Вы человек молодой, не чуждый прогрессивным веяниям, ну, ради Бога, играйте в свои научные исследования! Но тут-то, повторюсь, дело серьезное! С отпечатками ли, без отпечатков, убийство все равно нужно раскрыть.

Ворчание прокурора раздражало, но Колычев сдерживался и старался ни словом, ни интонацией не показать, как не к месту сейчас эти бесконечные нравоучения. Что делать, прокурор — человек пожилой, старой закалки, ретроград, сейчас он раздражен, что естественно — такое происшествие, как убийство хорошего знакомого, кого угодно выбьет из колеи… Пусть поворчит. Отвечать ему, развязывать научную дискуссию возле трупа не пойдет на пользу делу.

— Интересно, что это за следы? — продолжая вертеть ружье, спросил Дмитрий. На ложе были две небольшие четкие вмятины, хорошо различимые на полированном дереве.

— Да какое-нибудь случайное повреждение с последней охоты. В лесу, голубчик, ружьишко от царапин не убережешь. Это, батенька, не имеет значения. А вы сами, Дмитрий Степанович, охотой не балуетесь? Ну зайчиков там пострелять, уточек, тетерок? Нет? А я в вашем возрасте был любитель… И без всяких заграничных «коккерилей», с одной тульской двустволочкой такие трофеи приносил! Сейчас-то уже здоровье не позволяет. А нынешняя молодежь слишком образованием своим занята, нет чтобы по лесу с ружьем побродить — все бы им в душной комнате за столом сидеть да про Скотленд-Ярд почитывать, — прокурор с удовольствием вставил в разговор эту легкую шпильку в адрес молодого следователя. — Однако пора расспросить домашних. Заодно узнайте, чье это ружье — Ведерникова или убийцы. Скорее всего хозяйское… Но пусть домашние это подтвердят. А кстати, где Ольга Александровна?

— Уже справлялись, — высунулся Поливко. — Супруга покойного в театре весь вечер. Сама-то из актрис, ну у подруги ее нынче премьера, так мадам Ведерникова была звана и еще за час до представления в театр отправилась. Надо бы ей сообщить об убийстве, забыли в суматохе. А то она сидит там, в театре, спектаклю смотрит, радуется, а супруг тут застреленный… Вот ведь горе какое, не приведи Господь! Совсем недавно замуж вышла и уже овдовела… Жалость берет!

Из разговора с рыдающей Саввишной и заторможенной, еле ворочающей языком Варварой выяснилось: ружье действительно принадлежало Ведерникову, оно из коллекции охотничьего оружия, размещенной в кабинете, находящемся в другом конце коридора. Оружие Савелий Лукич любил, но на охоту давно уже не ездил, загруженность делами мешала. Бельгийское ружье, найденное в спальне, — новое, выписанное из Петербурга, с этим ружьем еще ни разу не охотились.

— А ведь из него недавно стреляли, — удовлетворенно заметил Хомутовский, рассматривая ружье, но в виде одолжения молодому следователю, помешанному на каких-то дурацких отпечатках, осторожно прикасаясь только к спусковой скобе. — Вот без сомнения и орудие убийства, батенька!

Громоздкий грубый шкаф, возле которого нашли тело хозяина, как оказалось, стоял в спальне не случайно, хотя совершенно не гармонировал с новой изящной обстановкой, купленной Ведерниковым к свадьбе.

В шкафу, изготовленном когда-то по специальному заказу хозяина, был замаскирован небольшой денежный сейф. Каждый вечер Ведерников, справедливо не доверявший банковским служащим, открывал шкаф и прятал в собственном сейфе наличность, порой довольно крупные суммы.

Сейф с деньгами не был взломан. Даже закрывавшая его деревянная панель не была открыта. Однако ни в руках Ведерникова, ни на полу возле трупа денежных купюр обнаружено не было.

— Налицо факт ограбления, — важно заметил Хомутовский.