Елена Ярошенко - Визит дамы в черном

• Название: Визит дамы в черном
• Автор: Елена Ярошенко
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008454-4

Нет, это был не сон и не бред… В комнате Марты действительно стояла женщина в черном, в шляпе с вуалью. Было темно, но девушка ее узнала. В день смерти бабушки дама в черном приходила к ним в варшавский дом. Марта была уверена, что именно эта женщина тогда принесла несчастье. И вот теперь уже в Петербурге, появившись ночью в спальне Марты, она передала привет от бабушки и расхохоталась жутким, замогильным смехом. Марта упала в глубокий обморок… «Расстройство нервов» — так отреагировали на рассказ девушки о случившемся ее домашние. И только друг Марты Дима Колычев, студент-юрист, решил разобраться в этой истории. Ясно, что это было не привидение, а некая особа из плоти и крови, которая пыталась Марту напугать. Вот только зачем?..

---

Мне мешает незнание английского языка, я стала брать уроки и уже немного болтаю по-английски. Грамматика языка несложная, но произношение очень непривычное. Наверное, у меня сильный акцент, но здесь это не редкость и никто акцента не стесняется. Во всяком случае, найти общий язык с продавщицей из галантерейного магазина я уже могу.

Конечно, если бы ты, дорогой, захотел приехать ко мне и остаться в Америке, я была бы совсем счастлива, но боюсь, ты не приедешь… Не сможешь покинуть свою обожаемую Россию. Подумай, Митя, ты ведь тоже любишь приключения, ты ведь тоже не прочь посмотреть новые города? Подумай! На всякий случай мой адрес в Нью-Йорке…»

Строчки расплывались от дождевых потеков. Митя скомкал бумажный листок и бросил его в Мойку. Порыв ветра подхватил письмо и понес его над рекой, но скоро тяжелые капли прибили листок вниз, к воде…

— Господин, угостите барышню стаканом вина! — раздался тоненький голосок с мягким польским акцентом.

Митя обернулся. Рядом с ним стояла уличная проститутка, молоденькая миниатюрная блондинка, еще не успевшая сильно истаскаться, с нежным детским лицом. Промокшая шляпка с красными цветами и развившиеся от дождя локоны придавали ей жалкий вид. Девушка сильно замерзла, и чувствовалось, что ей непросто дается не стучать от холода зубами.

«Господи, как она похожа на Марту! И что же случилось с этой девочкой, что заставило ее бродить тут и искать клиента?» — подумал Митя и спросил:

— Ты из Польши?

— Так. Стаканом вина, прошу, угостите, господин, холодно очень.

— Вином угощать не буду. А вот чаю горячего выпить тебе не помешает, а то заболеешь. Пойдем!

— Господин берет меня на время или на ночь?

— Господин тебя не берет, господин хочет, чтобы ты обсохла и согрелась. Если тебе нужны деньги, я тебе дам немного.

Девочка наконец поняла, что ее просто пожалели. В глазах ее выступили слезы.

— Ты давно на панели?

— Нет, неделю только.

— У тебя ведь случилась какая-то беда?

Девочка молча кивнула.

— Ладно, за чаем и расскажешь. Вдруг я смогу помочь? Хорошо?

Девочка снова кивнула и пошла рядом с Митей, чтобы погреться в обещанном ей тепле.

Отравленный дар

1905 год в России выдался страшным и кровавым. В потоке бесконечных сообщений о жертвах террористических актов, погромов, поджогов, расстрелов, бессмысленных уличных перестрелок затерялось известие об убийстве, произошедшем в маленьком старинном городе на Волге.

Страну сотрясали беды глобального масштаба. Человеческая жизнь стремительно обесценивалась. Убийство в уездном городке, благополучно существовавшем в стороне от революционных потрясений, не вызвало широкого резонанса. Но в судьбах людей, прикоснувшихся к этой трагедии, оно оставило свой след.

Глава 1

Судебный следователь Дмитрий Степанович Колычев шел по Соборной площади уездного города Демьянова и раздумывал — стоит ли идти обедать домой или свернуть в трактир при гостинице «Гран-Паризьен» да съесть пару тарелок холодной окрошки, а потом посидеть где-нибудь в тени…

— Дмитрий Степанович! Господин Колычев! — окликнули его сзади. Колычев оглянулся. К нему бежал молодой телеграфист в расстегнутом по случаю жары кителе.

— День добрый, Дмитрий Степанович! Я смотрю — вы идете, а как раз перед тем на ваше имя телеграмма пришла. Думаю, сразу уж и отдам.

Телеграфист протянул Колычеву узкую полоску бумаги, которую даже не успели наклеить на бланк. Дмитрий прочел:

«МИТЯ ВСКЛ ВЫЕЗЖАЮ К ТЕБЕ В ДЕМЬЯНОВ ЗПТ ПОДРОБНОСТИ ПРИ ВСТРЕЧЕ ТЧК НАДЕЮСЬ НА ТЕПЛЫЙ ПРИЕМ ТЧК ЖДИ ПОСЛЕЗАВТРА ПАРОХОДОМ ДИАНА ТЧК ПЕТР».

— Братца ждать изволите? — спросил любопытный телеграфист.

— Однокашника по университету, — ответил Дмитрий Степанович.

Он никак не мог привыкнуть после Петербурга, что в Демьянове все горожане друг друга знают и жизнь каждого в мельчайших подробностях была ведома всему городу. Кто что сварил на обед, кто купил в лавке ткани на платье жене, кто нанял маляра белить потолки, чья кухарка поскандалила на рынке — удержать в секрете невозможно было ничего. А уж приезд в город нового лица, да еще из Петербурга, да еще холостяка, а значит, потенциального жениха, станет настоящей сенсацией, и юный телеграфист, владеющий подробными сведениями, тут же окажется в центре внимания.

Когда-то Дмитрий Колычев считался одним из самых способных студентов на факультете правоведения Санкт-Петербургского университета. Все его друзья полагали, что Дмитрия ждет быстрая блестящая карьера в столице. Но, к удивлению многих, он отказался остаться при Окружном суде Санкт-Петербурга в качестве младшего кандидата на судебную должность. Завидные предложения известных столичных адвокатов Немирова и Цегинского, приглашавших Колычева в свои конторы на должность помощника присяжного поверенного, тоже были отвергнуты. Молодые юристы, выпускавшиеся из университета вместе с Дмитрием, готовы были продать душу за возможность поработать с такими светилами адвокатуры, а Колычев легко и бездумно упустил свой шанс…

Приятели стали шептаться: «Дмитрий сам не знает, чего ему надо! Строит из себя переборчивую невесту и в конце концов останется без должности. Может быть, он полагал, что ему предложат портфель министра внутренних дел? После убийства Плеве министерское кресло как раз освободилось. Жаль, что Государь не знает о нашем великом Колычеве и на этот пост уже прочат князя Святополк-Мирского».

Весть о том, что Дмитрий Колычев вдруг, по непонятным причинам, оставил столицу и отправился служить в какой-то уездный городишко на Волге, жуткую провинциальную дыру, где не было даже станции железной дороги, повергло всех в настоящий шок. Но, как это часто бывает, человек — главный враг сам себе и ломает свою судьбу собственными руками.

О Дмитрии посудачили, посудачили и стали забывать. И только самый близкий друг, Петр Бурмин, с которым Митя привык обсуждать все свои дела и тайны, знал — Колычев принял такое решение в состоянии сильнейшего душевного разлада. Девушка, которую Колычев любил, которую спас от большой беды, рискуя многим, чуть ли не собственной жизнью, и которую считал своей невестой, — эта девушка уехала из России навсегда, лишив Дмитрия даже смутной надежды на грядущую встречу.

Горькое сознание собственной ненужности, отверженности, обида гнали Колычева подальше от привычных мест, от друзей с их участливыми вопросами, от всего, что пробуждало ранящие воспоминания.

— Знаешь, Петька, — сказал Дмитрий другу, — хочу уехать в какое-нибудь дикое место, где меня никто не знает, устроить себе норку и сидеть в ней как барсук. И пусть никто меня не трогает, пока моя боль меня не отпустит…

Тихий, зеленый, зажиточный и полусонный Демьянов оказался удачным местом для устройства «норки».

Дмитрий с интересом занимался служебными делами, много читал, купался в Волге, пил парное молоко, ел вкусную простую пищу, ходил по вечерам в гости к хлебосольным демьяновцам, с удовольствием принимавшим у себя залетевшего из Петербурга молодого красавца-юриста…

Он даже и сам не заметил, как покой и состояние тихого душевного равновесия вернулись к нему. Из теплой норки вылезать уже не хотелось.

По части карьеры, как ни странно, Дмитрий преуспел несравнимо с теми однокашниками, кто старался правдами-неправдами зацепиться за Окружной суд в Санкт-Петербурге.

В маленьком Демьянове каждый человек был на виду. Колычев очень быстро обратил на себя внимание начальства и, проходив в кандидатах на судебную должность всего год, был назначен судебным следователем. Молодые юристы, оставшиеся в Петербурге, ходили в кандидатах как минимум года три.

«А Митя-то, как всегда, не дурак! — хмыкнули однокашники, узнав о его назначении. — То-то мы ломали головы, что это его в провинцию понесло. Скоро вернется, и в таких чинах, что мы все еще у него под началом побегаем».

Никто не поверил бы, что Колычев не стремился ни к чинам, ни к карьерному росту. Он просто приехал служить, а остальное устроилось само собой.

Было одно обстоятельство, приведшее Колычева именно в Демьянов, а не в какой-нибудь другой провинциальный городок.

Неподалеку от города, в старинном Спасо-Демьяновском монастыре коротал свой век монах отец Геронтий, принявший постриг еще в молодые годы. Это был дядя Дмитрия, родной брат его матери, в миру носивший некогда имя Александра Николаевича Головинского.

После смерти матери это был последний близкий родственник Мити из оскудевших родов Колычевых и Головинских.

Отец Геронтий давно удалился от мира, но племянник Митенька всегда был дорогим гостем в келье иеромонаха Геронтия.