Андрей Кивинов - Русская угроза (сборник)

• Название: Русская угроза (сборник)
• Автор: Андрей Кивинов
• Жанр: Юмористическая проза

Жизнь порой абсурдней и опасней любой выдумки. А жизнь в России особенно. Поездка в глубинку может обернуться кошмаром. Пустяковое обращение к чиновнику — телесными повреждениями. Поиски сокровищ привести на нары, нажатие не той кнопки — к революции.

Непредсказуемо, жутковато, но весело!

---

— Нет, Алекс… Как можно и радость и горе оценивать одним словом?

— У нас можно… Представь, что ты провел ночь с прекрасной девушкой в шикарном отеле… Утром выходишь на балкон, видишь синее море, пальмы, солнышко. Блаженство. Ты потягиваешься и непроизвольно произносишь это самое слово. Но когда ты выходишь из отеля, а нерадивая горничная роняет тебе с балкона на башку цветочный горшок, ты опять-таки непроизвольно говоришь его же. Теперь понял?

— Значит, если я увижу тебя случайно на улице, я могу его сказать?

— Сказать, конечно, можешь, но тебя неправильно поймут да еще дадут пятнадцать суток, если рядом окажется милиционер.

— Но почему? Мне же приятно тебя видеть! И все в России его открыто говорят, я сам слышал! Даже в эфире!

— Друг мой, есть те, кому можно говорить, и те, кому нельзя. У нас за плечами восемь веков тоталитаризма.

При чем здесь тоталитаризм, я уточнять не стал, но Арви нашел этот аргумент убедительным и больше ко мне с расспросами не приставал. Лишь шевеление его губ подсказывало, что идет напряженный мыслительный процесс.

— А кто такой «Екарный бабай»? — вступает в разговор Микко.

— Это очень страшный человек. Тебе лучше не знать.

Общаемся мы, само собой, по-фински, благо я довольно прилично им владею. С того исторического момента, когда моя родная Эстония объявила себя независимой, я понял, что надо срочно учить какой-нибудь язык и вовсе не обязательно английский. Ибо деловые контакты придется наводить с ближайшими соседями. И как в воду глядел. Зато теперь я, простой русский парень, родившийся под Курском и проживший почти всю сознательную жизнь в эстонской Нарве, ощущал себя настоящим европейцем, для которого чужды понятия «расизм» и «ксенофобия», но близко популярное слово «толерантность». Хотя тридцать лет жизни под пятой империи дают о себе знать. Нет-нет да и промелькнет в сознании какое-нибудь словечко типа «пидоры»… Но только в сознании.

Едва пали тяжкие оковы оккупации, я понял, что теперь придется выживать: Европа, хоть и поманила сладким калачом инвестиций, но угощать им не торопилась. Разве что предложила банковские кредиты. Моя основная профессия — технолог машиностроительного предприятия — быстренько накрылась вместе с самим предприятием. Запчасти для военных самолетов оккупантов, выпускаемые нарвским «режимным объектом», по идеологическим причинам оказались невостребованными. «Объект» продали то ли датчанам, то ли немцам, а всех угнетенных работников наконец-то освободили от советского ига. Правда, ничего не предоставив взамен. Но речь не о том…

Подрастающие детки, несмотря на свободу, требовали регулярной пищи, широко, по-птичьи открывая рты, и единственным способом унять их аппетит, а заодно и свой оказалась спекуляция товарами народного потребления. И финский язык оказался весьма кстати: без него хоть ложись на асфальт и пропадай.

Разбил свинью-кубышку, обменял старорежимные рубли на валюту и рванул к скандинавам, предварительно найдя связных. Тех, кто мог познакомить и отрекомендовать. Вояж удался, вернулся я с визитками в кармане, выхлопом изо рта и надеждой подняться с колен.

Прикинул, что спекулировать ядерными боеголовками или самолетными двигателями не стоит. Так же, как и автомобилями. Выбрал тему попроще и понадежней. Краски, бытовая химия и сопутствующие товары. То, чего у богатого соседа полным-полно, да еще и по оптовым ценам.

И все вроде бы хорошо, но оказалось, что спекулировать в независимой Эстонии — все равно что торговать квадратными колесами. Как говорит старая мудрость: для того чтобы купить что-нибудь ненужное, надо продать что-нибудь ненужное. Или хотя бы произвести. А когда все хотят продать, ничего не производя, наступает состояние, обозначаемое словом, вызвавшим столь живое любопытство у Арви.

То ли дело Россия! Там с производством тоже не сахар, но зато есть что предложить взамен. Те же углеводороды или древесинка, например. И, соответственно, ее население хочет раскрасить свою жизнь. И хорошая, качественная краска не кажется им предметом роскоши. И чистящие средства не вызывают пренебрежительной ухмылки.

После продажи первой партии я наполовину погасил взятый в банке кредит, после второй накормил детей, а после третьей купил в рассрочку новый «Ниссан». А теперь подумываю, не пора ли открыть в Северной столице России собственный магазин, а не распихивать товар по чужим торговым точкам. Питер я выбрал из двух кандидатур исключительно из географического положения. Но речь не о том.

Товар для спекуляции, как вы поняли, я покупаю у Арви и Микко, у кого покупают они, я не в курсе. Короче, вот такая у меня жизнь. Русский по крови, эстонец по гражданству, финн по бизнесу, испанец по духу. Дядюшка, боявшийся бычков, имел испанские корни. Что-то перепало и мне. А по паспорту — вообще человек без отчества. Если раньше, до освобождения, меня звали Алексей Викторович, то теперь просто Алексей. Алекс. Как принято на Западе. Хорошо, что я сохранил старый паспорт, в котором я по-прежнему Викторович.

Мы возвращаемся из Питера, куда я вывозил партнеров для закрепления деловых отношений. А заодно показать помещение, которое планирую взять в аренду. Партнерам ведь не все равно, где будет продаваться их красочка. В Россию, несмотря на солидный возраст, они выбрались впервые, всего боялись и ходили, держась за руки, словно пионеры в музее Ленина. В каждом прохожем видели бандита, а в каждой собачке — медведя. И только в ресторане, испив водочки, немного успокоились.

Три дня назад я встретил их на российско-финской границе, отвез, устроил в отель, накормил и напоил. Помещение будущего магазина им понравилось, и они сказали волшебное слово «Я», что переводится с финского, как «о’кей». Для закрепления успеха и дальнейшего духовного сближения я предложил им ознакомительный тур в Нарву, на свою новую старую родину. Познакомить, так сказать, и впечатлить. Оттуда Арви с Микко доедут до Таллина, сядут на паром и уплывут домой. Господа не отказались, благо все расходы, как гостеприимный хозяин, я взял на себя.

И вот мы катим в направлении Ивангорода, где находится пограничный пункт, таможня и, разумеется, дьюти-фри. На часах четыре, я надеюсь, что очереди из машин не будет — народ пока предпочитает автобус и пеший ход.

На сиденье, между обширными животами поставщиков, зажата клетка размером с обувную коробку. А в ней маленькая желтая птичка. Живая. По фамилии канарейка. Вещь в хозяйстве практичного, делового человека абсолютно бесполезная. Ни поджарить, ни подушку из перьев набить. Птичка не моя и не финская. Мой старинный питерский приятель, оказавший помощь с гостиницей, узнав, что на днях я еду в Нарву, попросил передать его племяннице небольшой подарок. На день рождения. Я, как благодарный человек, в таком пустяке отказать не мог. Этим подарком и была канарейка. Мол, девочка любит птиц, но специально из-за этого тащиться за рубеж не хочется.

— Не вопрос! Передам в лучшем виде! Это же не автоматы и не героин!

Птичка, как и мы, слушает оркестр Поля Мориа и не чирикает. По совету приятеля я накрыл клетку большим носовым платком, чтобы не вызвать у пернатого стресс и панику, связанные с переменой мест.

А сам я, несмотря на убитую дорогу, как могу, пытаюсь сломать стереотипы в отношении русского народа, убеждаю, что не такие мы и страшные, а наоборот, несем миру тепло и свет.

— Ты говоришь о нефти и электричестве? — уточняет Арви, поправляя свои изящные очки, которые стоят как подержанные «Жигули».

— Нет, Арви… Я говорю о том, что тоталитаризм не смог до конца убить в нас тягу к добру. Тянем и тянем…

Когда бортовые часы зафиксировали половину пятого по Москве, мы въезжаем в Ивангород, знакомый любому цивилизованному человеку как стратегический приграничный объект. Я ведь не случайно помянул так называемые «закрытые» города. Ивангород входил в их число. А это значит, что на въезде в него надо купить за деньги специальный талон и дальше следовать исключительно по одной улице до границы, никуда не сворачивая. Шаг влево, шаг вправо — сами догадываетесь что. Большие финансовые потери.

Купив талончик, я уверенно веду «японца» в сторону паспортного контроля. Как и предполагалось, очереди почти нет. Перед нами всего две машины. Мы покидаем салон и топаем к пограничной будке.

— Привет! — здоровается Арви с пограничной девушкой, выражением лица напоминающей васнецовскую Аленушку. — Как дела?

— Как сажа бела, — мрачно отвечает та, потом сличает фото в паспорте с оригиналом и ставит колотушку, подтверждающую, что финский гражданин формально покинул пределы России.

Такие же штампики спустя минуту украшают и наши с Микко паспорта. У девушки явно плохое настроение — штампики поставила крайне неаккуратно и криво.

Зато у таможенника настроение что надо. У них, как я заметил, всегда хорошее настроение. Я подгоняю «Ниссан» к пункту досмотра и открываю багажник и капот, как требуют строгие правила, написанные на специальной табличке аж на трех языках. Арви с Микко законопослушно стоят в сторонке и ждут разрешения на проезд.