Николай Никонов - Орнитоптера Ротшильда

• Название: Орнитоптера Ротшильда
• Автор: Николай Никонов
• Жанр: Детская проза
• Год: 1990

---

Лишь после образования гидросферы образовалась и атмосфера Земли, вероятно, также подверженная закону тяготения, с размещением более плотных газов у поверхности воды и более легких в высотных слоях. Водная поверхность Земли обусловила и наклон оси, когда во время чудовищных приливов в одном полушарии, обнажались поверхности суши в другом. Я склонен предположить, что именно эти колебания родили ритмику, как необходимое условие биологической жизни. Прилив — отлив, потепление-похолодание, день — ночь, движение и относительный покой, вода — суша. Можно предположить, что первичная жизнь имела не кислородную, а только азотную основу. А кислород планета копила уже в процессе развития биологической активности. Простейшие организмы, перерабатывающие неорганические вещества в органику, накопили Земле и чистый кислород и несравненно более сложную нефть.

Жизнь. Жизнь… Мы понимаем ее обычно не философски, как постоянное непрерывное движение, и значит, развитие, в то время как жизнь есть естественное и постоянное изменение, видоизменение, видообразование, распадение и новое превращение. Это переход элементов из одного состояния в другое, с помощью изотопов, и само рождение элементов из еще не познанных частиц энергии и вещества. Я убежден, что именно так рождается водород, из водорода путем накопления частиц — гелий и так далее вплоть до урана и разрушающихся трансурановых элементов, когда частицы начинают снова «отщепляться», а, значит, происходит все тот же процесс «разрушения», как основа будущего созидания. И разве это не жизнь? — процесс рождения и разрушения гор и скал., рост кристаллов, которые индийские философы вообще относят к первичным формам органической жизни и даже сознания, а, значит, могущества и действия, через никем не понятые еще, лишь считающиеся магическим и свойства и состояния? Все связано со всем. Все зависит от всего. Единица основа множества. Множество распадается на единицы. Энергия, еще не ведомая нам или знакомая лишь в прагматических, эмпирических формах, вроде огня или электричества, движет жизнью, и эта энергия лишь переходит из состояния в состояние, аккумулируется в одном, чтобы, рассеявшись, вновь аккумулироваться в другом. (О, как любим мы все непознанное затаптывать с бычьим упрямством, а все сложное объяснять с позиции думающего муравья. Вам приходило в голову, что муравей, тянущий без всякого приказа хвоинку в гигантскую муравьиную пирамиду, и человек, несущий в дом любую вещь, вполне подобны? Что муравей прекрасно объясняет доступный его пониманию мир, точно так же как человек (и я в том числе) объясняю доступный мне мир. Уровень разный, а сущность одна).

Можно предположить, что развитие жизни шло от усложнения жизни неорганической, — что такое образование сложных химических соединений? СОЕДИНЕНИЙ!? Для того, чтобы на новом этапе родить переходные формы от жизни неорганической к органической, — вирусы, бактерии, к жизни растительной и, наконец, животной с обратным разложением ее опять в соединения неорганического порядка: грибы, бактерии, вирусы, органические кислоты, неорганические соли, некая и — новая волна жизни! Я ничего не открыл, а только примерно суммировал открытое. Эти волны гибели и возрождения жизни на все более усложненной и приспособленной основе шли практически с времен образования планеты, первичного океана с определенной степенью ускорения. Если бы этого ускорения, за счет накопления энергии, не существовало, жизнь и сейчас была бы на неорганических уровнях. Надо думать, что за периоды очень длительного благоприятного развития природа как бы формировала доминирующую форму растений и животных, заполнявших океан, а позднее и сушу. Она словно создавала своего «человека» и «человечество», таким «человеком» прошлого были в свое время аммониты, ракоскорпионы, рыбы, земноводные, динозавры, птицы, млекопитающие и, наконец, человек, выделявшийся в результате пятимиллионного (по предполагаемому числу лет) развития рода существ Хомо. Каждая волна творчества отрицалась Новой волной, сохраняя от старой лишь более приспособленные й не мешающие новой волне жизни формы. Так мелкие и не мешающие млекопитающим формы пресмыкающихся остались, занимая в природе разнообразные экологические «ниши», но вымерли все динозавры, которые «мешали». Так рыбы сохранились в водной среде, а птицы в воздушной, ибо это были их «ниши», но если б предположить, что человек создался бы в летающей или плавающей форме, он несомненно вытеснил бы и птиц, и рыб, что он и делает сейчас, осваивая эти сферы и уже почти вытеснив млекопитающих, кроме тех, что служат его пищей.

Эволюция не может обойтись без жестоких уничтожений всего чрезмерно развившегося и неспособного изменяться, эволюционизировать, иначе биологическая жизнь прекратилась бы, но не жизнь вообще, как превращение, распад и созидание. Регуляторами этой эволюции были внешние и отчасти внутренние условия. Изменение среды, в первую очередь сокращение поступающей на Землю энергии в виде солнечного тепла, затухание ядерных процессов в топке или их амплитуда, отдаление Земли от Солнца, замедление вращения, перемещение материков, изменение течений в мировом океане, как грелка-аккумулятор одевающем Землю. Когда неблагоприятные эти факторы складывались, наступало оледенение, похолодание морей (океана), воздвижение ледяных шапок, сокращение площади океанской грелки и — вымирание чрезмерно размножившихся видов (так было с трилобитами-аммонитами, ракоскорпионами, проторыбами, гигантскими насекомыми, земноводными, динозаврами, малосовершенными гигантскими млекопитающими третичного периода, несовершенными птицами и формами человека, так может исчезнуть и большая часть человечества, когда его деятельность, несовместимая с разумом (чрезмерное размножение, уничтожение лесов, неумеренная распашка земли, поедание животного мира, разрушение экологического баланса планеты и тому подобное, как, например, отравление гидро- и атмосфер), может привести к массовой гибели. Апокалипсис вовсе не выдумка. Он лишь предупреждение, и частично человек его уже испытывал во время эпидемий, войн, непредсказуемых взрывов, вроде Чернобыля. Что же до ранних времен, то похолодания губили леса еще каменноугольного периода. Именно тогда «волчок» Земли начал давать более ощутимые первые сбои. Обычно с такими катастрофическими спадами менялись геологические периоды и эры, созданные воображением и сознанием хомо сапиенс.

Массовую гибель динозавров, вроде бы не объяснимую на геологическом срезе земных пластов, подчеркивает тоненькая черная черточка, — след погибших от холода? Да скорей всего от холода лесов. Это уголь, растительность, которой, в конечном счете, питались все динозавры, даже хищные формы, существовавшие за счет травоядных, точнее, питающихся растительностью. А под слоем вечной мерзлоты, несомненно, лежат леса, погибшие уже во время близких к нам оледенений. Их количество возрастает в геометрической прогрессии, и тем самым сокращаются и укорачиваются, ускоряя бег жизни, геологические периоды. Может быть, какой-нибудь математик найдет здесь особый закон чисел, закон этот неминуемо должен быть Предположением, что эра плазмы была 8 миллиардов лет, что эра первичной сформированности длилась 4 миллиарда лет, тогда на период «планета Вода» останется 2 миллиарда, на период начальной органической жизни 1 миллиард, на протерозой 500 000 000 лет. Архей — 250 000 000, мезозой 125 миллионов лет и кайнозой, в конце которого мы живем, 60 с небольшим миллионов лет. Ищите, математики! Ведь вы утверждаете, что вашей науке все доступно. Недаром древние благоговели перед числами!

Мне помнится, в какой восторг пришел мой отроческий ум, когда я узнал все из той же «Зоогеографии» о дрейфе материков — теории Вегенера. Я всегда был страстным поклонником, — скажем так, — географических карт. Самых разных: климатических, физических (и даже политических), вообще карт, где Земля изображалась как бы сверху, в широком плане и предметно. Карты я даже перерисовывал на кальку и складывал в особые папки с названиями: «Азия», «Южная Америка», «Африка», «Австралия», «Острова». Больших карт мира тогда не было, и пределом моих мечтаний было купить глобус. Даже самый маленький, школьный, в голубую и желто-коричневую краску. Ах, почему и теперь не продаются глобусы в качестве детских игрушек? На все мои приставания, главным образом к матери (к отцу было бесполезно, он просто не понял бы меня), ответ был жесткий: «Где их взять? Стоят дорого… Это не игрушка».

Мечты о глобусе не покидают меня и теперь, и будь я каким-нибудь высокопоставленным, высоковластным лицом, я, наверное, заказал бы глобус в треть комнаты, причем, изготовленный со всеми тонкостями, особенностями рельефа. Я, помнится, готов был украсть большую карту материков. Ведь снова все мои просьбы к родителям разбивались об это: «Негде! Незачем! Что еще за глупости?» Родители, как вы просчитываетесь, не внимая глупым просьбам своих детей… Особенно к страстным, настойчивым просьбам.