Кристин Гор - Сенатский гламур

• Название: Сенатский гламур
• Автор: Кристин Гор
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18897-5

Саманта Джойс, идеалистка, страдающая легкой формой ипохондрии, ведет бурную жизнь. Она трудится в штабе сенатора США, влюблена в свою работу и мечтает нести в мир добро. В свободное от спасения мира время она ежедневно отмечает малоизвестные праздники, готовится к вымышленным тяготам жизни и ухаживает за японской бойцовой рыбкой — уже десятой, поскольку уморила девять предыдущих. Она влюбляется в мужчину из вражеского политического клана, заново учится пользоваться достижениями информационных технологий, попадает в скандальную хронику, оказывается в центре шпионского заговора, а затем и президентской гонки…

Страсти и предательства, любовь и политика, идеализм и цинизм в Конгрессе США — в романе Кристин Гор, дочери бывшего вице-президента США Альберта Гора, популярной американской телевизионной сценаристки.

«Сенатский гламур» — впервые на русском языке.

---

— Я тоже тебя люблю, — непроизвольно выпалила я.

— Ты не обязана это говорить, — ответил он.

Но я уже сказала. Я любила только однажды, хотя влюблялась довольно часто. Но это чувство — совсем другое, оно не похоже ни на одно из прежних. Может, это новая, взрослая любовь? Или более зрелая влюбленность? Я не уверена. Аарон начал целовать меня, прежде чем я толком во всем разобралась.

— Ты на него подсела, — сказала Лиза, когда я утром позвонила ей и поведала потрясающую новость.

— Что-что?

— Подсела. Это зависимость. Он для тебя как наркотик, — подчеркнула она.

— Не понимаю, о чем ты.

Но стоило мне хорошенько обдумать ее слова, и я согласилась. Я на него подсела. Именно это чувство я никак не могла опознать.

— Я знаю, ты никогда раньше ни на что не подсаживалась, — говорила Лиза. — Поэтому не можешь сразу понять…

— А как же «халапеньо попперс»? — перебила я. — И та песня Длинноволосого профессора[76]?

Не знаю, с чего я вдруг решила доказать, будто подсаживалась на некоторые вещи и раньше. Песня была особенно веским аргументом. Ужасно навязчивая.

— Может, тебе стоит об этом подумать, — бесхитростно сказала Лиза.

Да я уже думала.

— Пожалуй, ты права.

— Быстро ты согласилась, — удивилась она.

— Ну, твои слова звучат разумно. Иногда из-за Аарона я делаю очень странные вещи, причем словно смотрю на себя со стороны и не верю, что я это делаю, но остановиться не могу. — Я вспомнила случай с паролем голосовой почты.

— Например? — спросила Лиза.

Я помедлила.

— Мартини будешь?

Я предполагала, что расскажу Лизе о том, как низко пала в День благодарения, а также предвидела, что буду делать это под мартини.

— Почему бы нет? Уже почти пора обедать, — ответила она.

Через двадцать минут я сидела напротив нее в ресторане «Суть вещей», перед нами стоял мартини, тарелка тако была на подходе. Лиза выглядела немного усталой, но, как обычно, готовой помочь.

— Так что, зависимость всегда во вред? В смысле, вредно, что я подсела на Аарона?

Похоже, неизбежная черная аура окружает саму концепцию зависимости. А если кто-то подсел на добрые дела? Это не может быть вредно, правда?

— Да, зависимость обычно вредна, — ответила Лиза.

Черт.

— В смысле, если хочешь держать себя в руках, — продолжала она. — Впрочем, забудь на секунду об аспекте зависимости. Важно другое: вреден ли тебе Аарон?

Она с надеждой ждала ответа. Я собралась с мыслями.

— Вроде нет, — неуверенно сказала я. — То есть некоторые вещи выводят меня из себя — вещи, которые я хотела бы изменить. Мне ужасно не нравится, что он работает на Брэмена, из-за этого мы вечно спорим. В общем, похоже, это само не пройдет. Но в остальном он классный, я от него в восторге. К тому же он умный, тактичный и…

— Тактичный? — недоверчиво перебила Лиза.

— Ну, он любит меня. Это очень тактично.

Мне не слишком-то нравилось, что теперь Лиза начала задавать непростые вопросы о моих любовниках, но она наконец-то бросила Райана, и я не могла сменить тему.

— Я не собираюсь с тобой спорить, — продолжала Лиза. — Просто хочу убедиться, что ты счастлива.

— Знаю. И вот еще что. Да, у Аарона есть несколько серьезных недостатков. Но у меня тоже. Если он может терпеть мои недостатки, значит, я должна научиться терпеть его. Это и есть компромисс. К тому же, когда дело доходит до недостатков, жить становится веселее. Поэтому я ни за что его не оставлю, — подытожила я.

Лиза секунду смотрела на меня, затем кивнула.

— Значит, пока тебе удобно зависеть от него. Но ты сказала, что не уверена, любишь ли его, — напомнила она.

Верно. Я не уверена. Почему я не уверена?

— Может, я еще только влюбляюсь в него?

— Ты меня спрашиваешь? — удивилась Лиза.

— Нет, думаю, так и есть. Я наверняка еще влюбляюсь в него. Но уже здорово на него подсела.

Лиза указала на свой пустой бокал.

— Я готова выслушать твои скандальные признания.

Да, точно. Я допила мартини и поведала ей сокращенную версию «ночи попыток угадать пароль». Лиза непрерывно кивала.

— Вполне объяснимое поведение, — заметила она, когда я закончила.

Вот что я люблю в Лизе. Она прекрасно умеет убеждать, когда мне это особенно необходимо.

— Тебе не кажется, что я схожу с ума?

Она яростно замотала головой:

— Нет. Он сам виноват. Он вел себя нетактично, совсем не как любящий мужчина, когда вы были в разлуке. Все логично.

Она словно вынесла приговор. Ее поддержка поможет мне вернуться к нормальной жизни, хотя я по-прежнему не уверена в своих чувствах к Аарону. Я поблагодарила Лизу, пообещала позвонить ей и вернулась на работу.

Я как раз пыталась отвязаться от женщины из Экрона, которая интересовалась по телефону, попадают ли ее кошечки под новую программу страхования здоровья престарелых, когда внезапно глянула на календарь. Сегодня исполнилось двадцать лет с того дня, как родители купили мне куклу «Капустная Грядка»[77] (Аннабет Сью, мой первый приемыш), но дело не в этом, а в том, что через четыре дня я улетаю домой на Рождество. То есть осталось меньше четырех дней на покупку подарков. Я даже покраснела от удивления.

После каждого кошмарного, маниакального Рождества я обещала себе, что начну готовить подарки заранее, чтобы больше не мучиться. Но все впустую. Обычно где-то за неделю до Рождества я пыталась научиться какому-нибудь рукоделию, чтобы наделать оригинальных подарков. В прошлом году это было вязание крючком. Разумеется, у меня ни разу не получилось что-нибудь приличное, но попыток я не оставляла. Я смотрела на календарь и думала, где бы найти гончарную мастерскую, чтобы поработать в ней дня два.

Несколько не слишком приятных звонков в местные художественные лавки — и я оставила мысль о гончарной мастерской. Но вечером умудрилась слепить вполне съедобных имбирных человечков — великое достижение. В последний рабочий день я раздала их друзьям и коллегам, а одного даже вручила Ральфу в приливе рождественского всепрощения. Он был очень тронут и моментально его сожрал.

Перед самолетом я вспомнила, что добровольно ныряю в информационную черную дыру, где не работает ни «Блэкберри», ни сотовый, ни, что самое ужасное, Интернет. Чего мне будет не хватать? Я час читала «Горячую линию» и «Заметку», смакуя новости о кампании, пока еще могу позволить себе такую роскошь.

Громкий скандал со Спирам изрядно перетряхнул гонку, его эхо еще звучало. После того как она отозвала свою кандидатуру, коллеги-кандидаты наговорили о ней много хорошего и заявили, что поддерживают ее. А сами тем временем устроили бешеную драку за ее старших сотрудников и основной электорат. Руководитель кампании подписал контракт с командой Брэмена, директор службы коммуникаций влился в ряды Рексфорда, а опытный политический консультант подключился к Уаю. Однако основные сборщики средств для Спирам, а также добровольцы и толпы сторонников пока скромничали, если верить новостям. Думаю, они не специально разыгрывали застенчивость; наверное, просто до сих пор не оправились от потрясения.

Ждут ли нас новые сюрпризы? До первых фракционных совещаний и предварительных выборов остался всего месяц. Я решила смотреть дома «Си-эн-эн», чтобы, насколько возможно, оставаться в курсе событий. И на мгновение позавидовала Аарону: его родственники сами приехали в Вашингтон, да еще всего на три дня. И как людям удается так все устроить? Надо взять несколько уроков. Я тут же устыдилась. Я радовалась, что увижу родителей, хорошо, что они всегда ждут меня дома, даже когда это не слишком удобно. Мне нравилось, что я кому-то нужна.

В качестве рождественского подарка Аарон прокатился со мной до аэропорта.

— Обещаю больше не теряться, — сказал он, когда мы остановились у поста охраны. — На всякий случай я купил запасной зарядник. Ты же знаешь, что между Рождеством и Новым годом я должен буду поехать в Нью-Хэмпшир?

Да, я знала. Я добывала копии расписания Брэмена, чтобы заранее готовиться к отлучкам Аарона. Я кивнула.

— Удачи, — нежно сказала я. — Тебе, а не Брэмену. Надеюсь, ему не повезет.

Аарон не обиделся на мою враждебность.

— Отважна, как всегда, — улыбнулся он и поцеловал меня на прощание. — Увидимся в новом году, детка.

Я вернула ему поцелуй и подумала, что он ни разу больше не называл меня «милой», после того как я подняла из-за этого шум. С тех пор он прочно остановился на «детке» или «малышке». Ну ладно, зато в других областях прогресс.

— Я люблю тебя, Сэмми, — сказал он, наклонившись близко-близко ко мне.

— Я на тебя подсела, — ответила я.

Судя по его лицу, он нашел мои слова очень романтичными и подходящими. Прекрасно — значит, сработало. Мне не пришлось лгать. Он не расстроился. Как только мы разошлись и я осталась одна у терминала, эта самая зависимость скрутила меня. Раньше я не начинала скучать по кому-нибудь так быстро. Надо отвлечься.