Кристин Гор - Сенатский гламур

• Название: Сенатский гламур
• Автор: Кристин Гор
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18897-5

Саманта Джойс, идеалистка, страдающая легкой формой ипохондрии, ведет бурную жизнь. Она трудится в штабе сенатора США, влюблена в свою работу и мечтает нести в мир добро. В свободное от спасения мира время она ежедневно отмечает малоизвестные праздники, готовится к вымышленным тяготам жизни и ухаживает за японской бойцовой рыбкой — уже десятой, поскольку уморила девять предыдущих. Она влюбляется в мужчину из вражеского политического клана, заново учится пользоваться достижениями информационных технологий, попадает в скандальную хронику, оказывается в центре шпионского заговора, а затем и президентской гонки…

Страсти и предательства, любовь и политика, идеализм и цинизм в Конгрессе США — в романе Кристин Гор, дочери бывшего вице-президента США Альберта Гора, популярной американской телевизионной сценаристки.

«Сенатский гламур» — впервые на русском языке.

---

После обеда я позвонила домой проверить автоответчик. К моему удивлению, одно сообщение было от Беверли, леди «Сливочный бриз». Она сказала, что решила позвонить, когда прочитала в Интернете историю о моем письме и взбитых сливках, и поняла, что говорила с той самой скандальной Сэмми Джойс. В ее голосе звучала обида: мол, почему я не предложила именно «Сливочно-бризовый» саммит? С ума сойти. Новость и правда ушла в народ. Печально, к тому же я и правда виновата перед Беверли. Просто «взбитые сливки» — короче. Я люблю «Сливочный бриз» и с радостью устроила бы им бесплатную рекламу, но кто мог предвидеть, что все так обернется? Я позвоню Беверли попозже и объясню.

Вскоре после того, как я вернулась за стол, Натали написала, что сенатор Брэмен согласился втиснуть Р.Г. в свой распорядок дня завтра, во время обеда. Прежде чем переслать сообщение Моне — пусть разбирается с расписанием, — я показала монитору язык. Потом включила «Си-СПАН», чтобы посмотреть, как дела с подписанием законопроекта в Белом доме.

Президент Пайл изо всех сил старался выглядеть солидным и исторически значимым. Не получалось. Вокруг него стояла группа законодателей, у самого локтя — конгрессмен Харрис, и Пайл произнес несколько слов о святости брака и о спасении наших детей от тлетворного влияния «переизбытка информации». Законодатели, сплошь белые, торжественно закивали. Какое это имеет отношение к законопроекту о снижении ограничений на вырубку вековых лесов, оставалось загадкой.

Семь лет я наблюдала за президентом Пайлом, и все семь лет он не переставал меня удивлять. На его лице застыло тупое выражение, какое бывает у оленя, ослепленного фарами, и ни доверия, ни почтения это лицо не вызывало. Он сделал карьеру без сучка и задоринки, но, выступив в роли лидера свободного мира, он, видать, истощил свою удачу, некогда гигантскую. Он, запинаясь, выдавил еще несколько обрывков фраз, выпятил челюсть и витиевато подписал законопроект. Что ж, по крайней мере, это доказывает, что он умеет читать и писать. Не хочу быть жестокой, но дерьмовый президент — именно то, что я принимаю близко к сердцу.

Остаток дня я продолжала возиться с группами и избирателями, с которыми Р.Г. общался на открытых заседаниях, обновляла таблицу отношения конгрессменов к вопросу о рецептурных лекарствах и отвечала на звонки о статье в «Пост». К восьми я выбилась из сил. Возле кофейного автомата я увидела Марка Герберта. Он быстро отвел глаза, но потом сделал усилие и смущенно посмотрел на меня. Не ожидала такого прогресса.

— Э-э-э… послушай… — смущенно начал он. — Извини, что спросил о твоем парне. Это было нетактично. — Марк перевел дыхание. — Надеюсь, ты счастлива и… мне приятно с тобой работать.

Он же зарабатывает на жизнь общением с журналистами. Неужели говорить со мной настолько труднее? Он так перенервничал, что даже не размахивал руками. Потом он слегка расслабился и облегченно вздохнул.

— Спасибо, Марк, не переживай, — ответила я. — Давай подружимся и будем рассказывать друг другу о личной жизни.

Он так обрадовался, что я всерьез решила вычесть стоимость своих слов из налоговой декларации как благотворительный взнос.

— Итак, я встречаюсь с Аароном. А у тебя кто-нибудь есть?

Я знала ответ, но из вежливости решила спросить, раз уж мы собираемся подружиться. К тому же я собиралась перевести этот разговор на другую тему. Надо с чего-то начинать.

— Ну… нет. Я… в общем, нет. Короче говоря, нет.

— С удовольствием выслушаю развернутый ответ, — подбодрила я.

— Ну, честно говоря, развернутый ответ — тоже «нет». В последнее время я ни с кем не встречаюсь.

Явно не уверен в себе и немного смущен.

— Ну, пока есть верные друзья и веселые тусовки, кому нужны отношения? — весело сказала я.

Я знала, что лгу, и он тоже знал.

— Тебе нравится работать здесь? — напирала я.

Я знала, что Марк хорош в своем деле, но понятия не имела, нравится ли ему работа.

— Да, очень. Сенатор Гэри очень вдохновляет, — ответил он.

Чистая правда. Я рада, что он это понял и работает не только ради послужного списка. Нам нужны люди, которым можно доверять.

— У нас подобралась хорошая команда, — начала я. — Мона просто прелесть.

Я выдерживала весьма легкомысленный тон. Правда-правда. Я очень гордилась собой.

— Да, она такая забавная, — согласился Марк.

Неужели? Вот уж не подумала бы. Впрочем, хорошо, что ему так кажется.

— О да, я очень ее люблю, — продолжила я. — В смысле, я знаю ее меньше, чем хотелось бы. Из всех сотрудников я только с ней по-настоящему хотела бы познакомиться ближе. По-моему, у нее богатый внутренний мир.

Марк определенно задумался. Шарман. Не слишком ли бесстыдно я лгу? Я что, подумала «шарман»? Странно.

— Ладно, я пойду работать, — закончила я.

— До встречи, — усмехнулся Марк.

Я вернулась за стол с полной чашкой кофе и радостью от обретения нового друга. Надо почаще так делать. Или даже лучше, начну карьеру свахи, удачливой и утонченной. Я придумала такой проникновенный тост для свадьбы Марка и Моны, что прослезилась. Я порепетировала, каким скромным ангелом предстану, — на свадьбе очень важно выглядеть именно так, когда все внимательно смотрят на тебя. Как будут благодарны мне их родственники и знакомые! С ума сойти. «Ну что вы, я почти ничего не сделала». Смогу я сказать это убедительно? Они полюбят меня.

Через два дня Брэмен намеревался произнести важную речь, а значит, все это время Аарон будет занят ее написанием. Р.Г., как ни странно, сам писал большинство речей, по крайней мере, наиболее важные, но Брэмен обычно лишь руководил подготовкой, что означало «вся работа ложится на плечи Аарона». Когда я позвонила ему, он заявил, что уйдет с работы не раньше полуночи. Меня это взбесило, но я успела прикусить язык прежде, чем поинтересовалась, стоит ли работать допоздна, если твой начальник такой негодяй.

Я позвонила Лизе, узнать, свободна ли она, но у них с Райаном уже были свои планы. Она пригласила меня пойти с ними, но это показалось мне не слишком разумным. Мне вообще не хотелось двигаться — устала за день и все еще не пришла в себя после поездки. Я отправилась домой, заказала китайскую еду, посмотрела первую часть нового шоу «Кто хочет выйти замуж за стоматолога?», решила, что никогда больше не буду это смотреть без новокаина и в десять вечера заснула.

Короткое замыкание

Теперь, после Дня труда[56], все, казалось, были готовы к работе. Кандидаты в президенты официально объявили о своих намерениях и отправились в тематические турне по стране. Брэмен озаглавил свой автобусный тур «Назад к истокам», Спирам снарядила «Караван бесед», Рексфорд ездил верхом на «Энергичных мотоциклах», Уай спустил с привязи «Каджунский экспресс». Я читала о них и представляла автомобильную гонку, в которой решается, кто станет официальным кандидатом от партии. На какой-нибудь продуваемой всеми ветрами равнине, где можно оторваться на всю катушку. Может, в Канзасе. И хотя Конрад и Кэндл не слишком серьезные соперники, они тоже примут участие, потому что у нас, в конце концов, демократия. Гонка, несомненно, ускорит предварительные выборы и добавит им перцу. Возможно, даже заманит синих воротничков обратно в партийный загон.

Эти чертовы синие воротнички сейчас поддерживают правящую партию. Брэнси продолжает набирать обороты и по опросам сильно опережает президентского брата и лидера сенатского большинства. Чтобы ни один из потенциальных соперников на дополнительных выборах не обошел его, Брэнси только что пустился в «Полет свободы». Интересно, его занесет в Канзас? Вдруг он пролетит над гонками? Потащит он за собой какой-нибудь язвительный транспарант? Начертит белым следом гадость? Да, воображение здорово оживило утренние новости.

На Холме люди тоже готовы были вернуться к делам. За лето избирателям осточертела черепашья скорость Конгресса, и они вполне могли выразить свое разочарование с помощью избирательной урны. В ответ критикуемые законодатели вернулись в Вашингтон, одержимые жаждой деятельности. Их готовность вкалывать сулила успех и нашему законопроекту — я надеялась, что он оседлает волну до того, как она разобьется об идеологические отмели и растечется по стоячим партийным лужицам. Главное — правильно выбрать время.

Кроме того, надо провести наш проект через Палату представителей. Если представителям удастся принять свою версию в ту же неделю, что и Сенату, они смогут быстро собрать комиссию по обмену мнениями, которая сгладит все противоречия. После этого согласованный законопроект снова отправится в Палату и Сенат, и только потом в Овальный кабинет, где президент Пайл уже активно под него копает.

Пайл больше не заикался о вето, даже он понимал, что это политически опрометчиво. Но его администрация за кулисами делала все, чтобы ее сторонники в Конгрессе быстро затоптали проект. Мы работали не менее яростно, чтобы превратить проект в закон прежде, чем Конгресс распустят на год. У нас оставалось чуть больше двух месяцев. Вызов подхлестнул меня. И пусть сначала я ожидала большего, но все равно верила, что наш законопроект — это шаг в нужном направлении. Как здорово быть двигателем прогресса!