Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

• Название: Голова королевы. Том 1
• Автор: Эрнст Питаваль
• Издательство: Звонница-МГ : Райдуга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-7338-0001-2

Политические интриги и тайные заговоры, бурная любовь и рыцарские поединки, своеобразная жизнь при средневековых королевских дворах… Об этом и многом другом вы с неослабевающим интересом прочтете на страницах романа Эрнста Питаваля «Голова королевы», впервые за последние семьдесят лет издаваемого в России. В центре повествования противоборство между двумя знаменитыми женщинами XVI века — шотландской королевой Марией Стюарт и английской королевой Елизаветой I Тюдор.

В первый том трилогии, выпускаемой АО «Звонница-МГ», вошли книга «В борьбе за трон» и начало книги «Дворцовые страсти».

---

— Ваше высочество, — ответил Бэклей, сейчас же принявший формальный и почтительный тон, — лорд Варвик собирается сделать королевой леди Джэн Грей в тот день, когда король Эдуард отойдет в лоно праотцов…

— Это я знаю. Но как же он хочет заставить парламент утвердить такой акт, который нарушает законные права единственной наследницы Генриха Восьмого?

— Ваше высочество, лорд Варвик имеет бесстыдство утверждать, что первый брак Генриха Восьмого был незаконен, так как ваша мать была вдовой вашего дяди.

Мария побледнела, но заставила себя улыбнуться.

— Глава церкви, — ответила она, — объявил брак моей матери и отца действительным, а если отец потом и переменил религию, то ведь законное не могло благодаря этому превратиться в незаконное.

— Ваше высочество, точно так же говорят и лондонские горожане. Я лично был свидетелем тайных переговоров лорда Варвика с вожаками горожан.

— Далее!

— Ваше высочество, лорд Варвик нашел выход, как уговорить горожан отступиться от поддержки вам. Он указал им на то, что вы остались католичкой, хотя вся страна приняла реформатство.

— Насилием и смертными приговорами?

— Да, ваше высочество. Но известная часть населения уже освоилась с новым вероучением, остальные же предпочитают господство новой церкви, хотя и введенной путем насилия, так как таким образом возобновятся религиозные преследования уже под владычеством государыни-католички.

— Я готова обязаться, что этого не случиться; пусть горожане поверят мне!

— Ваше высочество, если горожане вступят в открытую борьбу с лордом Варвиком, то они потребуют поручительства. Я беседовал с влиятельными лицами, и они говорят: «А что, если бы вы, ваше высочество, приняли реформатское вероисповедание?»

— Что? Я должна отречься от своей религии? Навлечь на себя Божье проклятие ради короны?

— Ваше высочество, нужно только, чтобы вы дали обещание.

Бэклей сделал особенное ударение на слове «обещание», и принцесса Мария вспомнила совет Гардинера. Но она не могла решиться, так как предполагала, что этим переступает границы дозволенного, хотя бы цель и освящала средства. Разве небо простит ей обещание отречься от своей религии?

— Я подумаю об этом, — ответила она после короткого раздумья. — Эдуард может еще долго проскрипеть…

— Вы думаете?

— Как? — содрогаясь воскликнула принцесса. — Разве пойдут даже на преступление? Неужели это возможно?

— Ваше высочество, я не знаю, да и не могу знать, что происходит в королевских покоях Уайтхолла, когда ночью стража запирает дверь и не пропускает никого, кроме герцога Нортумберленда, в королевские покои. Я не могу знать, что думают врачи, когда, боясь гнева озабоченного лорда Варвика, предсказывают королю долгую жизнь. Но скажу, что еще только третьего дня было созвано совещание из представителей горожан, а сегодня курьеры понеслись во все графства, где только имеются приверженцы Варвиков, и я узнал то, что должны возвестить повсюду эти курьеры. Их клич: «Вооружайтесь! Час близок!» Я узнал еще, что в доме Килдара приготавливают комнаты для приема леди Грей и ее супруга. Последние должны остановиться там, чтобы их приезд в Варвик-Хауз не обратил на себя внимания и не внушил подозрений. Так можете ли вы сомневаться, что все это обозначает ожидание близкой смерти Эдуарда?

От возбуждения принцесса Мария дрожала всем телом. То, что, по ее мнению, должно было случиться лишь через много лет, вдруг выросло перед ней в самом близком будущем. Настал момент, когда должна была решиться ее участь. Так могла ли она колебаться далее и не схватиться за первую протянутую руку?

— Я готова дать обещание, — решилась она, — только чтобы не допустить до трона эту ненавистную мне женщину! Но как сообщить горожанам о моем решении? Как составить партию — в такой спешке! Что же вы до сих пор колебались? На что мне ваш совет, если я не могу извлечь из него никакой пользы? Ну, клянусь кровью моего отца, это издевательство дорого…

— Я могу помочь вам, ваше высочество, — ответил Бэклей и вынул из кармана пергаментный свиток. — Подпишите вот это, и лондонские горожане с оружием в руках встанут на защиту королевы Марии!

Принцесса схватила документ, это была составленная по всей форме присяга перейти в реформатское вероисповедание, если Мария Тюдор взойдет на английский трон.

Рука принцессы дрожала, когда она схватила перо…

Ведь это была присяга, которая обрекала ее душу черту и должна была вызвать на ее голову гром папского отлучения! Принцесса опустила перо. Но тогда Джэн Грей станет королевой?

«Цель освящает средство!» — закричало что-то внутри нее, и она подписала документ и оттиснула на нем свою восковую печать.

— Кому вы отдадите эту бумагу? — спросила она беззвучным голосом. — Разве ее должны будут увидеть все лондонские горожане?

— Нет, ваше высочество, достаточно будет, если ее увидит епископ Кранмер и поручится за вас. Было бы очень разумно, если бы вы, ваше высочество, написали несколько слов этому влиятельному человеку, смертельно ненавидящему Варвиков, так как они лишают его всякого влияния…

— Эту бумагу вы тоже приготовили? — улыбнулась принцесса Мария, видя, как Бэклей вытаскивает из кармана другой пергамент. Не читая, она подписала его и спросила:

— Ну, нет ли у вас еще и третьего документа?

— Какого, ваше высочество?

— Разве вы не потребуете от меня ручательства в моей благодарности?

Бэклей снова упал на колени и прошептал:

— Ваше высочество, королеве могло бы быть неприятно то, что обещала принцесса. А если я верну Марии Тюдор то, что ей было так трудно подписать, тогда, быть может, королева вспомнит, что я посвятил ей всю свою жизнь!

Яркий румянец залил лицо принцессы, когда она увидела, что Бэклей понял ее, но это обещание было таким неожиданным утешением, что в порыве чувства, она нагнулась и почти коснулась губами его щеки.

— Если вы сумеете сделать это, — шепнула она, — тогда требуйте от Марии Тюдор всего, что только способна дать женщина тому, кто понял ее сердце…

Граф поцеловал ее руку и, вскочив с колен, поклялся:

— За эту награду я готов пожертвовать своей жизнью! — И удалился.

— Лицемерна, как черт, — бормотал он по пути, — но поп прав. Сладкими словами можно околдовать принцесс!

Гардинер уже шел ему навстречу.

— Удалось, — шепнул ему Бэклей, — она подписала!

— Слава Богу! А я уже боялся, что мне придется идти вам на подмогу, так как все это продолжалось слишком долго. Теперь спешите, и да будет с вами Господь!

Архиепископ пожал ему руку и довел до потайной лестницы, после чего отправился к принцессе.

III

Гардинер нашел Марию на коленях у аналоя.

— Вы знаете, что я сделала? — тихо спросила принцесса Мария.

— Исповедуйся, дочь моя, облегчи свое сердце перед Господом! — ответил духовник.

Когда Мария исповедалась, он благословил ее:

— Если ты от чистого сердца сделала это, тогда ты принесла Господу благоугодную жертву. Постись и молись! Ты, избранная перед лицом Господа, должна будешь повести отвернувшийся от Господа народ к святому лону Его. Клятва, данная еретикам, значит не более чем детская болтовня, если ты поступилась правдивостью своего сердца ради Господа и Его церкви.

Принцесса Мария стала уверять духовника, что при виде шотландского лорда ею не овладевала плотская похоть, но Гардинер сказал ей:

— Я не стал бы порицать тебя, если бы этот человек оказал влияние на твое сердце, но счел бы это большим несчастьем для тебя, так как он недостоин твоей привязанности; он притворяется влюбленным в женщину, чтобы стяжать себе милость правительницы!

Принцесса Мария покраснела; этими словами была оскорблена ее гордость; ее самолюбие, еще никогда не чувствовавшее такого торжества, как в то время, когда она внимала сладким, льстивым словам Бэклея, было теперь унижено, как никогда. Когда принцы отвергали ее руку, это могло быть из-за политических соображений. Но в данном случае она снизошла до внимания к льстивым уверениям простого дворянина. Значит, Бэклей осмелился смеяться втайне над слабостью тщеславной женщины? Нет, это не могло быть! Гардинер просто ошибался или хотел удержать ее от глупости!

— Мне совершенно безразлично, что воображает себе этот человек, — ответила принцесса раздраженным тоном, — но мне кажется, что вы требуете от меня чересчур большого смирения, заставляя сомневаться, обладаю ли я хотя бы каким-либо очарованием, чтобы пленить человека, если я захочу этого!

— Мария, дочь моя! Мне не подобает глядеть на тебя и оценивать плотскими очами. Пойми меня правильно: женские чары побеждают путем духа, просветляющего их. А кто тебя знает, тот изумляется, как богато одарил тебя Творец тем, что не так преходяще, как краска ланит или блеск очей. Поэтому-то я и говорю тебе: берегись того, который готов смотреть на женщину только с чувственным вожделением и способен добиваться счастья у женщины, не соображаясь с силой ее духа. Все это — рабы тела. Человек, которого я привел к тебе, — дитя наслаждений, им владеет низкая похоть. Он ищет любви ради наслаждения, ради власти и почета. Проклятие греха тяготеет над его сознанием. Поэтому-то он и снискивал благоволение Варвиков. А с тех пор, как он стал бояться, что Варвики не смогут защитить его, он стал домогаться твоего благоволения…