Сергей Калашников - Шелест трав равнин бугристых

• Название: Шелест трав равнин бугристых
• Автор: Сергей Калашников
• Жанр: Альтернативная история

Мальчишка разбился на мотоцикле. Летел в бетонный столб и понимал — кранты. Всё оказалось значительно хуже — его занесло туда, где нет ни воды, ни дров. Земля под ногами, трава, камни… и снова помирать совсем не хочется. К тому же — голубое небо, яркое солнце и редкие перистые облака — погода — лучше не бывает.

---

— Твой охотник сможет прокормить нас? — поинтересовалась Чача, когда съела выделенную ей порцию и получила добавку.

— Легко, — ответила Граппа. — У нас есть пища каждый день утром и вечером. Но он не позволяет сразу съедать всё.

Свет угасающего дня проникал через дверной проём до самой печки, рядом с которой и проходила трапеза. Пользуясь этим Чача придирчиво рассматривала свою собеседницу, подкладывающую освобождённый от костей кусочек рыбки младшему из деток — оба были мальчики. Петя же разглядывал обеих женщин, невольно сравнивая их между собой.

Гра, хотя и стройная, но мягонькая даже на вид. Кожа гладкая, не нарушаемая ничем, кроме довольно частых шрамов. Чача — да из неё буквально выпирают кости, на которые, словно на пяльца, натянута кожа. Эту печальную картину оживляют только выпирающие в положенных местах жгутики мышц и довольно крупные соски на свободно свисающих худых грудях — этакие мешочки, хотя и не чересчур большие. На теле её по местному обычаю, нет и одной нитки в отличие от хозяйки, имеющей удобной длины юбку и пелеринку на плечах.

— Тогда я буду жить здесь, — заявила пришедшая и запустила руку к Пете в запах юбки, сразу добравшись до причинного места.

Разумеется, молодой организм на это вторжение отреагировал самым естественным образом. По мере того, как шла реакция, лицо женщины делалось всё более и более растерянным. Она с недоумением уставилась на девушку, но та на это никак не реагировала, продолжая потчевать малыша.

Вздохнув, гостья легла на спину и раздвинула ноги. Испуганно взглянула на то, что готовилась принять в себя, и зажмурилась. Размер этого «причиндала» её просто шокировал. Процесс совмещения детородных органов занял немало времени — опасаясь что-нибудь ненароком порвать, Петя погружался в неё понемногу, останавливаясь и давая партнёрше привыкнуть. Ей явно было неуютно — она успокаивалась, расслаблялась, и только потом следовал новый «посыл». Впрочем, сдержанности до конца парню так и не хватило — уже на трети глубины погружения он задрожал, задёргался, а тут всё и кончилось. В это момент и Чача вскинулась, схватилась за него руками и ногами и плавно «наехала». Чуть больше, чем до половины.

Вот так, на полу рядом с очагом в присутствии многочисленных зрителей и лишился Петя девственности. Кажется, великое таинство любви в этом месте и в это время обставлялось совсем не теми ритуалами, что в родном ему двадцать первом веке. Впрочем, обнаруженный фактор несовместимости размеров в значительной мере оправдывал столь прозаический подход к тому, что воспевают поэты и прозаики. А на следующий день, когда с самого утра решили поймать свежей рыбки, выяснилось, что разложенную на ветвях у реки сеть спёрли. Не иначе — соседи подсмотрели за вчерашней рыбалкой и решили поступить также.

Петя подумал и решил не уличать питекантропов в воровстве. Во-первых, возможно, они просто не знают такого понятия. Для них, собирателей, взять то, что просто так лежит, совершенно естественно. Во-вторых бечевы у него много, а первая конструкция, как выяснилось в результате опыта её применения, требует усовершенствования. И вообще всё нужно делать совсем не так, как он в первый раз. Правда, дело усугублялось тем, что нужно было приодеть новых членов трудового коллектива — влажное время года очень располагает к ношению хоть какой-нибудь одежды. Если Чаче вполне подошли вещички, сплетённые из соломки для Граппы ещё во время жизни в Бугристой равнине, то мальчишкам ничего готового в запасе не было, а талантами к рукоделию обладал только Петя — женщины в силу несообразительности ни для чего, кроме самой простой деятельности, были непригодны.

Хотя, Граппа уже вполне справлялась с такими задачами, как сварить, пожарить, запечь или закоптить — методом многократных показов и тренировок под непрерывным контролем от неё удалось многого добиться — некоторая обучаемость имела место. Даже овсянку пацанам сделала не сырой и не подгорелой. Впрочем, эту кашу она и сама любит. Похоже, не ошибся Петя с названием этого злака — действительно, он нашёл предок овса. Знатная размазня выходит из этих зёрен, если предварительно расплющить их камнями. А из того, что посчитал пшеницей действительно получаются вполне приличные пресные лепёшки. Особенно вкусные, пока свежи. Впрочем, они легко просыхают, после чего довольно долго сохраняются не плесневея, если уложить их в плотно укрытый горшок. Старший из пацанов — Грог — уже способен следить за огнём в очаге.

* * *

Плот Петя сделал небольшой. Такой, что даже одному человеку на нём неуютно. Всё-таки рубить каменным топором стволы деревьев приличной толщины — занятие утомительное, поэтому связал его из относительно коротких жердей. Задачей этого сооружения было удерживать на середине реки вершу. Это такая конструкция, у которой направленная вниз по течению сторона имеет воронкообразную форму. То есть рыба, идущая вверх, урыкается в сужающееся место, проходит внутрь, а выбраться обратно не может, потому что, даже если ищет выход, не способна сдать назад, а всё время прёт вперёд.

Этакая чернильница-непроливашка, положенная набок, вот что такое верша. Только стенки у неё не сплошные, а сплетены из сетки. И натянуты они на деревянные обручи. Плот, к которому она прикреплена, выводится на середину реки и лов проводится без участия человека. Верёвки, удерживающие это сооружение в середине русла, натянуты между берегами. Та, что направлена к дальнему, переброшена вокруг довольно толстого ствола и возвращается обратно. Когда приходит время, этот конец отпускают, а за второй, направленный к себе, плот подтягивают. Забирают из верши рыбу и снова возвращают снасть в исходную позицию, подтягивая её за дальний канат и отпуская ближний.

Тяжелый плот, заметное течение, натягивающее ещё и опущенные в него канаты — силушки для подобных манипуляций требовалось много. Но постепенно дальняя верёвка, сопротивляющаяся ещё и трением о древесину, заметно удлинилась. Нет, не растянулась, а просто была выпущена настолько, что оказалась направлена очень сильно вдоль русла и совсем немного поперёк. Теперь течение само оттаскивало плот от берега, как только ослабевало натяжение того конца, за который его подтянули. И вот в этой ситуации справляться со снастью оказалась способна любая из женщин… когда Петя сделал и установил на берегу ворот.

При проверке верши обязательно присутствовали собаки, заодно охраняя и сегодняшнего ответственного за улов. Охраняли они не для проформы — однажды в процедуре решил поучаствовать сосед — мужчина по имени Ныр. Видимо он полагал разумным принять участие в справедливом разделе добычи. Так Граппе пришлось оттаскивать от него Пациента, Подпалого и Карнаухого. Остальные псы вняли голосовой команде.

* * *

Следующий контакт с Чачей, имеется ввиду плотный, прошел уже не столь спонтанно и неорганизованно, как первый. После некоторого обсуждения использованной техники, миссионерская поза была отвергнута, и участники поступили с точностью до наоборот. Партнёр лёг на спину, а партнёрша стала на нём устраиваться. Поначалу дело совсем не пошло, но потом потихоньку наладилось и всё получилось просто замечательно, когда Чача немного «разогрелась». Как выяснилось впоследствии, она сильно погорячилась, оценивая свои возможности, поскольку увлеклась, после чего жаловалась на боли в этом самом месте — видимо в чём-то она себя переоценила и несколько дней выздоравливала. Надо сказать, что Граппа с большим интересом поглядывала на старания подруги и товарища, похоже, искренне желая им всяческих успехов, но после травмы при втором подходе увяла и снова начала поглядывать на юношу с опаской, как будто они не провели плечом к плечу больше полугода.

— Чем я тебя испугал? — спросил он девушку.

— У нас мужчина принуждает женщину к близости, иногда силой. Опытные мамки говорят, что это такая игра, что надо так увлечь мужика, чтобы тот был энергичным и настойчивым — тогда с ним становится приятно. Но если ты станешь настойчивым и энергичным, это будет очень больно.

— То есть ты не против? Если будет не больно?

— Боюсь. Я раньше пробовала это с одним из наших, так ты знаешь — мне понравилось. Но у него эта штука была намного меньше.

— Так, если тебе это занятие нравится, почему ты не занимаешься им с тем парнем?

— Он погиб. А у других мужчин есть по нескольку женщин. Эти женщины не хотят чтобы я вбирала в себя силу их мужчин. Поэтому я решила уйти к тебе. Ведь у тебя тогда не было женщины. С тобой хорошо, сытно, тепло и сухо. Только я тебя боюсь.

— Ну, нельзя же так! Давай хоть попробуем. Осторожненько, потихоньку. Недалеко.

— Давай. Так же, как с Чачей в первый раз. Понемножку.

* * *

Получаться у ребят начало далеко не сразу. Как в один голос заявили обе партнёрши, большой диаметр — это в общем-то не очень страшно. Если воссоединяться без поспешности да помаленьку. А вот избыточная длина беспокоила обеих. Случалось, они ухватившись вдвоём за корневую часть органа размножения не позволяли Пете нанести завершающий проникающий удар на всю глубину. В какой-то мере это решало проблему но, посовещавшись, дамы решили пригласить ещё одну помощницу. Иначе они с ним просто не справлялись — не хватало крепости рук, служивших ограничителем глубины проникновения. Увлёкшись, Петя их просто сминал в момент апофеоза, нанося травму.