Мария - Аритмия чувств

• Название: Аритмия чувств
• Автор: Мария
• Жанр: Современные любовные романы

---

Дорота. Твоя работа предполагает, что ты трудишься за компьютером один или в команде?

Януш. Зачастую проекты, которые я делаю, представляют собой фрагмент какого-то большого целого, но фрагмент выделенный и обособленный. Это работа командная не в том смысле, что один элемент лего пишут два человека. Каждый из нас пишет свой элемент лего, а целое складывается в одно большое лего. Разумеется, мы должны сотрудничать друг с другом, потому что то, что яв-

ляется выходными данными моей программы, является также входными данными для другой программы. Стало быть, я должен определить и подчинить свою программу определенному интерфейсу, чтобы эти два элемента соответствовали друг другу. Часто одна программа создается в Японии, вторая — в Англии, а третья — в Сан-Рамоне, в отделении нашей фирмы в Калифорнии. Это международная фирма, глобализованная, и, следовательно, каждый делает свой фрагмент, а потом мы складываем их в одну программу. И она должна работать, ведь это не университетские исследования, проводимые по принципу «может получится, может нет». В науке отрицательный результат — тоже результат. Когда я беседовал с создателем виагры, он сказал мне, что в его фирме работают двести химиков и биологов, но именно он синтезировал виагру, однако это вовсе не значит, что это его открытие. Да и вообще, виагра является европейским, а не американским открытием. Правда, «Пфайзер» — фирма американская, но исследования, открытие и патентование для нее проводились в Сэндвиче в Великобритании. Создатель виагры получил информацию от своих ста девяноста девяти коллег о том, что выбранные и исследованные ими пути были неверными. Но благодаря тому, что человек, открывший виагру, работал в концерне, ученые, не добившиеся результата по виагре, тем не менее имеют на нее такое же право, поскольку тоже принимали участие в ее открытии. Прошли времена Эдисонов. Теперь информации так много, что надо работать в команде.

Дорота. Поэтому ты сотрудничаешь с американскими и немецкими-специалистами по информатике?

Януш. Да, хотя моя фирма — это на самом деле голландское издательство. Называется оно «Эльсевиер» и в Польше известно главным образом тем, что издает научные журналы в области медицины и точных наук. С некоторого времени я занимаюсь также покупкой и пополнением баз данных — прежде всего Медлайн, медицинской базы данных, но и других тоже. Несколько лет назад одна известная фирма купила нас и американскую компанию «МОЬ», которая в Соединенных Штатах занималась подобными вещами и когда-то была нашим конкурентом. Фирма купила обе компании и заставила нас сотрудничать. И теперь мы представляем собой большую корпорацию, головное объединение которой находится в Амстердаме, откуда каждый месяц на мой счет поступает зарплата. Директор же живет в Сан-Рамоне в Соединенных Штатах — я никогда его не видел в живую, только во время видеоконференций. Помимо того, у нас есть филиалы в Кемберли в Англии, в Японии, в Париже и в Швейцарии. Я работаю в этой глобализованной фирме и зачастую даже не знаю, откуда получаю электронные письма. Иногда в бюро появляется специалист из филиала, расположенного на краю света, его визит несет интересный и позитивный опыт. Все это лишний раз доказывает, что люди разных культур, разной ментальное™ могут сотрудничать друг с другом и что такая система исправно функционирует. В основе нашей фирмы немецко-американо-французско-японский капитал. А я работаю во Франкфурте-на-Майне, на работе говорю по-английски, на улице — по-немецки, а дома — по-польски.

Дорота. Хорошо. Ты приходишь утром в бюро, включаешь компьютер, и что дальше?

Януш. Как правило, он уже наготове. Когда я ухожу домой, то оставляю его включенным, потому что ночью провожу тестирование химических структур. И утром получаю уже готовые результаты. Иногда я оставляю несколько миллионов структур для тестирования, а сам уезжаю в отпуск и по возвращении рассчитываю иметь все эти структуры с уже присвоенными им названиями. Мой компьютер порой не выключается неделями. Если я не работаю над структурами, то иду выпить чашечку кофе, возвращаюсь и просматриваю свежие новости на «Опе1.р1». Свой день я начинаю с чтения информации о событиях в Польше. Не просматриваю немецких порталов. Иногда захожу на сайт «Виртуальная Польша», читаю на «Са2е1а.р1», что нового натворил Леппер1, в какой новой афере он замешан. Лишь потом заглядываю в свой почтовый ящик и стараюсь прочесть хотя бы часть писем от читателей, ответить на них или же связаться с моими издателями, у которых есть различные вопросы. С издателями не только польскими, но и зарубежными, поскольку мои книги выходят и за границей. Во время получаса на завтрак, когда другие пьют кофе и сплетничают, я тоже сплетничаю, только по Интернету. Затем начинаю программировать, а потом, вечером, около пяти-семи часов, в зависимости от того, что мне предстоит сделать, возвращаюсь к моей литературной жизни. Пишу, читаю.

Дорота. Возвращаешься домой или остаешься на работе?

Януш. Остаюсь в бюро. Я не выхожу из здания, просто в автомате при выходе делаю отметку в пропуске, что больше не работаю, возвращаюсь к своему теплому креслу и меняю окно на экране компьютера. Во время работы у меня было открыто окно программирования, а теперь — окно, и я пишу книги, письма или статьи для журнала «Пани» либо делаю что-нибудь другое.

Дорота. А во сколько ты уходишь домой?

Януш. Некоторые считают, что совсем не ухожу, но это, конечно, ерунда. Так думают мои дочери, и когда немогут поймать меня по телефону в бюро, то очень удивляются, что вынуждены звонить на сотовый (смеется). А мне во Франкфурте вообще сотовый не нужен, потому что я все время доступен по какому-то из стационарных номеров. Уходить домой я обычно стараюсь около девяти часов. Но нередко, например, после ужина я возвращаюсь, ведь, как я уже говорил, чтобы оказаться в бюро, мне надо пройти всего пятьсот метров. Возвращаюсь, если в голову приходит какая-то мысль, касающаяся книги. И тогда уже я прихожу домой около полуночи.

Дорота. Но ты ведь можешь работать на компьютере и дома?

Януш. Могу, но не хочу. Дома у меня нет даже телефона. Я все же стараюсь контролировать себя. У меня нет дома ни телефона, ни компьютера. Если бы я имел дома и то и другое, то вообще не отрывался бы от работы. А так у меня есть немного свободы.

Дорота. Надоедала ли тебе когда-либо твоя работа? Испытывал ли ты когда-нибудь отвращение к тому, что делаешь, хотел перемен?

Януш. Бывают такие моменты, особенно когда я работаю над проектом, который поглощает много времени и долго длится. Не важно, кто ты, кузнец или специалист по информатике, все мы хотим как можно быстрее увидеть результаты собственных трудов. А в работе специалиста по информатике во время выполнения крупных проектов бывают такие долгие, грустные фазы. Время дорого, ведь за него платят деньги. Я же должен определить, сколько времени займет конкретное задание, кто будет тестировать программу, кто будет ее потребителем, каковы возможности проекта. Это составление так называемых гедшгетеп& в случае больших проектов длится месяца два и является страшно скучным занятием. У тебя уже есть определенные задумки, и ты хочешь поскорее приступить к их осуществлению, а вынужден писать какие-то идиотские директивные указания, то есть заниматься обычной документацией. Потом приступаешь к написанию программы. В этот момент мне тоже плохо. Ты спрашивала, когда я бывал сыт по горло работой, так вот именно на этом этапе. В документации приходится немного лукавить, поскольку на самом деле заранее трудно все предугадать, но ты тем не менее должен написать этот предварительный план, чтобы его оценили и приняли решение наверху. Такая процедура обязательна во всех фирмах, занимающихся написанием программ, -моя не исключение. Руководство знает, что программистов тянет к компьютеру, но в первую очередь требует от нас соблюдения всех формальностей. Потом сидишь программируешь, и это самый интересный период. Но прежде чем получишь первые результаты, пройдет немало времени. Ожидание тоже порой бывает довольно нудным. Жаркая пора наступает, когда появляются первые результаты, чаще всего куцые, ограниченные какими-то условиями. Потом эти условия расширяешь снова и снова... И наступает конечный этап подготовки и составления документации с подробным отчетом обо всех моих действиях в процессе работы. Ведь может случиться, что Вишневский полетит самолетом, а самолет упадет, и кто-то другой будет вынужден продолжить начатую работу. Этот кто-то должен знать, что ему надо делать, и поэтому я обязан подготовить техническую документацию с объяснениями, как я решил те или иные проблемы, потому что из самой программы он этого не увидит, составить руководство и написать программы по обслуживанию. И это еще примерно два месяца, которые зачастую приходится тратить во время выполнения крупных проектов. И снова наступает момент, когда ты чувствуешь, что готов все бросить.