Данил Гурьянов - Туда и обратно

• Название: Туда и обратно
• Автор: Данил Гурьянов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

---

Туда и обратно

У Антона Разыграева было нетипичное лето: он закончил школу, поступил в институт, его бросила девушка, а родители отправили в дом отдыха.

Впервые он самостоятельно ехал до Москвы, и это наполняло его сердце трепетом открытий. Столица ошеломила, обрадовала и утомила его. Стояла жара, потоки машин и людей двигались, как лава, дорожная сумка казалась камнем на шее, рубашка липла к спине, а душа рвалась, искрила, как и должно быть от столкновения дикой, голодной молодости с большим оазисом жизни.

Роскошь бросалась здесь в глаза, молодежь цвела, и казалось Антону, что населяют Москву только девушки внешности, достойной тиражирования. Взгляд его двигался от одной прекрасной валькирии к другой, и при виде нового варианта женского совершенства он захлебывался воодушевлением, твердо убеждался в счастливом устройстве этого мира.

Впрочем, все проходит. Буйство мечты стихало, и он падал на камни несбывшихся надежд. Хотя какие это камни в его возрасте? Так, щебень…

На автовокзале, куда он прибыл, собралась группа отъезжающих в дом отдыха. В основном это были тетки и старики. Они без промедления знакомились и шумно погружались в автобус. Антон, настроенный встретить на новом месте любовь и стать мужчиной, отказывался верить реальности. Здесь было только две женщины репродуктивного возраста, но даже они не рождали в нем хотя бы умозрительную, платоническую влюбленность. Одна — старше лет на пять, чопорная, закрытая, неяркая; другая — вообще за тридцать, с привлекательной, правда, фигурой, но смешным, мелким лицом. Она либо кричала на сына, либо хохотала. Причем слишком громко, как будто рядом никого нет. Антон видел в этом приметы наглости и хамства, что отвращало его.

Антону было свойственно избегать борьбы и полагаться на судьбу. Даже сейчас он предпочел подняться в автобус последним, лишь бы не чувствовать себя неловко, заняв место лучше, чем у кого-то. И вот судьба оставила ему длинное сиденье в самом конце, наполовину заваленное кладью. Пробираться туда нужно было через сумки и чемоданы, которыми заставили весь проход.

Преодолевая препятствия, Антон даже покраснел от смущения, ему казалось, что все видят в нем неуклюжу и простофилю, отчего наверняка посмеиваются.

А дальше его светлые брюки облил соком сын шумной женщины. Антон остановился. Но его молчаливое возмущение никто не заметил. Мать копошилась в сумке и задавала ребенку массу вопросов, мальчик — лет десяти, в веснушках, крупный — продолжал вертеться, есть хот-дог и жадно запивать через трубочку. «Гаденыш», — подумал Антон и двинулся дальше, чтобы на него не полетел еще и кетчуп.

Автобус тронулся. Антон сидел, поддерживая плечом чей-то здоровенный длинный рюкзак и регулярно поправляя чужие ракетки в чехле, которые грозились съехать вниз. На ширинке значилось серое пятно. Какой-то бородатый мужик под всеобщее одобрение открыл люк на крыше и форточки по бокам. Перекресток трех ветров пришелся на Антона. Он подумал, что если встанет и закроет все, то люди сочтут его вредным. А если не закроет, то заболеет, потому что ехать два часа.

Болеть в доме отдыха не хотелось, но с другой стороны…

Пришла такая степень обиды на ситуацию, что Антону было уже все равно. Тем более, есть кого обвинить. Если он проваляется десять дней с температурой, то сообщит об этом родителям не без удовольствия. Они убедили его ехать, хотя он сопротивлялся.

Антону стало неприятно от самого себя.

И он рассудил иначе.

Все просто.

Дело в избытке чужих и несимпатичных людей.

Дом отдыха оказался обычным. Не крутой и не отстой, как сейчас говорят. Трехэтажный, компактный, типовой. Из советских времен, но не захиревший.

Здесь тоже преобладали тетки. Они выходили из столовой на лавки и отдувались. Когда автобус подъезжал, Антон сначала увидел сквозь листву их икры, целый ряд, а уж потом самих, сидящих, как много фигурок Будды. Умиротворенные, обласканные бездельем, они наблюдали за прибывшими со смесью любопытства и снисхождения.

Заканчивался обеденный час. Администратор сказала: «Оставляйте сумки в коридоре, мы их посторожим, а сами идите есть».

Скопились очереди в туалет, к умывальнику; наконец, по одному, как после чистилища, стали заходить в зал. Столы были длинные, человек на десять. Антон сел с краю. Бородатый мужик, как глава стола, взялся уверенно разливать суп. Все принимали полные тарелки, благодаря. Ели молча, с аппетитом, сосредоточенно.

Антона поселили с серьезным, немного отстраненным мужчиной лет двадцати семи. У него было простое и открытое, как ладонь, имя — Влад. Он принялся разбирать сумку, аккуратно развесил одежду, предложил бутерброды и овощи, которые завернула жена.

Позже они спустились в парк и купили пива в магазинчике у ворот. Влад был менеджером московской турфирмы, неспешно рассказывал много интересного о своих поездках в другие страны. Антон еще не путешествовал за границей, но был уверен, что со временем объедет весь мир. Поэтому слушал без тени зависти.

Через пару часов общение стало утомлять, и они разошлись. Влад отправился спать, а Антону хотелось побродить вокруг.

Природа есть природа. Для каждого, как своя. Березовая роща безлюдна, дышит спокойствием. Это в городе борьба и реализация. А здесь — просто дар жизни. Ступай и радуйся.

В самых живописных местах лавочки стоят. Некоторые почти не видно в зарослях шиповника. Для влюбленных. Антон заглянул. На земле была шелуха от семечек и огрызок. Пошел дальше. Дорожки размечены — сколько пройдено. Пенсионерам. Покушали, погуляли, километр прошли.

По соседству — хвойный лес. Внизу — река. Берег широкий, ивы растут. Чайка в полете. Красота.

На пляже кто-то был, закрывала листва. Звучали голоса, смех.

Антон постоял немного, глядя по сторонам, и пошел обратно.

К семи вечера началось оживление, лифты зашумели — народ стекался в столовую. Царила атмосфера благодушия.

Жена Бородатого — толстая, деловая дама — вышла в футболке с надписью «NEFERTITI». Она была заспанная, принимала ухаживания супруга молча.

Появились мамаша с сыном. Лица красные, волосы мокрые, улыбки до ушей, походки одинаковые — как у торопливых подростков.

Дикари, подумал Антон. Не успели приехать, уже обгорели.

Кормили хорошо…

Только Чопорная ела немного, даже чай не допила.

«Спасибо», — пробормотала приподнято, ни на кого не глядя; взяла свой йогурт, удалилась.

Во дворе лежал апатичный ньюфаундленд, носом к двери. Напоминал дремлющего, но глаза, отстраненные, с грустинкой, следили за людьми. Рядом покоился нетронутый бутерброд с маслом.

Старики, в трико, дребезжащих застежками сандалиях, нетвердо выходили на свежий воздух, добродушно посмеивались над собакой, садились курить. Пыхтели.

Тетки издавали возгласы умиления (даже те, кто явно не увлекались животными), пищи на асфальте прибавилось.

Пес вяло, под всеобщее одобрение, что-то съел.

К Антону подошел Влад, сел рядом.

— Где Римма? — спросил в своей манере, серьезно и легко.

— Какая Римма?

Оказалось, Чопорная.

— Кстати, она тоже изучает французский. Только уже на последнем курсе.

— Не знаю. Сюда она не выходила, — как можно проще сказал Антон, скрывая внезапную ревность. И еще задетое самолюбие — старший приятель с ним скучает.

Впрочем, Владу, судя по его равновесию во всем, с собой было гораздо интереснее, чем с другими. Он усмехнулся, наблюдая за собакой, и поделился забавной историей из детства.

На книге большими буквами было написано: «ВИКТОРИЯ ТОКАРЕВА». Римма читала в холле, забравшись на диван с ногами.

— Привет! — улыбнулся ей Влад. — Куда ты пропала? Это, кстати, Антон.

Римма откликнулась так, будто они были знакомы сто лет. Говорила она неспешно, голос был негромкий, в нем плотно смешались ирония и утомление, в глазах мерцала шаловливость.

— Привет. Ты откуда? Правда? У меня там подруга. Слушайте, вы познакомились с Аркадием? Я познакомилась и я в ужасе. Позже расскажу. Там таксофон свободен, вы не заметили? Тогда пойду, спущусь, мне надо в Москву позвонить.

— Как насчет пива? — обернулся вслед за ней Влад, но ее размытую улыбку уже поглотил лифт.

Антон остался в номере один и расслабился. Заложив руки за голову, он валялся на койке в одних трусах и осмысливал впечатления сегодняшнего дня.

В дверь постучали.

Антон решил, что вернулся Влад, но, открыв, увидел Римму.

— Ты что, один? Куда сокамерник делся? — спросила она, будто и не замечая его обнаженность.

Он пропустил ее, она с хитрой улыбкой осмотрелась, села на кровать Влада. Завязался разговор, во время которого они изучали друг друга. С ней оказалось легко и интересно. Как с Владом.

Антон решил одеться, чтобы хорошему общению ничто не мешало.