Владимир Шитик - Слушайте звезды!

• Название: Слушайте звезды!
• Автор: Владимир Шитик
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5—235—01590—8

Сборник фантастических произведений, составленный по материалам Минского (1989 года) семинара Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».

Содержание:

В. Шитик. Предисловие

РУМБЫ ФАНТАСТИКИ

Василий Анатольев. Видеоигры

Геннадий Ануфриев. Домохозяин

Александр Бачило. Мыслефильм, или Записки графомана

Олег Белоусов. Салют, парень!..

Юрий Брайдер, Николай Чадович. Ад на Венере

Юрий Брайдер, Николай Чадович. Опасное лекарство

Юрий Брайдер, Николай Чадович. Инопланетный сюрприз

Сергей Булыга. Грим

Сергей Булыга. Тишина

Сергей Булыга. Зеленый камень

Юрий Глазков. Во Вселенной места хватит на всех

Валентин Гончаров. Туча

Татьяна Грай. Тахиона

Евгений Дрозд. Возвращение пастухов

Александр Зеневич. Глупый Майк

Александр Копти. Шахматист

Геннадий Мельников. Волчья яма

Игорь Пидоренко. Болезнь

Таисия Пьянкова. Глухая падь

Виктор Ресенчук. Полет

Александр Силецкий. Зимарь

Александр Силецкий. Тот день, когда растаяли цветы

Станислав Солодовников. Слишком много разума

Сергей Трусов. Игра случая

Сергей Трусов. Слушайте звезды!

ПЕРЕКРЕСТОК МНЕНИЙ

Евгений Дрозд. Волны в океане фантастики

Опыт библиографии белорусской научной фантастики

На 1-й стр. обложки: Уильям К. Хартманн (США) «Где-то далеко…»

---

— Выброси ее. Это от моего старого рюкзака. А сокращения читаются так: «заспинный ранец туристический, артикул «в», грузоподъемность 25 килограммов».

— А я решил… — Робот не договорил, спрятал бумажку у себя на животе, и мне так и не довелось узнать, что же он решил.

Зазвонил телефон. Я протянул руку за трубкой, но рука робота оказалась намного длинней, да и его реакцию с моей не сравнить.

— Алло? — сказал он голосом, в котором мне почудились нотки важности. Впрочем, этого не могло быть: ведь роботы начисто лишены эмоций. «Здравствуй, — между тем продолжал разговор робот. — Нормально… А ты? Уезжаешь? А чего так рано? А когда вернешься? А чего так поздно?»

У меня по спине поползли мурашки. Ведь он почти слово в слово повторил наш с женой телефонный разговор, который состоялся дня три назад. Мне тогда надоели ее нелепые вопросы, я нагрубил и бросил трубку. Но ведь Витя не мог его слышать! Тем временем он закончил разговор, вежливо попрощавшись. Нет, это просто совпадение.

— Знакомая… мый робот. Работает тут неподалеку, — пояснил Витя.

— А как же он узнал твой… наш номер телефона?

— Радиоконтакт роботов нашей серии возможен на расстоянии до тысячи километров.

— Ты поддерживаешь связь с другими роботами?

— Да, с пятьюстами шестьюдесятью тремя, — без малейших усилий справился он со склонением сложных числительных.

— Если, как ты говоришь, у вас радиоконтакт, зачем вам тогда телефон?

— Это модно. Среди нас, роботов, тоже есть любители старины.

Жена пришла позже обычного, и я не увидел на ее лице обнадеживающих признаков. Я встретил ее в прихожей, обнял, чмокнул в щеку. Робот сидел на корточках здесь же, в неудобной (на человеческий взгляд) позе и прибивал отвалившуюся заднюю стенку ящика для обуви. При этом он скрежетал что-то себе под нос — напевал, так сказать. Я прислушался.

Он был всего-навсего робот…

Из заостренного конца его «руки» выскочил пневматический молоток-палец и ударил по гвоздю. Тук!

…Она человеком была…

Я почувствовал, как напряглась рука жены.

— Ты не знаешь, что это он там несет?

— Кто, Витя? Нет, дорогая, я ничего не слышу…

В тот же миг мои робкие объяснения перекрыл мощный голос робота:

— Если вы говорите обо мне, то в данный момент я ничего не несу. А вообще я способен нести до 250 килограммов полезного груза, что в 10 раз больше, чем «засп. ранец» хозяина.

Я почувствовал, что сейчас что-то произойдет. Жена одним движением отодвинула меня в сторону.

— Он же все понимает буквально… — пролепетал я в слабой надежде спасти положение. Но жена меня уже не слушала. Она стала перед сидящим на корточках роботом в классической позе, уперев руки в бока, и открыла рот. И вдруг…

Витя перестал стучать молотком и каким-то сладким голосом произнес:

— Ничто так не украшает женщину, как улыбка. Не зря в одной популярной песенке второй половины двадцатого века пелось: «Улыбайтесь, чаще улыбайтесь, даже смейтесь, если вам смешно, и на шутки никогда не обижайтесь, в жизни надо быть серьезным, но…». Особенно это относится к такой симпатичной чувихе, как вы, сударыня!

Тут робот артистическим жестом извлек откуда-то (как мне показалось, из колена) букетик цветов и вручил жене. Та растерянно взяла подарок и дрожащим голосом сказала спасибо. И уж совсем непоследовательно бросив в мою сторону: «А с тобой я еще разберусь!», скрылась в своей комнате.

— Воистину мужчина — козел отпущения… грехов женщины, — философски заметил Витя.

Я все еще не мог прийти в себя от такого поворота событий.

— А как же… тропы?

Вместо ответа робот протянул мне свой технический паспорт.

— Прочтите, хозяин.

Я прочел уже знакомое: «РДХ «Витязь», модель 365».

— Дальше, дальше.

Я пригляделся и разобрал малюсенькие буковки, на которые раньше не обратил внимания: «С.Э.М.».

— А что это значит?

— Это значит — «самосовершенствующаяся экспериментальная модель».

И он подмигнул.

Александр Бачило Мыслефильм, или Записки графомана

27.01.08. За последний месяц так ни разу и не удалось хорошенько поработать. То есть, не на заводе, конечно, там все в порядке; на прошлой неделе стал давать продукцию новый цех, в пятницу его торжественно закрыли на ключ — Люди не будут заходить туда лет пять. А вот дома, так сказать, в творческой мастерской, что-то не ладится. Замерла моя жизнь в искусстве. Такой уж дурацкий характер: как раз в то время, когда нужно бы творить и творить, не могу выдавить из себя ни одной приличной мысли. И ведь из-за чего? Из-за того только, что редактор Стенкер-Горохов как-то в разговоре небрежно бросил: «Ты там поглядывай, кстати, твой «Робинзон» может на днях поступить в просмотр…»

Конечно, любой заволнуется, узнав, что его первый фильм выходит на большой экран, однако не следовало приходить в восторг раньше времени. Редакторское «на днях» длится больше месяца, и все это время моим основным занятием является просмотр списка новых мыслефильмов. Увы, «Робинзона» среди них нет. Самое обидное, что мне не с кем разделить своих страданий, ведь мыслефильм, как известно, отличается от обычного стереокино тем, что в его создании не участвуют ни актеры, ни режиссеры, ни операторы, он является продуктом одного лишь воображения автора. Для создания мыслефильма не нужно никакой съемочной техники, массовки, декораций, ругани и т. д. Садись в кресло, нажимай кнопку и представляй. Хочешь — спасай отдаленную цивилизацию, а хочешь — экранизируй на свой вкус «Анну Каренину». Конечно, не каждому удается создать яркие характеры и оригинальный сюжет, но зато набор выразительных средств у нас куда богаче, чем, скажем, у простых киношников. Одна беда — слишком много развелось нашего брата — мыслефильмистов, трудно пробиться на большой экран. Впрочем, настоящий талант рано или поздно найдет свою аудиторию, так что с этой стороны моя судьба обеспечена.

Помнится, начиная работу над «Робинзоном», я невольно представил себе лица друзей и коллег по работе, когда они обнаружат мою фамилию в списке авторов последних фильмов. А какую мину состроит моя бывшая одноклассница Катрин-Закирова, задирающая нос только потому, что ее два раза показывали в финале викторины «Кто — кого»!

Но предвкушение наслаждения превратилось теперь для меня в пытку, я даже не могу заставить себя обратиться к Стенкеру-Горохову, опасаясь услышать от него страшные слова, мол, произошла небольшая ошибка, и он вообще имел в виду не меня, а другого молодого автора. Но довольно! Есть только один способ избавиться от муки непрерывного ожидания. Новая, серьезная работа заставит меня забыть о несчастном «Робинзоне». Пусть сам позаботится о себе, я сделал для него все, что мог, и должен теперь умыть руки.

28.01.08. Ровно в девятнадцать ноль-ноль я вошел в свой домашний кабинет с твердым намерением всесторонне обдумать и сегодня же приступить к записи нового произведения. С самого начала мне было ясно, что оно должно быть фантастическим и по возможности приключенческим. Правда, Стенкер-Горохов не одобряет этого направления.

— Эх, молодежь! — сказал он мне, просмотрев «Робинзона» в первый раз. — И чего вас все на экзотику тянет? Ближе к жизни нужно быть! Почему бы не создать фильм, к примеру, о самых обыкновенных космонавтах, или там, я не знаю — о хлеборобах Заполярья? Нет, обязательно какую-то небывальщину лепят!

Но тут уж я над собой не властен. Так и Стенкеру сказал — воображение, мол, сильней рассудка, не я сочиняю, каждый мой эпизод — эманация души.

Итак, я включил мыслепроектор и глубоко задумался. Лучше всего, если мой герой будет звездным инспектором. Это рослый молодой человек приятной наружности, широкоплечий, с волевым подбородком… Я остановился и критически оглядел стоявшего передо мной верзилу. М-м-да. Это было. И было не раз. Даже, наверное, не тысячу раз. У, морда суперменская, так и лезет в каждый фильм! Ну, погоди же…

Верзила посмотрел на меня грустными глазами и начал быстро лысеть, одновременно уменьшался его рост и увеличивался объем талии. Вот так-то, голубчик! И будешь ты у меня не звездный инспектор, а участковый. Впрочем, не отчаивайся, в твой участок будет входить несколько созвездий с краю Галактики и большое число планетных систем. А звание участкового — это для более прочной связи с жизнью. Итак, участковый инспектор Федор Мелентьевич Земляника…

…Участковый инспектор Федор Мелентьевич Земляника, обогнув заросли темно-фиолетового бамбука, подошел к зданию биолаборатории. На крыльце его поджидал высокий, чуть сутуловатый мужчина в белом халате. Увидев участкового, он немедленно устремился к нему, на ходу кивая головой.