Стивен Кинг - Светящийся

• Название: Светящийся
• Автор: Стивен Кинг
• Издательство: Нева-Лад
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992

Джек Торранс со своей семьей нанимается смотрителем на зимний период в отель «Оверлук». Предвкушая хороший отдых, превосходную еду, да и приличное пополнение семейного бюджета взрослые члены семьи даже не догадываются о тайнах, хранимых фешенебельным ОТЕЛЕМ…

---

— Что папа, Ден?

— Я забыл. — Он поднес ко рту большой палец, чтобы пососать, — это была его детская привычка, — но быстро опустил руку на колени.

— А ты можешь угадывать, о чем думают твои родители? — Хэллоранн пристально взглянул на него.

— Могу, если захочу. Только я не пытаюсь.

— Почему?

— Ну… — Он сделал паузу, затрудняясь с ответом. — Это похоже на то, как если бы я стал подглядывать через замочную скважину в спальню, когда родители занимаются тем, от чего родятся дети. Вам это знакомо?

— Имею кое-какое представление, — ответил Хэллоранн серьезно.

— Им не нравится, когда я узнаю их мысли. Это грязное дело.

— Понимаю.

— Зато я легко улавливаю, что они чувствуют. Тут уж ничего не поделаешь. И ваши чувства я тоже понимаю. Я сделал вам больно, извините.

— Ерунда, головная боль с похмелья бывает хуже. А других людей ты прочитываешь?

— Я еще не умею читать, — сказал Денни, — только отдельные слова. Но этой зимой папа будет учить меня. Папочка учил детей читать и писать в большой школе. Только он больше учил, как писать, но читать он тоже умеет.

— Я имел в виду другое — можешь ли ты угадывать, что думают другие люди?

Денни призадумался.

— Могу, если они думают громко. Как, например, миссис Брант. Или еще был случай, когда мы с мамой ходили в универмаг покупать мне обувь. Там один парень стоял у прилавка и думал о том, как бы взять транзистор, не заплатив. Потом он подумал: а что, если меня поймают? Потом опять подумал: но мне очень нужен этот транзистор. И опять испугался, что его схватят. Так он довел себя почти до слез, и меня стало немножко тошнить из-за него. Пока мама разговаривала с человеком, который продает обувь, я тихонько подошел к нему и сказал: «Эй, парень, не трогай этот радиоприемник, уходи!» Он здорово испугался и убежал.

Хэллоранн расплылся в улыбке:

— Здорово! А что еще ты умеешь делать? Только угадывать мысли и чувства или что-нибудь еще?

Осторожно:

— А вы сами умеете больше?

— Иногда, — ответил Хэллоранн, — не часто, но бывает. Мне снятся сны, а тебе они снятся, Денни?

— Бывает. Мне снятся сны, от которых я просыпаюсь. Тогда приходит Тони. — Его палец опять потянулся ко рту. О Тони он еще никому не рассказывал, кроме папы и мамы. Он снова опустил руку с пальцем-искусителем на колени.

— Кто такой Тони?

Внезапно у Денни произошла вспышка озарения, которого он боялся больше всего. Словно он взглянул на непонятный механизм, который мог быть либо безвредным, либо опасным. Он был слишком мал, чтобы знать, чего опасаться и откуда исходит опасность.

— А зачем вам? — закричал он. — Зачем вы про все спрашиваете, чего вы боитесь? Вы боитесь за меня или за всех нас?

Хэллоранн положил большую темную руку на плечо мальчика.

— Кончай, — сказал он. — Возможно, я беспокоюсь попусту. Но все же… у тебя черепок устроен не так, как у других, Денни. Но тебе еще расти и расти, прежде чем ты поймешь это. Нужно набраться мужества.

— Я совсем ничего не понимаю, — вырвалось у Денни. — Как будто понимаю, а все равно ничего не понятно. Люди… что-нибудь чувствуют, и я чувствую это самое. Только совсем не понимаю. — Он с горечью взглянул на свои руки. — Жалко, что я не умею читать. Тони иногда показывает мне вывески, а я не могу их прочитать.

— Кто такой Тони? — снова спросил Хэллоранн.

— Папа и мама зовут его «другом-невидимкой», — сказал Денни, осторожно подбирая слова. — Но он есть на самом деле. Я… так думаю. Иногда, когда я изо всех сил стараюсь понять что-нибудь, он приходит ко мне и говорит: «Денни, я хочу показать тебе что-то». И я вроде куда-то проваливаюсь. В сны, как вы говорите. — Он глянул на Хэллоранна и сглотнул. — Раньше сны были приятными, но теперь — я не помню то слово, в общем, страшные, от которых плакать хочется.

— Кошмары? — подсказал Хэллоранн.

— Да, правильно — кошмары.

— Они связаны с этим местом? С отелем «Оверлук»?

Денни посмотрел на палец, просящийся в рот. и прошептал: «Да». Потом пронзительно закричал, глядя в лицо Хэллоранну:

— Но я не могу сказать об этом папочке, и вы не можете. Он должен был идти на эту работу, потому что дядя Эл не мог Достать ему другую. И ему нужно кончать пьесу, иначе он начнет совершать Дурной Поступок. Теперь я знаю, что это такое, — это пьянство. Раньше он всегда был пьяный, это и есть Дурной Поступок. — Денни замолк, борясь со слезами.

— Ш-ш-ш, — прошептал Хэллоранн, привлекая его к себе, отчего Денни уткнулся лицом в его грубый саржевый пиджак. — Успокойся, сынок, и если твой палец просится к тебе в рот, пусть отправляется туда, куда ему хочется. — На лице Хэллоранна отразилось беспокойство. Он добавил: — То, чем ты владеешь, называется свечением, или, если по Библии, прозрением, а некоторые ученые называют это предвидением, что означает видение будущего. Ты понимаешь, о чем я говорю? — В знак согласия Денни потерся щекой о пиджак Хэллоранна.

— Помнится, самое сильное свечение у меня было… Я этого никогда не забуду. Дело было в пятьдесят пятом году. Я тогда служил в армии, и наша часть находилась в Западной Германии. Как-то, за час до завтрака, я распекал солдата, отбывавшего наряд по кухне, за то, что он снимал с картошки слишком толстую кожуру. Я говорю ему: «Посмотри, как это делается». Он протянул мне картофелину и нож для чистки, и вдруг у меня из глаз пропала кухня — вжик, и ничего нет. Ты говорил, что перед тем, как тебя посещают сны, ты видишь этого парнишку, Тони?

Денни кивнул.

— А у меня по-другому — я ощущаю запах апельсинов. В тот день меня все время преследовал апельсиновый запах, но я ничего не подозревал, потому что они были в меню на ужин — мы их получили тридцать ящиков из Валенсии, вся кухня пропахла ими.

На какое-то мгновение я потерял сознание. И вдруг увидел взрыв, к небу взметнулось пламя, послышались крики людей, сирены пожарных машин. Потом я услышал шипение, какое издает выпущенный из котла пар. И сразу я оказался возле того места, где все это происходило. Я увидел железнодорожные вагоны, сошедшие с рельсов. Они валялись на боку и на их стенках виднелась надпись: «Железнодорожная линия Вирджинии и Южной Каролины». И мне стало ясно, что в одном из вагонов находится мой брат Карл, поезд потерпел крушение и мой брат мертв. Потом все исчезло, и я увидел перед собой глупую, испуганную рожу солдата, который все еще протягивал мне картошку и нож. Он спрашивает: «Что с тобой, сержант?» А я отвечаю: «Мой брат только что погиб в Джорджии». И когда я дозвонился по телефону до дома, мама рассказала мне, как это произошло. Но я уже все знал, малыш.

Он медленно потряс головой, словно прогонял воспоминания, и глянул в широко раскрытые от ужаса глаза мальчика.

— Но ты должен хорошо запомнить вот что: эти вещи не обязательно случаются. Несколько лет назад я работал поваром в бойскаутском лагере у озера Лонг-Лейк. После окончания сезона я сидел в аэропорту Бостона, дожидаясь своего рейса, и вдруг ощутил запах апельсинов. Такое случилось, наверное, впервые за пять лет. И я говорю себе: «Боже, чго там может стрястись?» Я отправился в туалет, чтобы побыть одному. Я не терял сознания, но мною все сильнее овладевала тревога, предчувствие того, что самолет потерпит аварию. Потом чувствую: запах апельсинов исчез. Я вернулся к кассе и обменял билет на другой рейс, тремя часами позже. И знаешь, что случилось?

— Что? — в ужасе прошептал Денни.

— А ничего, — сказал Хэллоранн и захохотал. Он с облегчением увидел улыбку на лице ребенка. — Ровным счетом — ничего. Тот самолет приземлился в аэропорту вовремя и без единой царапинки. Как видишь, иногда эти предчувствия ничего не значат.

— Ага, — сказал Денни.

— Или возьмем бега на ипподроме. Я часто туда захаживаю и обычно выигрываю. Я стою у перил возле ворот, откуда рысаки берут старт, и по временам меня посещает озарение насчет той или иной лошади. Это чувство помогает правильно угадывать победителя. Мне кажется, что когда-нибудь я угадаю три заезда подряд и загребу кучу денег, чтобы уйти на покой. До сих пор такое не случалось. Но бывало и так, что я возвращался домой на своих двоих, потому что у меня не оставалось денег на такси. Никто не может светиться все время, за исключением, возможно, Господа Бога на небесах.

— Да, сэр, — сказал Денни, припоминая, что год назад Тони показал ему малютку в колыбельке у них дома — это было еще в Ставингтоне. Денни здорово разволновался и принялся ждать, гак как знал, что дети не рождаются в одночасье, но новый младенец в доме так и не появился.

— Послушай-ка меня, — Хэллоранн взял обе руки Денни в свои. — Я проработал здесь два сезона, и за это время у меня несколько раз бывали… Ну, кошмары. Мне привиделось кое-что, о чем я не могу рассказать такому малышу. Один раз видение касалось проклятой изгороди, подстриженной в виде животных. А другой раз… Была тут у нас одна горничная по имени Долорес Виккерс, она тоже немного светилась, только не знала об этом. Мистер Ульман уволил ее… Ты знаешь, что это значит, док?