Василий Скоробогатов - Берзарин

• Название: Берзарин
• Автор: Василий Скоробогатов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03499-0

Генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин на завершающем этапе Второй мировой войны командовал войсками 5-й ударной армии, был первым советским комендантом поверженного Берлина и спасал германскую столицу от гуманитарной катастрофы. Берзарин — крупнейший, по-суворовски одаренный полководец, представивший высшему командованию оригинальный план взятия ставки Гитлера еще в начале апреля 1945 года. В ходе штурма Берлина этот план был успешно реализован и после взятия бункера фюрера гарнизон столицы коричневого рейха капитулировал.

Автор — журналист и писатель, полковник, ветеран 5-й ударной армии Василий Ефимович Скоробогатов был участником и очевидцем многих описываемых событий. Его книга об истинном воине-подвижнике, командарме Берзарине — дань великому подвигу всех героев Великой Отечественной войны.

---

«…Ударная группа Зейдлица.

Солдатам ударной группы Зейдлица!

Велика и неповторима в истории нашей родины задача, поставленная перед нами 21 марта. Наши товарищи из 2-го армейского корпуса, с которыми 10-й армейский корпус с 21 июня плечом к плечу боролся и побеждал, оказались в середине февраля совершенно отрезанными в результате временного превосходства сил русских, обусловленного русской зимой.

Освобождение наших товарищей из 2-го армейского корпуса фюрер определил так: “Товарищеский долг чести”.

Поэтому необходимо приложить все наши силы для осуществления этой великой цели. При этом я полагаюсь на вашу готовность к жертвам.

Да благословит Бог вас и вашу борьбу, и да дарует Он нашим знаменам победу.

Да здравствует наша родина и наш фюрер!

В России, 20 марта 1942 года, генерал-лейтенант и руководитель группы. Зейдлиц.

Этот приказ подлежит распространению до рот и батарей включительно».

Что творилось на участках, где прорывались мотомеханизированные группы врага, знают только небо и наши «неподвижные братья» — деревья. В ходе схваток деревья валились под всесокрушающим огнем, потери в живой силе с обеих сторон были чудовищными.

Но имелось место, где люди в тот момент слабо ориентировались в обстановке, — Генштаб. Там сочинили аналитическую записку и довели ее до сведения войск всех фронтов. В документе говорилось:

«С поставленной задачей советские войска не справились. Не увенчались успехом и последующие попытки Северо-Западного фронта ликвидировать Демянский плацдарм противника. Это объяснялось тем, что наступление организовывалось плохо. Командование фронта действовало нерешительно, управление войсками было слабым. Удары наносились не одновременно и на узких участках фронта, весь же остальной фронт оставался пассивным. Неоднократно повторявшиеся удары следовали из одного и того же района».

Берзарин читал эти строки, и ему казалось, что написаны они под диктовку Мехлиса, надругавшегося над 34-й армией. В беседе с главным редактором «Красной звезды» Д. И. Ортенбергом командарм Берзарин высказал иную точку зрения:

«Да, битва у Демянского плацдарма была кровопролитной, но пролитая кровь — не ошибка, сделано великое дело. Мы сорвали план немцев взять Ленинград. Гитлер перебросил сюда из Западной Европы шесть дивизий на помощь группе Зейдлица.

У нас элементарно не хватало сил. Но мы сковали крупные силы немцев. И немало их перемололи. А то они бы давно вышли на Неву и к устью Волги. Совесть наша чиста!»

Ортенбергу показали немецкую листовку, где их глашатаи считают необходимым выбить в честь героев Демянска специальную медаль. Когда этим можно будет заняться? — «Как только будет разбит Берзарин». В те дни фюрер, мрачный, черный, дрожащий от злобы, прошипел: «Сталин опирается на молодые силы, а у меня под рукой — только дряхлые, гнилые пни. Моя надежда — Роммель, Зейдлиц. Пошлю Зейдлица на Сталинград».

Демянскую операцию наша центральная печать освещала скупо. Редактор армейской газеты, укомплектовав трофейный портфель трофейными письмами немецких солдат, послал гонца в Москву, лично к писателю Илье Эренбургу. Остроумные эмоциональные выступления Ильи Григорьевича служили действенным оружием в битвах с фашизмом.

Эренбург принял посланца, просмотрел материалы. Сердечно поблагодарил берзаринцев, извинился. «Не успеваю я, дорогие друзья, болею, — сказал он. — Стар я. Фронтовые газетчики талантливы. Берете меня в свою команду, и я рад. И вы используйте трофейные материалы в своих публикациях. Увидите, что получится замечательно».

Накал сражений у Демянска не снижался. Управляя войсками своей армии, Берзарин работал на пределе сил на своих командных и наблюдательных пунктах. Без тени колебаний он летал и ездил под огнем противника.

В разгар боев его в октябре 1942 года по каким-то соображениям передали в кадровый резерв командования Северо-Западного фронта. И тут поступило решение Ставки от 14 октября 1942 года № 00423 о назначении его на должность ступенькой ниже по сравнению с той, которую он занимал раньше. На войне и даже в мирное время в вооруженных силах подобное — не редкость. Николай Эрастович стал заместителем командующего войсками 61-й армии.

И оказалось, что в этой роли ему доведется пребывать совсем недолго. До января 1943 года. Приказом по войскам Западного фронта от 4 января 1943 года он был назначен командующим войсками 20-й армии.

20-я армия и тяжелое ранение командарма

20-я армия участвовала в 1941 году в Московской битве. Ее войска вступили в бой на правом крыле Западного фронта вместе с 1-й ударной и 16-й армиями в общем направлении на Сычевку во взаимодействии с Калининским фронтом. В 1942 году полки 20-й армии разгромили Сычевско-Ржевскую группировку немцев. Отбросив врага от Москвы, наше командование рассчитывало в короткое время выйти на линию Витебск — Смоленск — Брянск. Смоленское направление всегда было и оставалось до осени 1943 года одним из самых опасных. На этом рубеже чаша весов подвержена была резким колебаниям: бои здесь длились с учетом битв регулярных войск и партизанских формирований с 10 сентября 1941 года по 2 октября 1943 года. Боевые действия развертывались на позициях протяженностью до 650 километров и в глубину до 250 километров.

Командующие 20-й армией менялись чуть ли не ежемесячно. На этом посту здесь побывали, сменяя друг друга, десять генералов. Один из них, М. Ф. Лукин, перед войной — комендант Москвы, попав в окружение, был с тяжелым ранением захвачен фашистами. Находясь в лагере военнопленных, генерал Лукин подвергся шантажу власовцев, но устоял. Освобожденный из плена, был восстановлен в генеральском звании.

К истории 20-й общевойсковой армии имел отношение небезызвестный А. А. Власов. В конце ноября 1941 года А. А. Власов был назначен командующим 20-й армией, которая заканчивала свое формирование. 6 декабря армия перешла в наступление. Ее части и соединения участвовали в боях на Солнечногорском направлении и в освобождении Волоколамска. В марте 1942 года Власов был выдвинут на должность заместителя командующего Волховским фронтом, а затем возглавил 2-ю ударную армию. Армия попала в окружение, и 11 июня Власова взяли в плен. Находясь в немецком плену, бывший советский генерал-лейтенант поступил на службу к гитлеровцам. Власов посетил лагерь военнопленных, где содержался генерал М. Ф. Лукин, который, будучи раненым, как командарм 20-й армии, тоже попал в плен. Но Лукин отказался от предложения Власова перейти на службу Германии.

Историки нынче ломают голову над загадкой души Андрея Власова. Что толкнуло его на предательство? Трусость? Нет. Он довольно храбро вел себя на посту командарма, обороняя Киев. Чем-то обидела его советская власть? Тоже нет. Ему доверяли даже больше, чем другим. Например, Главпур[31] направляло к нему иностранных корреспондентов, зная, что Власов имел военно-дипломатический опыт, находился в Китае военным советником у Чан Кайши. Во время обороны Москвы на позициях армии побывали К. М. Симонов, И. Г. Эренбург, французская журналистка Эв Кюри, американец Лари Люссер и другие сотрудники газет, журналов, радио.

Константин Симонов в беседах с коллегами-журналистами рассказывал: «На своем командном пункте генерал Власов устроил нас, корреспондентов, в генеральском блиндаже довольно комфортно. Из-за грохота немецкой артиллерии ночью мы не могли уснуть. Пожаловались генералу. Он ввел в действие артиллерию резерва Главного командования и “утихомирил” фашистов. Человек он был довольно умный, не боялся критиковать политбюро, политотдельцев. К тому же Власов был религиозен, по базовому образованию — священник». По словам К. М. Симонова, генерал Власов учился в Нижегородской духовной семинарии. В его личном деле есть положительная характеристика за подписью Н. С. Хрущева. Так что же толкнуло Власова на измену родине? На этот вопрос ответить сложно. Разве что антисоветизм-карьеризм?

Когда А. А. Власов сдался в плен немцам и был доставлен в Берлин, его принял Генрих Гиммлер. Главный гестаповец сказал Власову: «Мы скоро завоюем всю Россию, она станет немецким гау (провинцией. — В.С.). Вы, Андрей Власов, и ваши друзья будете Россией управлять…» Власова такая перспектива порадовала, предложение знатного нациста ему польстило. Хотя истинную цену генералу и ему подобным Генрих Гиммлер высказал в своей речи в Познани 6 октября 1943 года. Приведем небольшой отрывок из этого выступления:

«…Теперь мы обнаружили русского генерала Власова. С русскими генералами дело особое. Наш бригаденфюрер Фегеляйн взял в плен этого русского генерала.

Наш бравый Фегеляйн сказал своим людям: “Попробуем-ка пообращаться с ним так, будто он и взаправду генерал!” И лихо встал перед ним по стойке смирно: “Господин генерал, господин генерал!” Это ведь каждому приятно слушать. И здесь это тоже сработало. Все-таки этот человек как-никак имел орден Ленина за номером 770.