Дэвид Лодж - Мир тесен

• Название: Мир тесен
• Автор: Дэвид Лодж
• Издательство: Издательство Независимая Газета
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-86712-149-6

Пути ученого неисповедимы, и даже для него самого. В этом суждено убедиться главному герою романа Д. Лоджа «Мир тесен» Персу МакГарриглу, который гоняется по всему миру (верней, по всем научным конференциям мира) за романтическим призраком своей любви, очаровательной Анжелики. Как ни удивительно, но в какую бы даль Перса не занесло, ему встречаются примерно одни и те же лица, вроде наших старых знакомых («Академический обмен», Издательство Независимая Газета, 2000) Ф. Лоу, М. Цаппа и других ученых мужей и дам, которые все так же любят заводить любовные интрижки и попадать в смешные ситуации — и с неизменным академическим достоинством выбираться из них.

---

— Знаете, кого мы попросим? — торжествующе сказал он. — Редьярда Паркинсона.

— Это имя мне встречалось, — уверенно сказала Глория. — Он из Кембриджа?

— Из Оксфорда. Между прочим, я у него учился. Может, сначала ему позвонить?

— Наверное, лучше сначала позвонить, мистер Скиннер.

— Мудрый совет, — сказал Феликс Скиннер и потянулся к телефону. Набрав номер, он откинулся в кресле и снова одарил Глорию клыкастой улыбкой. — Знаете, Глория, я думаю, вам пора называть меня просто Феликс.

— О, мистер Скиннер… — зардевшись от оказанной чести, сказала Глория. — Благодарю вас.

Скиннер сразу же дозвонился до Редьярда Паркинсона. (Тот консультировал аспиранта, но вахтер Колледжа Всех Святых имел указание в любое время соединять профессора со всеми, кто звонит из других городов. Междугородный звонок обычно предвещал книжную рецензию.) Однако рецензировать проспект книги Перса МакГарригла Паркинсон отказался.

— Извините, голубчик, мне сейчас не до того, — сказал он. — На следующей неделе в Ванкувере мне вручают почетную степень. Когда мне об этом сообщили, я не сразу сообразил, что придется лететь туда для ее получения.

— Да, какая тоска, — посочувствовал Феликс Скиннер. — А кого-нибудь еще вы могли бы порекомендовать? Речь идет о современном восприятии Шекспира и компании под влиянием Т. С. Элиота.

— О восприятии? Мне это о чем-то напоминает… Ах да, вчера я получил письмо о конференции на подобную тему. От фрица по фамилии Турпиц. Вам он знаком?

— Да. Между прочим, мы опубликовали перевод его последней книги.

— Попробуйте обратиться к нему.

— Неплохая идея, — сказал Феликс Скиннер. — Странно, что я сам о нем не вспомнил.

Он положил трубку и продиктовал Глории письмо Зигфриду фон Турпицу, прося его поделиться мнением о проспекте МакГарригла и предлагая гонорар в двадцать пять фунтов или книги издательства «Леки, Уиндраш и Бернштейн» общей стоимостью пятьдесят фунтов.

— Глория, вложите, пожалуйста, в письмо наш каталог и, разумеется, ксерокопию проспекта МакГарригла. — Потушив сигарету, он взглянул на часы. — Не пора ли отдохнуть от трудов праведных? Сегодня кто-нибудь приглашен на обед?

— По-моему, нет, — ответила Глория и добавила, заглянув в ежедневник: Никто не приглашен.

— А вы не хотите составить мне компанию? Слегка перекусить и пропустить стаканчик? Я знаю один неплохой итальянский ресторан в Ковент-Гарден.

— С большим удовольствием… Феликс, — почтительно ответствовала Глория.

— Нахал! — воскликнул Редьярд Паркинсон, кладя телефонную трубку. Аспирант, не сразу поняв, к кому это относится, на всякий случай промолчал. — Почему он решил, что я буду читать бредни никому не известного учителишки из ирландского захолустья? Некоторые из моих бывших студентов слишком много себе позволяют. — Аспирант (выпускник университета в Ньюкасле), поначалу восторгавшийся Паркинсоном, а теперь разочаровавшийся в нем, изобразил на лице обеспокоенное сочувствие. — Итак, о чем мы говорили? — спросил его Редьярд Паркинсон. — О посмертном завещании Йейтса?

— О посмертном завещании Китса.

— Ах да, извините. — Редьярд Паркинсон пригладил пышные усы и устремил взгляд в окно на шпили оксфордских церквей. — Скажите, если лететь в Ванкувер, то лучше брать билет на «Бритиш эйруэйз» или на «Эйр Канада»?

— У меня не большой опыт воздушных путешествий, — ответил молодой человек. — Чартерный рейс на Майорку — вот и всё.

— Майорка? Помнится, я там навещал Роберта Грейвса[47]. Вы с ним там не встречались?

— Я ездил туда по путевке. Роберт Грейвс в программу не входил.

Редьярд Паркинсон взглянул на молодого человека с подозрением. Неужели этот желторотый птенец из Ньюкасла способен на иронию? Да еще в его адрес? Однако невозмутимый вид аспиранта развеял его сомнения. Паркинсон повернулся к нему спиной и снова уставился в окно.

— Надо быть патриотом и лететь на самолете «Бритиш эйруэйз», — сказал он. — Думаю, это правильное решение.

В Оксфорде пасхальные каникулы близились к концу, а в университете Раммиджа начался летний семестр, и его первый день выдался погожим. Небо сияло безоблачной голубизной, солнце заливало ярким светом ведущую в библиотеку лестницу и густо заросший травой огромный четырехугольный газон. Филипп Лоу стоял у окна своего кабинета и наблюдал за происходящим на улице, наслаждаясь солнечной погодой, завидуя студентам и вожделея всех женщин разом. Радуясь теплу, девушки надели летние платья и стали похожи на первые весенние цветы, которые пробились сквозь землю и испестрили ее разноцветными пятнами. Они усеяли газон, блаженствуя на солнце и подставляя его лучам оголенные плечи и по-зимнему незагорелые коленки. Юноши, скинув рубашки, стайками сидели на траве, поглядывая на студенток, или прохаживались мимо них, поигрывая мускулами. Кое-где виднелись отпочковавшиеся парочки; они в обнимку нежились на солнце или же кувыркались на траве, игриво имитируя любовные позы. Повсюду были разбросаны позабытые учебники и тетради. Весна словно напитала электричеством юные тела, и воздух над газоном был густ от исходящего от них любовного томленья.

Прямо у Филиппа под окном остановились девушка необыкновенной красоты, одетая в восхитительно простое белое платье, и высокий стройный юноша в футболке и джинсах. Держась за руки, они влюблено смотрели друг на друга, не в силах расстаться и разойтись по лекциям или лабораторным занятиям. У Филлипа не хватило бы духу назвать их прогульщиками, настолько хороша была эта пара, цветущая, не осознающая своей привлекательности и с трепетом предвкушающая блаженство телесного слияния. «Трикрат счастливая любовь!» — пробормотал Филипп, вглядываясь в пыльное стекло оконной рамы.

Трикрат, трикрат счастливая любовь!
Не задохнуться ей и не упасть,
Едва оттрепетавшей на лету![48]

Однако, в отличие от влюбленных на греческой вазе, эти двое, сомкнувшись в пылком объятье, в конце концов поцеловались — девушке пришлось подняться на цыпочки, — и в теле Филиппа их страсть вызвала невольный отклик.

Возбужденный и пристыженный, он отвернулся от окна. Нет, ему негоже поддаваться соблазнам весеннего разгула на университетском кампусе. После неудачного романа с Сандрой Дикс он дал себе зарок больше не путаться со студентками, по крайней мере в Раммидже. Любовных приключений он ищет теперь в заграничных поездках. Правда, он не знает, чего ожидать от Турции, которая одной ногой стоит в Европе, а другой в Азии. Какова турецкая женщина: свободна от предрассудков и доступна или же сидит взаперти на женской половине? В это время зазвонил телефон.

— Это Дигби Сомс из Британского Совета. Я звоню насчет ваших лекций в Турции.

— Слушаю вас! Разве я не дал вам их названий? Первая — «Творческое наследие Хэзлитта», вторая — «Джейн Остен и „кусочек слоновой кости“»[49] — это цитата из…

— Да-да, это я знаю, — прервал его Сомс. — Проблема в том, что турки не хотят Остен.

— Не хотят Остен? — У Филиппа замерло сердце.

— Я только что получил телекс из Анкары. Вот что они пишут: «Джейн Остен здесь не актуальна, не может ли Лоу взамен прочитать лекцию о литературе и ее связях с историей, социологией, психологией и философией?»

— Не многого ли они хотят?

— Да, пожалуй, это чересчур.

— То есть, я имею в виду, что времени на подготовку у меня маловато.

— Я могу передать им ваш отказ.

— Нет-нет, не надо, — поспешил возразить Филипп. В заграничных поездках он до дрожи в коленках боялся не угодить своим хозяевам и столь же угодлив был по отношению к людям из Британского Совета, чтобы они, не дай бог, не прекратили присылать ему приглашения. — Я все-таки надеюсь, мне удастся что-нибудь слепить на эту тему.

— Замечательно, тогда я отвечу им положительно, — сказал Сомс. — Все остальное в порядке?

— Да›-ответил Филипп. — Хотя я не представляю, чего можно ожидать от Турции. Как, по-вашему, в этой стране есть э-э-э… цивилизация?

— Туркам кажется, что есть. Но в последнее время у них много проблем. Теракты, политические убийства и так далее, причем со стороны как правых, так и левых.

— Да, я читал об этом в газетах, — сказал Филипп.

— Так что вы довольно смелый человек, — сказал Сомс с веселым смешком. — В стране финансовый кризис, импорта нет никакого, ни кофе, ни сахара не найти. Равно как и сортирной бумаги, поэтому советую вам прихватить ее с собой. Перебои с бензином вас особенно не коснутся, а вот отключение электричества — вполне.

— Не очень радужная перспектива, — заметил Филипп.

— Зато турки — народ гостеприимный. Короче, если вас ненароком не пристрелят и вы готовы пить чай без сахара, то поездкой останетесь довольны, — сказал Сомс, снова радостно хихикнул и положил трубку.