Ал Разумихин - Короткая жизнь

• Название: Короткая жизнь
• Автор: Ал Разумихин
• Жанр: Русская классическая проза

---

В августе Ботев вошел в состав Болгарского революционного центрального комитета. Он предполагал, что объединение усилий всех руководителей ускорит подготовку всенародного восстания. Но ничто не могло преодолеть безучастность разочарованного, растерянного, безразличного после гибели Левского Каравелова. В сентябре вышел последний номер "Независимости". Каравелов прекратил издание газеты, которая определяла направление борьбы.

Горе согнуло Каравелова и выпрямило Ботева. Ботев намерен выпускать новую газету. Не в силах справиться со всеми обязанностями, которые взвалил на себя, он вынужден расстаться со школой. Тем более что впереди его ждут поездки. Множество поездок. И ближних, и дальних. В октябре Ботев уходит из училища. Свое место учителя он передает младшему брату Стефану.

В декабре выходит первый номер ботевской газеты - выстраданное и выпестованное "Знамя". Он и издатель, и редактор, и автор.

Одновременно Ботев выпускает настенный календарь на 1875 год. Каждая заметка в нем, каждая выделенная дата зовут на борьбу. И конечно - стихи Ботева. Среди них самое яркое посвящено памяти Димитра Хаджи, воеводы одной из болгарских чет, погибшего в 1868 году в бою с турками. "Жив еще, жив он! - восклицает поэт. - Кто в битве пал за свободу, тот не погиб, природа его оплакивает, а люди слагают о нем песни!"

Ранней весной произошло событие, внешне ничем не проявившееся, но я хорошо понимал его глубину. Произошел разрыв между Каравеловым и Ботевым.

Обычно я заходил к Каравеловым если и не каждый день, то через день это точно. Хотя бывать у них в последнее время было не так и приятно. Наташа оставалась приветливой и гостеприимной, но сам Любен становился все нелюдимей и раздражительней. В один из мартовских дней я заглянул к ним. Оба, и Любен, и Наташа, были мрачны. Вопреки обыкновению, она не предложила даже кофе.

- Что с вами? - спросил я ее.

Она не ответила.

- Что-нибудь случилось?

- У нас был Христо, - выговорила она.

- Что с того? - я был в полном недоумении.

Христо захаживал к ним все реже, но все же захаживал. И я не мог понять, почему на сей раз его посещение привело Каравеловых в такое расположение духа.

- У нас нет с ним согласия ни по одному вопросу, - произнес Любен, скорее обращаясь к самому себе, нежели ко мне.

Я не знал, по какому поводу возникли у них разногласия сегодня. Да и мне ли было быть им судьей. Я, разумеется, промолчал.

- Незачем лезть головой в петлю, - раздраженно сказал Любен. - Вы согласны со мной?

- Не знаю, о чем идет речь, - сказал я, поняв, что отмолчаться не удастся, но стараясь говорить возможно более мирно. - В последнее время вас трудно понять, в то время как Христо...

- Я наперед знаю, у вас прекрасные отношения с Христо и вы будете держать его сторону! Думаю, вам вообще незачем у нас бывать!

Мне отказывали от дома. Жаль было терять Каравеловых. Однако в выборе колебаться не приходилось. Я молча поклонился и повернулся к выходу. Наталья нагнала меня у двери.

- Павел Петрович, голубчик, не обижайтесь, - торопливо заговорила она. - Любену очень плохо, он устал, у него не осталось сил.

Я молча пожал ей руку.

Дома меня ждала Величка.

- Павел, - прошептала она, - приехал отец.

Она отступила, пропуская меня вперед.

Хозяин дома сидел у себя в горнице и лениво попыхивал трубкой.

- С приездом, Дамян Атанасович, - поздоровался я.

В Болгарии не принято называть людей по отчеству, но я узнал от Велички имя ее деда и нарочно так обратился, следуя русскому обычаю.

- Здравствуй, Павел.

Добрый знак. Он обратился ко мне на "ты", значит, не считал меня посторонним.

- Вы слышали?

- Слышал.

- Мы любим друг друга.

- Ты что же, - спросил Дамян, - хочешь увезти ее в Россию?

- Как скажете, - ответил я. - Как вы решите, так мы и поступим.

Моя покорность ему, кажется, не понравилась.

- Решать не мне, а тебе. Теперь ты принимаешь на себя заботу о Величке.

Я растерялся.

- Чего молчишь? - спросил Дамян с усмешкой и тут же определил наше будущее: - Поживете пока в Бухаресте. Освободим Болгарию, тогда будет видно, потянет тебя на родину или нет.

- Значит, вы согласны? - спросил я с замиранием сердца.

- Величка! - в ответ на это позвал Дамян дочь. - Где ты там?

Сперва показалась Йорданка, затем возникла в дверях и смущенная Величка.

- Поближе, - подозвал дочь Дамян, поднимаясь с оттоманки, и приказал жене: - Неси-ка сюда святого Тодора.

Йорданка вынесла из спальни старинную икону.

- На колени, - произнес Дамян.

Величка тотчас опустилась перед отцом и потянула меня за руку.

- Не знаю, веришь ты или нет, сам-то я не очень в него верю, - сказал Дамян. - Но таков обычай. И не нам его нарушать. - Он перекрестил нас иконой. - Да благословит вас Бог!

Величка поцеловала отцу руку, взглянула на меня, приглашая сделать то же. Я смутился.

- Ладно, будь здрав и так.

Я чувствовал себя на седьмом небе. Последнее препятствие на пути к Величке, если только ее отца можно было посчитать за препятствие, преодолено: он, как и Йорданка, дал согласие. Дело оставалось за малым - за свадьбой.

Впрочем, со свадьбой Дамян советовал повременить.

- Потерпите, - сказал он. - Болгария обливается слезами и кровью, Бог даст, жизнь скоро переменится, тогда мы и отпразднуем вашу свадьбу.

Я не спорил. Главное, Величка была мне обещана. Весь день потом я провел в разговорах с будущим тестем. И хотя мне очень хотелось поделиться с Ботевым радостью и заодно рассказать о своей встрече с Каравеловыми, я смог увидеть Христо только на следующий день.

Утром я несся к Ботеву на крыльях любви. Христо сразу заметил, в каком я приподнятом настроении, - чувства мои выплескивались наружу.

- Вы, случаем, не именинник сегодня?

- Конечно, именинник! - воскликнул я. - Добревы отдают за меня Величку!

- Поздравляю, - сказал Христо со всей сердечностью, на какую он был способен. - Только мне немного удивительно...

- Что?

- Согласие Дамяна.

Я, видимо, настолько опешил, что он поспешил объяснить:

- Ему сейчас, насколько я знаю, совсем не до свадьбы.

- Он и советует отложить свадьбу.

- Тогда все в порядке. Ведь ему надо возвращаться в Болгарию - сейчас дорог каждый день, иначе можно упустить победу.

- А вы верите в победу?

- Как в то, что я болгарин, а не янычар!

Я рассказал ему о последней встрече с Каравеловым.

Ботев живо заинтересовался:

- Что он вам говорил?

- Сказал, что не верит в возможность добиться чего-нибудь силой.

- Не верит! - Ботев иронически хмыкнул. - Его никто и не просит верить. Надо знать и предвидеть. - Он нахмурился, отвернулся к окну. - Жаль, жаль...

- Каравелова? - попытался я досказать его мысль.

- А!.. - махнул рукой Ботев. - Многое жаль. Жаль, что нити, связывавшие нас, порваны. Жаль терять Каравелова. Им руководит инстинкт самосохранения. И мне его жаль. Честный человек не имеет права убегать от опасности.

Ботеву нелегко было говорить, он помолчал, указал мне на стул и сел напротив.

- Чем талантливее человек, тем меньше у него прав уклоняться от борьбы, - продолжал Ботев. - Каравелов талантлив, очень талантлив, но позволил отчаянию овладеть собой. Когда талантливый человек отрекается от дела, которое составляло его жизнь, он становится изменником, прежде всего изменником самому себе. Он - писатель, публицист, воспитанник Московского университета, некогда друг Левского, - подумать только, не верит. А простой болгарский крестьянин Дамян, мелкий торговец, необразованный человек, продолжает изо дня в день рисковать головой, ведет бродячую жизнь, месяцами не видит жену и дочь, каждый вырученный пиастр жертвует на приобретение оружия, и все это ради отечества! Что, можно сравнить его нечеловеческое существование со спокойной и размеренной жизнью Каравелова? Но признанный вождь, видите ли, разочарован! Уж не тем ли, - Ботев взял какой-то листок со стола, - что только в последнее время в Тырново - пятнадцать убийств и свыше полутораста ограблений! В Дарвише - вырезаны два семейства. Близ Рущука напали на болгарскую семью и после бесчеловечных истязаний разграбили все их имущество. Возле Пазарджика банда турецких разбойников ворвалась в село Приберене и ограбила все население. Другая банда напала на пассажирский поезд вблизи Варны. Во Враце местные власти истязают болгар, только заподозренных в неповиновении. В селе Пянджар повешена семья крестьянина Минчто Радчева. В селе Игнатице вырезана семья Ватю Стойчева. В Оряхове власти сажают неплательщиков податей в яму с водой... - спазм перехватил голос Ботева. - И в такое время отказываться от борьбы?! - Он подошел ко мне, обнял за плечи и сказал с необычной даже для него теплотой: - Любите, любите Величку. Вы входите в хорошую семью.

...Кого-то удивит, что я мало пишу о собственно революционной деятельности Ботева, не привожу ярких подробностей - где? когда? с кем? как? - подготовки к восстанию болгарского народа. То, что она шла, мог увидеть и слепой. Но чем сильней накалялась обстановка в Болгарии, чем ближе было восстание, тем строже соблюдались правила конспирации - слишком много было позади казней, чтобы руководители движения не старались обезопасить от провалов тысячи связанных с движением людей.