Андрей Таманцев - Их было семеро…

• Название: Их было семеро…
• Автор: Андрей Таманцев
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Боевик
• ISBN: 5-7390-0494-2, 5-7390-0495-0, 5-7237-01324-4

Он слишком много знал, и стал опасен. Убрать его было поручено особо подобранной команде. Их было семеро. Тех, кого испокон века называют наемниками, `солдатами удачи`...

---

— Не знаю. Но просек на раз. «Покупатели приходят на базар с бабками, а не с пушками». В этом смысле выразился. Хотя на виду мы их, сами понимаете, не держали.

— Значит, глаз наметанный?

— Выходит, так.

— Кто они? Хоть примерно, какой масти?

— Непонятно, Граф. Как и те двое, которых мы взяли. Может, все-таки «контора»?

— Не их дела. Точно не из братвы?

— Разве что из новых. Их сейчас, сами знаете, расплодилось как собак нерезаных. Накачаются наркотой — и вперед. Полный беспредел творят. Правильному вору скоро и ступить некуда будет.

— Рано страдаешь, Влад. Для правильного вора ты еще зону мало топтал.

— Извините, Граф. Но сейчас не по ходкам вора в закон вводят, а по делам.

— Делами тебе тоже рано хвастать. Хруста не прикрыл — вот твои дела. А может, ты его сам сдал, чтобы его место занять? А, Владик?.. Ладно, шучу.

Разобрались, сам виноват — расслабился от курортной жизни. Те двое, что у нас, — на игле?

— Нет. Специально посмотрел — вены чистые. Может, травка или колеса. Но не ширяются — точно.

— Что говорят?

— Все то же: отдыхали на Кипре, прилетели пораньше — тачку купить. Бабок у них было как раз на тачку — три штуки баксов.

— Били?

— Кого?

— Кого! Их! То, что вас били, я и сам вижу. Прямо цирк! Четыре бугая с пушками не смогли чисто взять двух фраеров, у которых даже финаря не было!

Расскажи кому — не поверят!

— А кто знал? В натуре, Граф, все путем было: посадили в тачку, пушки в бок. Обычное дело. Да тут и началось.

— Что?

— А я знаю? Меня сразу вырубили, Корню нос своротили, Юраня за рулем был, так ему маленький ногой в ухо гвозданул. Хорошо, кроссовкой, а если бы ботинок — хана, проломил бы череп. Высокий Горбу два ребра сломал, до сих пор кашлянуть не может. А мне сустав вывернули, когда пушку маленький забирал. Если бы Корень не выключил кастетом высокого, не знаю, чем и кончилось бы. Моя пушка уже у маленького была, да успели на него навалиться. Еле связали.

— Каратисты?

— Какой там! У Горба черный пояс, а толку? Тут не карате. И не боевое самбо. Не разбери пойми. Такому только в уличных свалках можно научиться. Когда десять на одного. И не один раз. Только мало кто выдерживает.

— А эти двое, значит, выдержали?.. Потом-то вы душу на них отвели — на связанных?

— Ну, было немного… Вы же не велели слишком-то.

— Разговаривали как с ними?

— Ну, как. Нормально… Ну, я высокого слегка… сигаретой в грудь… чтобы поразговорчивей был… — Разговорился?

— Нет.

— Да ну?

— Говорю же… Носом потянул и сказал: «Шашлычком пахнет».

— Вот как? «Шашлычком пахнет»? И это все, что он сказал?

— Все.

— А маленький что сказал после твоей сигареты?

— Он в отключке был. Я его… Граф, он же мне руку чуть не сломал!

— Ладно, оставим. Двое в «ситроене», двое у нас, где еще двое?

— Неизвестно. К тачке не подходили, Горб пас. Может, страховали своих из толпы. Не засветились.

— А поводить по барахолке тех Пановых «шестерок» не догадался? Могли и узнать.

— Они уже никого не узнают.

— Хочешь сказать, что вы их?..

— А что было делать? Где мне людей взять, чтобы всех охранять? Нас всего четверо.

— Я тебе своего телохранителя отдал.

— Ну, пятеро с вашим Гришей. Все равно мало. Да и те свое дело сделали.

— Трупы где?

— Сбросили в какой-то колодец на сыроварне. Там вонь такая, что сто лет не найдут.

— А этих где держите? Там же, на сыроварне?

— Нет, стремное место, подходы открытые. В казарме, на бывшей «губе».

Какие-то местные перестроили ее под склад запчастей, мы у них перекупили на две недели. Ну, тоже вроде как под временный склад. Надежное место. Решетки, стальные двери, замки. Что надо. Там они и сидят. Юраня, Горб и ваш Гриша в охране. В десять вечера мы с Корнем их сменим. Нужно срочно людей вызывать, Граф. Ваших, из Афин. Из Пафоса долго, да там серьезных ребят и не осталось.

— Там серьезных и не было. Или ты считаешь крутыми тех пятерых мудаков, которые дали подорвать себя обыкновенной бочкой? Тогда у нас с тобой разное понимание, что такое серьезный парень. Потом о людях поговорим. Где, по-твоему, товар? По-прежнему в «ситроене»?

— Нет. Вынули, точно. Я специально залез под тачку — вроде глушитель проверить. На переднем коробе — следы сварки. Замазаны, но следы свежие. И полоса по размеру — с кейс. Как раз под товар.

— Так, может, он там и есть?

— Вы не в курсе, Граф, как это делается. Когда товар закладывают, сварку не просто зачищают, а все дно грунтуют и красят. Почище, чем на фирме. Они сколько границ прошли? С такой сваркой их на первой бы прихватили. Нет, товар они вынули, а дырку заварили на каком-нибудь местном сервисе или в мехмастерской.

— Убедил. Где же он?

— Или спрятан. Или у тех двоих. Скорее, спрятан — в поселке или даже в лесу.

— Может, его уже передали?

— Нет. Они за «ситроен» тридцать штук гринов объявили. А цена ему от силы пятнадцать. Они его не продавать выставили, а как маяк. Ждут покупателя или посредника. И мы вполне можем контакт не просечь. Поэтому я и говорю: нужно срочно вызывать ваших людей из Афин.

— Давай-ка, Владас, сначала произведем небольшие подсчеты. Почем Хруст отдавал Пану товар?

— По четыреста баксов за грамм.

— Сколько Хруст получил предоплаты?

— "Лимон".

— И шестьсот штук сгорели в тайнике у Пана. Пошли в доход республике Кипр.

Значит, бабок в товаре осталось всего четыреста штук. Правильно? Ты предложил мне за помощь половину.

— Такая цена.

— Это цена за выбивание долга. А тут речь идет совсем о других делах.

Продолжим. Сто тысяч я уже вложил: «паджеро» и оружие. Значит, сколько моих остается? Стольник? И ты думаешь, что за эти бабки я буду вызывать своих людей и вообще лезть в это дело? Да я их заработаю, не уходя с пляжа.

— Сколько вы хотите?

— Все.

— Все четыреста?!

— Плюс те, что отдаст посредник. Ему же Пан товар не по четыреста отдавал.

За эти бабки я согласен слегка поработать.

— А я за что буду горбатиться?

— Хруст получил свой «лимон».

— Он на его номерном счету.

— Твои проблемы.

— Я так не согласен.

— А я твоего согласия и не спрашиваю. Ты не за бабки будешь горбатиться, а за свою шкуру. Потому что, если товар уплывет, покупатель потребует свою предоплату. С тебя, Владик, а не с Пана и не с Хруста. Понял? А теперь слушай внимательно. Этих двоих сегодня же убрать. И в тот же колодец на сыроварне. И впятером пасти «ситроен» днем и ночью. Ленчика тоже подошлю. А завтра и сам подъеду глянуть на этих кадров. Если и вшестером просрете контакт — на себя пеняй. Засечете покупателя — тогда и будем думать, вызывать из Афин людей или сами справимся. Все. Разговор кончен. Ленчик, выпусти их!.."

III

Без пяти десять вечера на подходе к гауптвахте мы взяли этих двоих — Влада и Корня. Никому из нас не нужно было объяснять, где в военных городках располагается гауптвахта, но на всякий случай мы провели их от их белого «фиата» до места. Влада загрузили в «фиат», а Корню ткнули в затылок его же «Макарова» и заставили постучать в дверь и назваться. Дверь открыли, а остальное уже было делом техники.

Артиста и Муху мы нашли на голом бетонном полу «губы» — просторной, недавно отремонтированной каменной коробки без обязательных в таких местах двухъярусных железных нар. Рты их были плотно забиты тряпками со следами краски — ими работяги, проводившие ремонт, вытирали, вероятно, свои шпателя и кисти. Веревок на каждом было столько, что их хватило бы на такелаж для небольшого парусника. Муха сидел у стены, Артист валялся рядом лицом вниз. На затылке у него чернела запекшаяся на глубокой ране кровь. Но когда мы перевернули его и вытащили кляп, он открыл глаза, отплевался от ошметков цемента и краски и сердито спросил:

— Вы где, вашу мать, болтались? Жрать охота!

— Будет жить, — поставил диагноз Док.

Снятыми с ребят веревками мы умотали троих стражей — Горба, Браню и Гришу.

Сюда же, на губу, перетащили из «фиата» Влада и Корня. Корня тоже связали, а рот затрамбовали теми же тряпками, как и другим. Связывать Влада и затыкать ему рот никакой необходимости не было. Его брал Трубач и несколько погорячился.

Тут же, на «губе», Док осмотрел Артиста и Муху. Вломили обоим прилично, но серьезных членоповреждений, к счастью, не оказалось. Более основательную медицинскую помощь Док оказывал им уже в их номере деревянного теремка-отеля, куда мы приехали на белом бандитском «фиате» и, к радости пани владелицы, сняли рядом еще два двухместных номера. Пока Док обстригал волосы вокруг раны на затылке Артиста и обрабатывал рану какими-то жидкостями, Артист так энергично, хоть и сквозь зубы, разъяснял свое отношение к современной медицине вообще и к способностям Дока в частности, что я вынужден был его прервать:

— Сам виноват. Тебе в детстве мама никогда не говорила, что не нужно садиться в машину к чужим дядям?