Андрей Таманцев - Их было семеро…

• Название: Их было семеро…
• Автор: Андрей Таманцев
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Боевик
• ISBN: 5-7390-0494-2, 5-7390-0495-0, 5-7237-01324-4

Он слишком много знал, и стал опасен. Убрать его было поручено особо подобранной команде. Их было семеро. Тех, кого испокон века называют наемниками, `солдатами удачи`...

---

А это означало: быть богатым.

Свои первые деньги Аркадий Назаров заработал на Колыме. После трех сезонов на сберкнижке у него было около двадцати тысяч рублей. По тем временам, когда двести рублей в месяц считались очень приличной зарплатой, двадцать тысяч — это было немало, с ними можно было начать присматриваться к какому-нибудь делу. Но тут жена, отношения с которой разладились уже через год семейной жизни, а после рождения сына стали и вовсе невыносимыми, подала на развод и по решению суда о разделе совместно нажитого имущества ополовинила его счет. Он уже собрался на Колыму на четвертый сезон, но тут его нашел Борис Розовский, бывший его сокурсник, и уговорил его ехать командиром ССО — студенческого строительного отряда — в Дудинку на сооружение причалов. К тому времени ССО выродились в бригады умелых шабашников, составлявшиеся не из студентов, а из аспирантов, младших научных сотрудников и молодых инженеров: к отпуску накапливали отгулы, всеми правдами и не правдами брали еще месяц-полтора за свой счет и отправлялись на Крайний Север или в Сибирь, чтобы подработать к своим инженерским или мэнээсовским ста двадцати.

Аркадии согласился. Но не потому, что подряд был выгодным. Причиной послужила случайно прочитанная статья в «Литературной газете», автор которой, позже ставший видной фигурой в экологическом движении, выступал за немедленный запрет молевого и котельного сплава леса по Лене, Оби, Ангаре и Енисею: запани прорывает, плоты-"кошеля" разбивает на перекатах, огромное количество леса тонет и гниет, отравляя великие сибирские реки. В подтверждение масштабности экологического бедствия приводился пример: в водах Карского моря и моря Лаптевых на долготе устьев Енисея, Оби и Лены вовсю промышляют финские предприниматели, наладившиеся вылавливать вынесенные течением бревна, грузить их на лесовозы и отправлять на свои целлюлозно-бумажные комбинаты.

Угроза флоре и фауне великих сибирских рек оставила Назарова безучастным, а вот информация о финских предпринимателях очень даже заинтересовала. Если они вылавливают столько леса вдалеке от устьев, что на этом почти дармовом сырье могут работать целые комбинаты, сколько же можно собирать в самих устьях?

За время работы студенческого отряда в Дудинке Аркадий досконально изучил обстановку, свел знакомство с нужными людьми из руководства порта и Енисейского пароходства. А вернувшись в Москву, всю зиму потратил на пробивание кооператива экологической направленности. В те годы законами кооперативный способ производства был предусмотрен, но создание кооперативов было обставлено таким количеством ограничений, что пройти сквозь них было не легче, чем провести котельную сплотку по ангарским и енисейским порогам. Добрая половина денег, скопленных Назаровым, и все, что сумел заработать и достать в долг Борис Розовский, ушло на подарки, коньяки и рестораны для чиновничьей сошки, а остальное — на подмазку деятелей из Центробанка за разрешение на кредит. Когда же, наконец, производственный кооператив «Экология-лес» обрел официальный статус и на счету его появились сто тысяч кредита, дело пошло живее. Назаров заключил с Дудинским портом договор на очистку акватории порта от топляков, таранивших моторки и иногда даже пробивавших обшивку судов, оговорив отдельным пунктом, что извлеченный в ходе работ лес становится собственностью кооператива, арендовал на месте несколько буксиров и три баржи-самоходки, и как только прошел ледоход, кооператив приступил к работе.

Результаты первого сезона оказались ошеломляющими. За три с половиной месяца навигации кооператив «Экология-лес» поставил Игаркскому лесокомбинату около трехсот тысяч кубометров древесины — столько, сколько дает за год средних размеров леспромхоз. И хотя госрасценки были мизерные, чистая прибыль кооператива — после возвращения кредита, оплаты аренды и щедрого расчета с рабочими — составила около шестисот тысяч рублей.

В следующую навигацию в низовьях работало уже двенадцать самоходных барж и лесовоз класса «река—море» водоизмещением в тридцать тысяч тонн. Расчетная прибыль переваливала уже за миллион, но Назаров понимал, что это не те деньги, которые может дать дело. Нужно было искать выход на заграницу. Это было настолько сложной проблемой, что Борис Розовский, коммерческий директор кооператива, только руками замахал, когда Назаров изложил ему свою идею: «И думать брось! Ничего из этого не выйдет!» Но ему не удалось переубедить друга и компаньона.

В те годы западный рынок был наглухо закрыт для мелких российских товаропроизводителей, даже найти возможного партнера было задачей не из простых.

В один из дней на арендованном вертолете он прилетел на Диксон и свел знакомство с командиром погранотряда, базировавшегося на острове. Имя Назарова в этих краях было уже известно, быстрому сближению способствовал и ящик армянского коньяка, запасы которого Аркадий держал как раз для таких случаев. Преисполнившийся к гостю самыми дружескими чувствами, пожилой майор, дотягивавший на Диксоне до пенсии, охотно выполнил его просьбу: разрешил пойти на сторожевике в патрулирование и даже сам вызвался его сопровождать.

Расчет Назарова оказался верным. Уже на втором часу был замечен финский лесовоз, промышлявший сбором топляка. Командир погранотряда объяснил, что это дело обычное и они ограничиваются в таких случаях приказом судну-нарушителю немедленно прекратить незаконный промысел. Но на этот раз — по настоятельной просьбе Назарова — командир сторожевика приказал капитану судна оставаться на месте и подать трап для пограничной проверки. Вместе с патрульной группой на борт поднялся и Назаров. Перепуганный капитан беспрекословно предъявил пограничникам все документы, выслушал строгое предупреждение о недопустимости незаконной деятельности в территориальных водах СССР и, едва патруль вернулся на сторожевик, лесовоз на полном ходу ушел на север. Но своей цели Назаров достиг: выяснил, что лесовоз зафрахтован фирмой «Энсо», которой принадлежало несколько деревообрабатывающих и целлюлозно-бумажных комбинатов в Финляндии. Генеральная дирекция фирмы размещалась в Хельсинки, а имя владельца было Урхо Хямяляйнен.

Вернувшись после окончания навигации в Москву, Назаров купил в «Интуристе» для себя и Бориса Розовского путевки в Финляндию и в Хельсинки встретился с господином Хямяляйненом. Генеральный директор и он же владелец фирмы "Энсо* вежливо выслушал предложение молодых русских господ поставлять его фирме необходимое количество леса на десять процентов дешевле, но интереса к их предложению не проявил: его вполне устраивала существующая схема. Это не обескуражило Назарова. Он оставил владельцу «Энсо» свою визитную карточку на двух языках, русском и английском, и попросил связаться с ним, если господин Хямяляйнен изменит свое решение. Он знал, как заставить его это сделать.

Самым сложным оказалось, как и предупреждал Борис, получить разрешение на внешнеэкономическую деятельность. Пришлось проникать в верхние эшелоны власти.

Но у Назарова уже был широкий круг деловых знакомых, выйти через них на нужных людей не составило особого труда. В ход пошли не рестораны и коньяки, а суммы с тремя и четырьмя нулями. Алчность чиновничества могла равняться лишь его трусливости. Редко кто отваживался брать просто деньги. Приходилось изворачиваться: в порядке дружеской услуги подсовывались «Жигули» и «Волги», якобы купленные Назаровым по госцене, дорогие мебельные гарнитуры за полцены — якобы с браком. На самом же деле Назаров покупал все это на черном рынке и переплачивал вдвое, а то и втрое. И как это издревле повелось на Руси, взятки брались не за нарушение закона, а за его исполнение.

Все это вызывало у Назарова раздражение, переходившее в бешенство. Не денег было жалко, деньги были, после двух сезонов кооператив «Экология-лес» имел уже больше трех миллионов чистой прибыли. Бесила необходимость стелиться перед министерскими и партийными шишками, к каждому искать подход, помогать этим рвачам влезть на елку и ж… не ободрать. Как говорили раньше купцы: «И капитал приобрести, и невинность соблюсти». «Знаешь, как я представляю себе правовое государство? — в один из таких моментов сказал Назаров Борису. — Вот как: окошечко, над ним надпись — „Прием взяток“, а рядом — прейскурант: кому, сколько, за что, когда, до того или после». А в другой раз приказал документировать все взятки, переговоры вести под скрытый магнитофон, записи расшифровывать и вместе с пленками хранить в сейфе.

Так или иначе, но разрешение на внешнеэкономическую деятельность было получено, и последний этап комбинации реализовался уже практически без труда. В конце июня, когда на Енисее возобновилась навигация, Назаров вновь прилетел на Диксон. Никто не знал, о чем он полночи проговорил с начальником погранотряда, но уже через несколько дней произошли события, которые едва не привели к международному скандалу. По приказу майора пограничными сторожевиками были задержаны три финских крупнотоннажных лесовоза, промышлявших сбором бревен, отконвоированы на Диксон, груз конфискован, а капитаны и члены экипажей арестованы. О чем начальник погранотряда специальным рапортом и поставил в известность вышестоящее начальство. И хотя все было сделано строго по закону, руководство погранокруга даже растерялось от такой самодеятельности тихого майора, а когда дело дошло до Москвы, там и вовсе за голову схватились.