Коллектив авторов - Млечный Путь №2 (2) 2012

• Название: Млечный Путь №2 (2) 2012
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Научная Фантастика

Открывает номер рассказ Натальи Резановой «Третий день карнавала». Определить его жанр затруднительно. Тут довольно сложный рецепт: немного мистики, капля фэнтези, но главной героине этого показалось мало – она всеми силами пытается превратить рассказ в детектив!

Фантастический рассказ Виталия Забирко «Здесь живет Морок» по достоинству оценит прочитавший его до конца. Но сделать это несложно: рассказ написан легко и увлекательно.

Фантастический рассказ Леонида Моргуна «Найти филумбриджийца» написан еще в советские времена «в стол», так что читатели, помнящие старый добрый(?) Советский Союз, легко отгадают, что за планета такая – Филумбридж.

Новелла Семена Цевелева «Билет в Катманду» удачно стилизована под середину прошлого века.

Ира Кадин когда-то писала для КВН. Во что теперь превратился КВН? Но Ира Кадин все пишет и пишет. Пишет смешно. «Мошико и майор».

Модная ныне страшилка «конец Света»… А на самом деле? Ответ у Валерия Цуркана «Второй круг». Вот так-то!

Кирилл Луковкин в своем рассказе «Лицо» оставил от имени своего героя лишь инициал, чем сразу отослал читателя к повести… Кафки «Процесс»! Казалось бы, на этом сходство и закончилось, но, прочитав рассказ «Лицо», понимаешь, что это не совсем так…

Фэнтези Наталии Ипатовой «Все коровы с бурыми пятнами» не просто ирландская легенда, там кое где разбросаны табакерки, из которых в подходящее время выскакивает… Нет, совсем не тот, о ком вы подумали… Это… Нет, даже не хочу упоминать его имени тут.

Готический рассказ Татьяны Адаменко «Февертонская ведьма» не случайно подпирается снизу рубрикой «Переводы»…

Рассказ «Черное и белое» Станислава Лема был опубликован единственный раз в Германии, а почему, вы узнаете из статьи Павла Околовского «Станислава Лема теология дьявола».

Два английских рассказа, Эдварда Бенсона «Сеанс мистера Тилли» и Уильяма Харви «Через болота», имеют много общего и неожиданно перекликаются с рассказом Лема «Черное и белое».

Эссе Владимира Гопмана «Рыцари фантастики» посвящено его другу писателю-фантасту Александру Миреру.

Статья Юрия Лебедева «Не гладко даже на бумаге…» об ученом-диссиденте Револьте Пименове не слишком легка для понимания. Но не пожалейте времени – перечитайте ее несколько раз…

«Дежурным по науке» в этом номере является инженер-физик Михаил Шульман.

Стихи Елены Сосниной, Андрея Медведева и Александра Габриэля.

---

По этой же причине у дверей дежурил не Патрик, а другой охранник. Очевидно, его предупредили, что Либби приведет посетительницу, и он ни о чем не спрашивал.

– Нам в демонстрационную, – сказала моя спутница. Как будто я уже была курсе, где у них тут что.

Как выглядит демонстрационный кабинет, я могла себе представить по описаниям в разных статьях – Сеголен охотно давал открытые сеансы, доказывая преимущества своей методы. Так оно и было – очень большая комната на первом этаже, скорее даже зал. Впечатление усиливали возвышение, на котором проф проводил свои демонстрации, и несколько рядов кресел у противоположной стены. Сам профессор и занимал одно из зрительских мест. А на демонстрационной эстраде стоял доктор Штейнберг. На середину зала были выдвинуты два стула спинками друг к другу. И на одном из них восседал Патрик. Другой пустовал.

– Хорошо, что вы не промедлили, – сказал профессор. – Сестра Декс, сходите за старшей сестрой Херлихи.

Либби подчинилась. Патрик, что характерно, никак не отреагировал на мое появление. Зато Штейнберг слегка наклонил голову в знак приветствия.

Я медлила высказываться. Нужно было подобрать правильные слова, чтоб не выдать ничьих тайн и не оскорбить ничьего самолюбия.

– Вам удалось установить виновных, профессор? – наконец спросила я.

– Я провел некоторые исследования. Не могу сказать, что совсем безрезультатно, однако в качестве побочного эффекта столкнулся с неким феноменом, покуда непонятным. Возможно, вы, благодаря знакомству с историей этого дома, поможете прояснить его природу. – Он перехватил мой взгляд на Патрика. – Пусть вас не смущает присутствие сторожа. Он будет участвовать в демонстрации. Садитесь и смотрите.

Я заняла место в зрительском ряду.

– Вам приходилось когда-либо слышать о таком явлении как трансферт ?

– Нет.

Вообще-то я знала, что так называется банковская операция, но сомневалась, что профессор именно ее имел в виду.

– Это опыт, впервые проведенный профессором Шарко в лечебнице Сальпетриер. Первоначально он заключался в следующем. Двое пациентов находятся в близком контакте, но не видят друг друга и подвергаются гипнотизации. К больному органу одного из пациентов прикладывается магнит, а затем переносится на аналогичную часть тела другого пациента. Шарко установил, что боль у первого пациента исчезает и возникает у второго, как бы переносится на него. Однако я развил этот эксперимент…

В дверь постучали.

– Звали, профессор? – раздался женский голос.

– Входите, сестра Херлихи.

Рядом с вошедшей женщиной в форменном платье, фартуке и чепце не только я, но и Либби могла бы сойти за тонкую тростинку. Притом она была не столько толстой, сколько плотной, ширококостной, того телосложения, что отличает рыночных торговок, рыбачек и нередко – больничных сиделок.

– Идите сюда, сестра. Я позвал вас, чтобы вы помогли провести процедуру.

Она оглянулась, недоумевая, поскольку в помещении не было пациентов и почти не было зрителей. Но здесь не были приучены возражать профессору. Сестра Херлихи, повинуясь его жесту, уселась на свободный стул спиной к Патрику.

Затем Сеголен взмахнул рукой, и раздался глубокий чистый звук. Я вспомнила! Про это я тоже читала. Другие гипнотизеры погружали пациентов в сон, концентрируя их внимание на каком-нибудь блестящем предмете. А Сеголен использовал камертон, гораздо больше обычных размеров. Он был подвешен над эстрадой, и Штейнберг сейчас по нему ударил.

– Спите, сестра Херлихи, – услышала я властный голос профессора.

В своих выступлениях он утверждал, что людей, неподвластных силе гипноза, почти не существует в природе. Если дело и впрямь лишь во внушении, наверное, он прав. Хотя кое-кто среди врачей доказывал, что никто не может быть загипнотизирован против собственной воли. Во всяком случае, мне не хотелось проверять эту теорию на себе.

А сторожа, надо полагать, Сеголен погрузил в сон еще раньше, поэтому и говорил свободно.

Профессор выбрался со своего места и подошел к сиделке. Только сейчас я заметила, что в руке у него указка наподобие той, которой наша классная дама мамзель Бундт лупила учениц по пальцам. Но Сеголен бить никого не стал. Он коснулся указкой сестры Херлихи.

– Говорите. Говорите о том, что вы видели и слышали, но боялись сказать!

– Они живут во тьме, – монотонно произнесла женщина, – выбираются вместе с тенями. Тень – их плоть. Они гонятся за нами, они чуют страх. Им нужно, чтоб мы боялись. Страх – их еда. Выбираются и охотятся. Кто слышит, тех зовут. От них надо бежать…

– Кто они, сестра?

– Те, кто попали через прореху. Там все закрылось, заросло, они не могут уйти. Они прячутся. Им нужно есть.

– Довольно. – Профессор вновь коснулся указкой лба сиделки, и та умолкла. Голова сестры Херлихи упала на грудь, и я бы решила, что сиделка лишилась сознания, ели б не сонное сопение. А Сеголен перенес указку ко лбу сторожа.

– Теперь вы, Патрик.

– Они там, – Патрик как будто продолжал с того места, откуда его прервали. – Далеко уйти не могут. Человек открыл дверь, они сюда попали… убежище. В подвалах, в погребах. Где темно. Страшно. Они стерегут, зовут, бросаются.

– Кто они, Патрик?

– Темное Воинство.

– Достаточно. Сестра Херлихи и Патрик! Придите в себя. Так. Хорошо. Как самочувствие?

– Спать охота, а так вроде ничего, – проворчал сторож.

– Не жалуюсь, профессор, – отчеканила сиделка.

– В таком случае вы можете приступать к своим обычным обязанностям. Идите.

Когда за ними закрылась дверь, Сеголен сказал:

– Как видите, я исключил магнит из первоначального опыта. На результат это не влияет. Перемещение все равно происходит.

– Перемещение?

– Трансферт. Это же определенно болезнь, иначе определить это состояние нельзя. В наше время в вопросах гипнотизма бесноватые и магнетизеры должны уступить место врачам и физиологам. И как врач я определенно могу утверждать: вместо предполагаемого мошенничества я обнаружил психическую эпидемию, наподобие массовой одержимости в средневековых монастырях. Все опрошенные говорят одно и то же – пациенты и персонал, мужчины и женщины, образованные люди и выходцы из низов. Я специально вызвал на демонстрацию именно этих двоих. Сестра Херлихи – на редкость уравновешенная женщина, а Патрик – бывший солдат, он вообще ничего не боится. Тем не менее они выказывают все признаки детских страхов: боязнь темноты, привидений, голодных чудовищ. Патрик не первый, кто упоминает Темное Воинство из детских сказок. Еще троллей и гоблинов нам здесь не хватало!

– Профессор, вы все прекрасно сумели объяснить, зачем же я вам понадобилась?

– Затем, что все еще не ясно, что именно подтолкнуло распространение этой эпидемии. И, возможно, ваши штудии относительно истории здания окажутся полезны.

– Хорошо, попробуем это исследовать. Только скажите – что в точности кричала несчастная Мартина Ламорис перед смертью?

– То же, что твердят остальные. Что ее преследуют призраки.

– Это не совсем так, – доктор Штейнберг, все время молчавший, позволил себе вмешаться. – Я расспрашивал очевидцев. Она кричала, что должна спастись от теней.

– Какая разница? – спросил профессор.

– В данном случае принципиальная. Но прежде, чем изложить свою версию, я предпочла бы подняться на второй этаж.

– Ко мне в кабинет?

– Нет. В круглую гостиную.

Пациентов уже увели из гостиной, и прежде чем мы расположились там, профессор велел Либби принести чаю. Ее саму к чаепитию он не пригласил.

– Итак, слушаю вас.

– Я слушала двоих опрошенных, и оба твердили, что боятся теней, что тени их преследуют. Остальные, по вашим словам, говорили то же самое. Доктор Штейнберг, рассказывая о своих подозрениях, упоминал игру теней. Поэтому я и решила, что имеет место какая-то хитрая подсветка, использование потайных фонарей. И обе смерти произошли в сумерки, когда тени длиннее всего.

– Это так.

– Во многих языках слова «тень» и «призрак» являются синонимами. Поэтому вы решили, что опрашиваемые боятся привидений. Однако они дали точное зрительное описание того, что их страшило. Тени.

– К чему вы клоните?

– Сто лет назад в этом доме проводились магические сеансы. Я знаю, как вы отреагируете на эти слова, и не больше вашего имею почтения к мистике и оккультизму. Но вспомните тех, кто, полагая, что идет по этому пути, – Альберта Великого, Парацельса, Месмера – они совершали открытия, интуитивно, ошибочно, случайно! Что если Фамира именно так – ошибочно или случайно – приоткрыл вход в иные, тонкие планы бытия, невидимые нашим глазам? То, что ваши подопечные называли прорехой или дверью. И обитатели этого тонкого плана бытия попали сюда, в наш мир. А поскольку дверь была открыта случайно, она захлопнулась. И вернуться обратно они не могут. Предположим также, что на нашем плане бытия они могут существовать только в некой двухмерной форме. Как тени.