Екатерина Владимирова - Крик души

• Название: Крик души
• Автор: Екатерина Владимирова
• Жанр: Современные любовные романы

Тяжелое детство, ограниченное четырьмя стенами обветшалого дома и рыночной площадью, на которой она, всегда с протянутой рукой, просила подаяния, поставили на Даше очередной незаживающий рубец.

Слишком рано она стала взрослой. Слишком рано поняла, что в этом мире не нужна никому. Слишком четко осознала, что за выживание нужно платить.

Она никогда не знала, кем является на самом деле, и этот странный мужчина, который внезапно оказался рядом с ней, не смог бы дать ответ на этот вопрос.

Счастливое детство в любви и богатстве, рядом с отцом-профессором, никогда не ставили под сомнение рождение под счастливой звездой Антона, получавшего в этой жизни все, что он желал.

Слишком рано он осознал, чего хочет от жизни. Слишком рано стал успешным и самостоятельным. Ему ли не знать цену всего, что в этом мире продается?..

Он знал, кто он есть, и чертил невидимые границы между собой и теми, кто был не из «его круга», но ответа на вопрос, почему на жизненном пути судьба свела его именно с ней, девочкой, стоящей за этой невидимой гранью, не мог найти даже он…

---

Осмотрелся, задумчивым, но внимательным взором пробегая по комнате, увидел отца, перевел быстрый взгляд на домработницу. В глазах появился мимолетный огонек радости и доброжелательности.

А потом взгляд его вдруг остановился на девочке, сидящей у Тамары Ивановны на руках.

Глаза его потемнели и сощурились, губы сложились в узкую линию.

Маленькая, щупленькая, худенькая, с темными волосами и очень умными внимательными глазами цвета ночи. Это больше всего поразило его в ней, большие черные глаза на бледном личике, и молодой человек пристально разглядывал ее с минуту, пробегая оценивающим взглядом по волосам, упрямому подбородку, тоненьким плечам и мешковатому платьицу, в которое, очевидно, облачил ее отец, а потом отвернулся.

Вересов-младший сделал быстрый шаг вперед и остановился посреди комнаты.

— Всем добрый вечер, — выговорил он, растягивая слова.

— Здравствуй, Антоша, — радостно улыбнулась Тамара Ивановна.

— Здравствуй, сын… — проговорил Олег, с неудовольствием разглядывая молодого человека.

Антон скрестил руки на груди и скривился, схлестнувшись с отцом взглядами.

Минута тугого молчания, глаза в глаза. Воздух, натянутый и звенящий, давил на легкие. А потом:

— Это она? — кивнул Антон на Дашу, и Олег медленно кивнул. — У нее глаза странные, — проговорил парень после непродолжительного осмотра. — Слишком черные, тебе не кажется?

Девочка бросила на него острый взгляд, Антон отметил этот факт, а потом быстро отвернулась, втянув плечи и сгорбившись на коленях женщины.

Антон проигнорировал и этот взгляд, и этот жест. Он посмотрела на отца.

— Я, собственно говоря, на минутку забежал, переодеться, — равнодушно проговорил парень, скривившись, когда бросил еще один быстрый взгляд на Дашу. — Меня друзья ждут, мы в бильярд собрались. Так что извините, но я оставляю вашу радушную теплую компанию, если вы не против, — посмотрел на Тамару Ивановну и отца, бросил колкий взгляд на девочку, глядящую на него волком. — А вы, как я вижу, совсем не против, — скривившись, презрительно добавил он и двинулся к двери.

— Антон, — окрикнул его Олег, встав с кресла.

Молодой человек застыл в дверном проеме, напрягся и медленно обернулся.

— Что?

— Нам нужно с тобой поговорить, — уверенно заявил профессор Вересов и решительно направился к сыну.

— О чем? — почти равнодушно пожал Вересов-младший плечами.

— Почему ты не приехал за нами в аэропорт? — спросил Олег, глядя Антону в глаза.

Сын ответил на его твердый осуждающий взгляд холодно, почти безэмоционально. Если бы только Олег так хорошо не знал своего сына, он бы поверил его видимому напускному безразличию!

— Не смог, — сквозь зубы выдавил парень и бросил мимолетный взгляд на Дашу. — У меня были дела.

Олег упрямо вскинул подбородок.

— Их можно было отложить…

— Нельзя! — отрезал Антон, испепеляющим взглядом глядя на девочку, а потом перевел глаза на отца. — Прости, пап, но я, действительно, спешу. Давай поговорим, когда я вернусь, ок? — и, повернувшись к отцу спиной, сделал несколько шагов вперед, направляясь в свою комнату.

— Антон! — окликнул его мужчина, но не получил ответа. — Антон, подожди! — и двинулся следом за сыном, послав извиняющийся взгляд на Тамару Ивановну и Дашу. — Антон, стой, я говорю! — и скрылся в гостиной.

Даша сжалась, а Тамара Ивановна, наклонившись к ней, проговорила, словно ничего и не произошло:

— Ну, что, будем читать дальше?

Малышка молчала долго, слушая доносившиеся из гостиной, затем из комнаты молодого человека, а потом и из прихожей крики отца и сына. Она перевела взгляд на дверь, в ее глазах появилась грусть.

— Он не такой, как дядя Олег, — прошептала она, опустив голову.

— Кто? — женщина проследила за ее взглядом. — Антон?

— Я ему не понравилась.

— Ну, что, ты, — ласково проговорила, погладив девочку по волосам. — Он тебя полюбит…

— Нет, не полюбит! — упрямо замотала головой та. — Я это чувствую. Никогда не полюбит.

Тамара Ивановна так и не нашлась, что ответить на ее слова.

Глава 8

Даша проснулась неожиданно, посреди ночи, с мокрыми от слез глазами.

Ей снился Юрка.

Она бежала за ним, на последнем дыхании, ловя губами воздух, но он все удалялся от нее. Она, срывая голос, кричала и звала его, просила брата остановиться, поговорить с ней, но он не слушал, растворяясь в серой дымке блеклого тумана. Она, не в силах бежать дальше, падала на землю, рассекая колени, и, казалось, даже чувствовала пронзившую стрелой боль. Во всем теле. Болела, казалось, даже ее душа. Она плакала, рыдала, заливаясь слезами, и во сне, кажется, чувствовала соленый, ядовитый вкус собственных слез, поднимала на Юрку умоляющий взгляд, протягивая вперед руки в бесплотной попытке ухватиться за локоть брата и остановить его. Но ловила пальцами лишь густую пустоту, мальчик стремительно ускользал из ее ладоней. Она, пересиливая боль и страх, вынуждала себя подниматься и идти за ним. Снова бежала, кричала, молила Юрку остаться с ней, не бросать ее в эти злые, холодные дни, когда некому будет о ней позаботиться. Но брат не внимал ее молитвам, оборачивался к ней полубоком, смотрел внимательно из-под припущенных ресниц и снова растворялся в полутьме.

И тогда она просыпалась. Раскрасневшаяся, заплаканная, с растрепанными волосами, с потным лицом и шеей. И снова начинала плакать, ощущая, как боль от потери вновь и вновь разрывает на кусочки. Сворачиваясь калачиком, она сразу отворачивалась к стене, подгибая под себя ноги, и, зажав рот кулаком, рыдала неслышно, сильно зажмурившись.

Сколько месяцев прошло с того дня, как она видела брата живым?.. Почти два месяца.

Пятого апреля Юрки не стало. А через четыре дня Даше исполнилось девять.

Он так ждал ее дня рождения! Готовил для нее какой-то подарок, мастерил что-то втихаря, пока она не видела, пропадая на площади, и прятал свои поделки, как только она входила в дом. Даша знала обо всем, но, чтобы не расстраивать брата, лишь улыбалась, ни о чем того не спрашивая. Она обещала, что купит небольшой тортик, потому что брат в последние дни очень хотел сладкого.

Накануне своей смерти Юрка все спрашивал ее, а правда ли, на ее день рождения они будут пить чай с тортом, и Даша усердно кивала, зная, что сделает все возможное для того, чтобы исполнить желание брата.

Но не успела…

Утром, пятого апреля, Юрке внезапно стало хуже. Он бился в лихорадке, метаясь по кровати, отчаянно кричал, переходя на гортанные рыдания, смешанные с грубым, пронзительным кашлем, а потом, замолкая, все шептал что-то, звал сестру, которая и так не отходила от него ни на шаг, и вновь бился в лихорадке.

Даша не знала, куда себя деть. Она держала брата за руку, крепко сжимая холодными руками его горячие ладони, целовала его воспаленные щеки и все повторяла, успокаивая, скорее себя, а не его, что все будет хорошо. Это просто приступ, все пройдет, все скоро пройдет. Брат обязательно поправится!

Лекарств у них не осталось, все, что Даша успела купить на деньги, которые ей дал дядя Олег, уже закончилось, и девочка пыталась снять жар холодными компрессами. Но ничего не помогало.

К часу дня Юрке стало еще хуже, он впал в беспамятство, уже не реагируя на голос сестры, пытавшейся до него докричаться, и метался в кровати, шепча что-то сухими горячими губами.

Алексей пару раз заходил в их комнату, глядя на то, что происходит, и Даша умоляла его дать ей денег на жаропонижающие, на что мужчина отмахнулся, заявив, что ее брату уже ничто не поможет.

— Да ты посмотри на него, — ткнул он пальцем в мальчика. — Разве ему что-то сейчас в состоянии помочь? Да даже Господь Бог не смог бы его спасти. А деньги на почти мертвого пацана я тратить не стану.

— Пожалуйста, — прошептала девочка, со слезами в глазах, глядя на сожителя матери. — Пожалуйста, ему еще можно помочь. Он крепкий… он выберется, я знаю, — молила она, дрожа всем телом.

— Да ниоткуда он не выберется! — раздраженно отрезал мужчина, бросив на мечущегося на кровати Юрку пренебрежительный взгляд. — Ты что, не видишь? Какой он крепкий, бл**? Какое там выберется? Помрет твой братец, смирись уже, а!? — и, покачав головой, стремительно вышел из комнаты.

Но Даша так и не смирилась. Проводив Алексея ненавидящим взглядом, она кинулась Юрке на грудь.

— Потерпи, моя хороший, потерпи, — шептала она, обнимая брата за плечи. — Потерпи, совсем немножко… Я найду способ, я найду!.. — заплакала она, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. — Я к соседям пойду, они не откажут, я знаю. Я им потом все отдам… — она поцеловала брата в лоб. — Ты только держись, слышишь? Держись. Потерпи совсем чуть-чуть, немножко, хорошо?.. Потерпи, мой родной, мой хороший.