Екатерина Владимирова - Крик души

• Название: Крик души
• Автор: Екатерина Владимирова
• Жанр: Современные любовные романы

Тяжелое детство, ограниченное четырьмя стенами обветшалого дома и рыночной площадью, на которой она, всегда с протянутой рукой, просила подаяния, поставили на Даше очередной незаживающий рубец.

Слишком рано она стала взрослой. Слишком рано поняла, что в этом мире не нужна никому. Слишком четко осознала, что за выживание нужно платить.

Она никогда не знала, кем является на самом деле, и этот странный мужчина, который внезапно оказался рядом с ней, не смог бы дать ответ на этот вопрос.

Счастливое детство в любви и богатстве, рядом с отцом-профессором, никогда не ставили под сомнение рождение под счастливой звездой Антона, получавшего в этой жизни все, что он желал.

Слишком рано он осознал, чего хочет от жизни. Слишком рано стал успешным и самостоятельным. Ему ли не знать цену всего, что в этом мире продается?..

Он знал, кто он есть, и чертил невидимые границы между собой и теми, кто был не из «его круга», но ответа на вопрос, почему на жизненном пути судьба свела его именно с ней, девочкой, стоящей за этой невидимой гранью, не мог найти даже он…

---

— Даша, — тихо проговорил Олег, уверенно тронув девочку за плечо.

Она подняла на него черные глазки с потухшим внутри зрачков огоньком.

— Даша, — повторил он, — я вас не брошу. Я вас с братом не брошу, слышишь? Я теперь вас не брошу. Ты позволишь помочь?

С минуту она просто смотрела на него немигающим взглядом, казалось, даже не шевелилась, только дышала часто-часто. Бешено колотилось в груди сердечко, напряженным звонким эхом отдаваясь в ушах. А еще через одно томительно длинное мгновение она кинулась к нему, обнимая руками, стискивая пальцами пальто, прижимаясь к нему все крепче, словно боясь отпустить, и уткнувшись в его грудь лицом.

— Спасибо, — прошептала она надрывно, почти задыхаясь. — Спасибо, спасибо… Спасибо!

Олег, чувствуя в груди тревогу, смешанную с удовлетворением и отчаянием, прижимал девочку к себе, стискивая руками хрупкие плечи и поглаживая волосы, выбившиеся из-под шапки.

— Все будет хорошо, — проговорил он тихо, обращаясь больше к себе, чем к ней. — Все теперь будет хорошо, — он тяжело вздохнул, закрыл глаза, с силой зажмурившись. — Я тебе обещаю…

В эту ночь Даша впервые спала спокойно, не просыпаясь от кошмаров, уверенная в том, что дядя Олег не обманет, выполнит обещание, позаботится о ней и Юрке. Он придет. Он поможет.

Но детские грезы и мечты оказались лишь глупыми фантазиями, вмиг превратившимися в реальность.

На следующий день дядя Леша узнал о том, что у них был гость. Как он об этом догадался, Даша не знала, а спросить не посмела бы. Она и через несколько дней чувствовала боль при ходьбе от его резких ударов.

Он ворвался в комнату и накинулся на нее с дикими криками, услышав которые, брат тут же спрятался под одеяло, накрывшись им с головой. Даша со страхом смотрела на мужчину, нависшего над ней, и, сжавшись в комок, притихла в углу кровати, лишь изредка решаясь взглянуть на Алексея.

— Это что еще за мужик приходил?! — кричал мужчина, гневно скалясь. — Что ему нужно было?!

— Это… это друг… — проговорила девочка, запинаясь.

— Что за друг, мать твою?! — разозлился мужчина еще сильнее. — Б**ь, отвечай! Какой у тебя может быть друг вообще?! Какого хрена ты зовешь в дом, кого попало, пока нас с матерью нет?! Кто тебе разрешил?

— Он… незлой…

— Заткнись! — рыкнул он, и девочка, вздрогнув, сжалась в комочек. — Я тебя спрашиваю, какого хрена ты позвала его в наш дом?!

— Просто… просто… он…

— Чтобы я его здесь больше не видел, поняла?! — со злостью в голосе выкрикнул Алексей.

Даша отчаянно закивала, мучительно сдерживая слезы, рвущиеся из глаз, и глотая их с криком боли, так и не сорвавшимся с губ, помутневшими глазами наблюдая за тем, как дрожит под одеялом Юрка, и, молясь о том, чтобы Алексей оставил их в покое и ушел.

Но мужчина уходить и не собирался. С диким ужасом она поняла, что узнал он и о том, что падчерица скрывает доход. Скрывает уже давно и очень много. И сердце ее сжалось от страха, сковавшего тело, словно цепями. Дыхание участилось, ей хотелось сорваться с места и убежать, скрыться, спрятаться.

Нависнув над ней хладнокровной скалой, проткнув насквозь взглядом налившихся кровью глаз, и потряхивая перед девочкой пакетом с лекарствами для Юрки, которые она заметила в его руках только сейчас, Алексей, брызгая слюной, кричал:

— А это что еще такое?! Что ЭТО такое, я тебя спрашиваю?!

Подбородок ее задрожал, губы тоже предательски дрогнули, в глазах застыли горячие слезы.

— Это для Юрки… — прошептала девочка, — ему нужны лекарства.

Глаза мужчины угрожающе сузились.

— Откуда у тебя деньги на это, я спрашиваю?! — закричал он, почти ткнув пакетом в лицо. — Этот твой друг дал денег, да?! И сколько?! Много, да?! Не те жалкие десятки, что ты отдавала, так?! — глаза его яростно блеснули. — Утаивала от меня, значит?! Прятала, да?! Думала, что я не найду?! — голос его сошел до грубого и жесткого тона, угрожающего и ужасающего своей яростью. — Так ты, с**а, посмела от меня деньги скрывать?! — выдохнул он ей в лицо и, размахнувшись, наотмашь ударил.

Даша дернулась, от силы удара склонилась набок, придерживая холодной ладошкой горящую огнем щеку.

— Чтобы больше не думала меня обманывать! — яростно прошипел мужчина и вновь ударил.

В тот день он отхлестал ее не только по щекам, но и, поставив на ноги, несколько раз отстегал ремнем.

Слезы катились из глаз, а горло горело от невыплаканных в голос рыданий, но Даша не произнесла ни слова, давясь солеными каплями и стонами и думая только о том, чтобы Алексей не тронул Юрку, который мог не выдержать избиения. Пытка прекратилась через несколько минут, показавшихся девочке вечностью.

Сжавшись клубочком, Даша легла на кровать и, прижимая к себе худенькое тельце брата, тихо заплакала.

На следующий день она впервые не пошла на площадь, оставшись с Юркой, которому стало хуже.

«Как там дядя Олег, думала она. Пришел, наверное, ждет…». А ее нет… Он, наверное, волнуется, переживает. Он же сказал, что не оставит ее, не бросит. А получилось так, что она его оставила. Она обманула и не пришла.

— Ну, ничего, ничего, — уговаривала она себя. — Вот Юрка немного поправится, и я встречусь с дядей Олегом. Совсем немного осталось, Юрке-то уже лучше становится! А дядя Олег не уйдет, не бросит. Он же обещал.

Мечтами о встрече она жила следующие дни, холя и лелея Юрку и залечивая собственные раны. Но когда через два дня Даша пришла на площадь, дяди Олега там не встретила.

Она осматривалась по сторонам, жадным взглядом ловя незнакомые фигуры проходящих мимо людей и надеясь увидеть в толпе близкий и ставший уже родным силуэт в черном пальто. Но Олега среди них не было. Она прождала до самого вечера, до момента, когда на площади стали зажигаться фонари, а потом, понурив голову и отчаявшись встретить его, грустная, побрела домой. Подыскивая для него оправдания и надеясь увидеть мужчину завтра, Даша вернулась к Юрке.

Но на следующий день Олег на площадь тоже не пришел.

Он, хоть и обещал, что не оставит ее и поможет, обманул наивную детскую душу, и осознание того, что она ошиблась в человеке, которого приняла за «своего», почти убивало.

Он не пришел и через два дня, уничтожая в ней малейшую надежду на чудо, и через три. И через неделю, когда она уже перестала мечтать, о нем тоже не было известий.

С того самого дня, когда Олег приходил к ним домой, девочка его больше не видела.

Сказка оказалась лишь плодом ее детского воображения, а взрослая реальность, нагло заглядывая в глаза, опалила исстрадавшееся детское сердце огнем обмана, злости и равнодушия.

Даша вновь осталась одна во всем мире.

Из дневника Олега Вересова. Запись от 16 июля 2001 года

Я так и не простил себе того, что оставил ее одну. В ту холодную весну, в те томительно длинные дни и дикие ночи, на те ужасающе долгие и томительные недели, когда больше всего был ей нужен.

Два месяца. Два утомительных, мучительных, ужасающих звучной тишиной без ее голоса месяца.

Два месяца… Обманул. Не сдержал обещание. Предал.

Как я отчаялся на это? Как посмел обмануть ее доверие?

Едва не опоздал… Едва не опоздал, чтобы спасти ее, мою маленькую девочку, мою крошку, Дашеньку…

Я корил себя за то, что сделал, в течение этих долгих лет, не позволяя себе забыть о произошедшем ни на минуту. Ведь если бы я задержался хоть на день, хоть на несколько часов… Боже!

Что было бы тогда с моей крошкой? Что стало бы с моей девочкой без меня?! Где бы я искал ее?!

Я не простил себя. Сейчас, как и почти три года назад, я по-прежнему чувствовал себя виноватым.

А она простила. Боже, какая ирония судьбы.

ОНА — простила!

Я знал это, я чувствовал. Она смотрела иначе, она улыбалась более искренне, она позволяла себе прижиматься ко мне всем телом, когда ей было холодно, или как тогда, когда мы оказались на улице застигнутые внезапным ливнем. И она тогда, сжимая мой локоть, все отчаяннее теснилась ко мне, цепляясь за мое тепло, и я рад был отдавать ей его, втайне радуясь тому, что у нас оказался один зонт на двоих. И когда она, совсем недавно, буквально на днях, получив пятерку по биологии, бросилась мне в объятья, обнимая за плечи и целую в щеку. Она смеялась, она улыбалась. Она простила…

На ее прощение ушло почти три года. Наверное, даже меньше…

Свое же прощение я так и не заслужил.

Произошедшее навсегда оставило на ней незаживающий рубец. Даже через столько лет рана на ее душе не затянулась. Она помнила, она не забыла. Она не забудет никогда.

Время оставило рубец и на мне. Я тоже никогда не забуду. И не прощу себе того, что с ней было.