Ариадна Громова - Вселенная за углом

• Название: Вселенная за углом
• Автор: Ариадна Громова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1971

Однажды воскресным утром жители ветхого домика на окраине советского города проснулись отделенными от земного пространства-времени, окруженными невидимой и непроходимой стеной…

---

— Иди… — нерешительно согласилась Анна Лазаревна. — Только очень прошу тебя, Славик: никуда не отходи от дома! Травы ты можешь прямо у крыльца нарвать…

Славка обещал Анне Лазаревне, что никуда не отойдет от дома, и собирался честно выполнить свое обещание. Он покрутился на крыльце, покричал: «Дядь Миро-он! Теть Ле-ен!» — но никто не ответил.

Славка, сопя от натуги, с трудом вырвал две горсти травинок: трава была скользкая и прочно сидела в почве. Ладони начало жечь и покалывать. Славка поспешно бросил траву на крыльцо и старательно обтер руки о штаны.

И в эту минуту он увидел, что на опушке леса показался Володя.

Вид у Володи был какой-то странный: волосы взъерошены, клетчатая ковбойка расстегнута чуть не донизу, рот раскрыт. И почему-то он не пошел прямо к дому, а, неуверенно ступая, бочком, двинулся вдоль опушки, будто чего-то боялся. У Славки сердце екнуло. Почему Володя возвращается один и почему у него вид такой странный? Уж не случилось ли что с отцом… и с Костей?!

— Володя! — заорал он не своим голосом. — Володя!

Но Володя его не слышал. Тогда Славка от страха забыл про свое обещание и ринулся через поляну наперерез Володе.

— Славик! Куда же ты! — встревоженно закричала Анна Лазаревна, высунувшись из окна. — Славик, вернись!

Но тут зазвонил телефон, и Анна Лазаревна кинулась к письменному столу.

Лена и дядя Мирон вышли из-за угла дома и остановились, недоуменно глядя на мчащегося по поляне Славку.

— Я же вам говорила, что Славка нас зовет! — сказала Лена. — Но куда же это он помчался? Славка-а! — звонко крикнула она.

Славка мчался дальше, не оборачиваясь. Лена хотела было бежать за ним вдогонку, но в это время произошло нечто странное. Ни с того ни с сего обвалился угол дома. Посыпались кирпичи, грохоча, рухнула проржавевшая водосточная труба. Сквозь грохот камней и ржавого железа отчетливо послышался чмокающий звук — будто всосалась вода в какую-то гигантскую воронку, — и прямо на глазах у Лены и дяди Мирона мгновенно встала на поляне за домом ровная травянистая гряда метра в два высотой. Она аккуратно срезала угол дома.

И в то же время они услыхали, как наверху, в комнате, Анна Лазаревна с глубоким отчаянием проговорила:

— Какое несчастье! Боже, какое несчастье! Что же теперь с нами будет?!

Лена, прыгая через две ступеньки сразу, кинулась наверх. Бандура, тяжело пыхтя, двигался за ней.

Анна Лазаревна, странно съежившись, сидела у письменного стола и бессмысленно глядела на зажатую в руке телефонную трубку.

— Что случилось? Анна Лазаревна! — крикнула Лена. — Вам плохо?

— Телефон… — слабым, совсем больным голосом сказала Анна Лазаревна. — Телефон вдруг перестал работать… только что… Я как раз говорила со старшиной Касаткиным… с тем дежурным, который нас сначала не понял… очень симпатичный человек… и вдруг…

Бандура, стоя на пороге, щелкнул выключателем — свет не загорелся. Ожесточенно сопя, он прошагал к репродуктору, безрезультатно покрутил ручку.

— Отключили! — мрачно констатировал он. — Начисто все отключили!

— Но почему? За что?! — простонала Анна Лазаревна. — Они же ничего не говорили… Не предупреждали… наоборот… И что теперь с нами будет?!

— Тихо! — сказал вдруг Бандура, подняв палец и указывая на потолок. — Слышите? Там кто-то есть!

Действительно, на чердаке глухо загремело, потом будто бы упало что-то тяжелое. А потом явственно послышались шаги.

Толпа у дома № 12 все росла. Появились уже люди с фотоаппаратами и кинокамерами — кто из газеты, кто с телевидения, а кто и от себя. Обснимали весь дом — и сзади, и спереди, и с боков, но все им было мало.

— Мальчонка почему не возвращается? — переговаривались в толпе. — Сказал: «Сейчас вернусь» — а сам пропал… Может, с отцом что случилось… в лесу-то!

— Скажите, а он, по идее, обязательно появится? — спросил Иконникова худенький рыжебородый парень, держа наготове кинокамеру «Кварц».

— По идее, да… — неопределенно ответил Иконников.

Сергею очень не понравился тон, каким были сказаны эти слова. Да и сами слова тоже. У него прямо сердце заныло. Действительно, Славке давно бы пора вернуться. А раз ни он, ни кто другой не появляется, значит, что-то стряслось… что-то уж непременно плохое… Может, с Ленкой? Стой тут без дела и ломай себе голову. И сколько же можно вот так стоять, руки в брюки? А они там, может, в опасности…

Сергей подошел вплотную к дому и прижался ухом к стене. То ли у него в ушах шумело от напряжения, то ли и вправду в доме был какой-то шум… грохот. Сергей позеленел и судорожно выпрямился.

— Нет, ребята, как хотите, а я так больше не могу! — пробормотал он, обращаясь неизвестно к кому.

Сергей огляделся. Эх, народу полно, и все на дом уставились… плохо дело! «Все равно не отступлюсь! — подумал он. — Надо только побыстрее, чтобы они не успели опомниться!» Он с независимым видом прошелся вдоль стены, на углу прислонился спиной к водосточной трубе, сунул руку за спину, осторожно ощупал, покачал трубу… «Проржавела, конечно, насквозь… но держится… крюки, главное, крепкие… Ничего, выдержит, я же по-быстрому — раз-раз, одна нога здесь, другая там».

И тут Сергею повезло. К дому подкатила серая «Волга» и с ней — закрытый фургончик.

— Наконец-то! — со вздохом облегчения сказал Иконников. — Наши!

Из «Волги» вылезли трое. Иконников прямо с ходу начал им обрисовывать обстановку; из фургончика вытаскивали какие-то аппараты, устанавливали их неподалеку от дома, в толпе спорили, что это за аппараты и зачем они, — в общем, внимание у всех было отвлечено, на Сергея никто и не глядел.

«Ну!» — шепнул он сам себе. Подпрыгнул, уцепился обеими руками за перемычку, подтянулся…

Его заметили только тогда, когда он ступил на крышу, и гулко загрохотали железные листы, прогибаясь под его шагами. Но пока они сообразили, в чем дело, Сергей оказался уже у самого окошка.

— Эй, друг! Ты что, сдурел? — заорал снизу сержант Воронков. — Слазь немедля! А то будет тебе! За хулиганство!

Сергей обозлился.

— Соображай, что говоришь! — крикнул он. — Я сестренку спасать иду! А ты — хулиганство! Совесть надо иметь!

— Спаситель объявился! Без тебя не управятся! — ехидничал сержант. — Слазь, говорю, не нарушай!

— Послушайте, Сергей, — крикнул Иконников, — я убедительно прошу вас вернуться! Вы можете все испортить! Очень прошу вас!

Иконников был явно встревожен. Сергей заколебался. А что, если он и в самом деле напортит ученым… нехорошо ведь будет! Вернуться, что ли? Да, а Ленка?

— Ничего я вам не помешаю! — вызывающе крикнул он. — Вы наукой занимаетесь, а там, может, люди погибают!

И Сергей сунул голову в окошко.

— Постойте! — с отчаянием закричал Иконников. — Вы ведь понятия не имеете, что можно там делать и чего нельзя! Вы такого натворить можете! Вернитесь!

— На месте разберусь! — обернувшись, крикнул Сергей. — Что я, маленький? Я осторожно буду!

— Стой, стрелять буду! — вдруг завопил сержант Воронков и действительно расстегнул кобуру. — А ну, быстро прекрати! Слазь, говорю!

— Иди ты, сержант, знаешь куда! — невнятно отозвался Сергей и нырнул в окошко.

Сержант Воронков, побурев от негодования, кинулся к водосточной трубе.

— Я т-тебе покажу! — прохрипел он на бегу.

— Стой! — крикнул вдруг Иконников. — Назад!

Очертания дома внезапно расплылись, заструились, как отражение в реке. Но все же было видно, что тот угол, к которому устремился сержант, обваливается. Посыпались кирпичи в белом облачке известковой пыли, увлекая за собой проржавевшую водосточную трубу. Но грохот камней и железа был тут же приглушен странным чмокающим звуком — будто вода без остатка всосалась в незримую гигантскую воронку. И вслед за этим…

— А-ах! — как один человек, простонала толпа.

Дом исчез. Исчез на глазах у всех. Теперь со двора отлично была видна Красноармейская улица, мостовая, ограда сквера. А на месте, где только что стоял дом № 12, возникла невысокая кольцевая гряда, похожая на кольца плоских лунных кратеров. Она обрисовала очертания довольно правильного круга метров двадцати в диаметре. И пространство внутри круга и сама гряда выглядели так, словно существовали тут извечно: росла на них та же пропыленная, с проплешинами гусиная травка, что и на всем дворе, и так же торчали из почвы красные обломки кирпичей.

Иконников бессознательно схватился за щеки и, мучительно морщась, словно от нестерпимой зубной боли, раскачивался и повторял: «Что он наделал, ох, ну что же он наделал!»

Оцепенение начало постепенно спадать, люди зашевелились, ошеломленно и встревоженно переговаривались.

Иконников, бормоча что-то себе под нос, подошел к странной гряде, шагнул на крутой скат — и вдруг остановился, недоверчиво разглядывая что-то у себя под ногами.