Макс Эйзелин - Неизведанный Гиндукуш

• Название: Неизведанный Гиндукуш
• Автор: Макс Эйзелин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1967

Это не только книга о трудном, мужественном и увлекательном альпинистском спорте, о романтике первовосхождения на еще не покоренные высочайшие горные вершины. Это также книга об Афганистане, о сравнительно мало исследованных районах Бадахшана и Вахана, об их суровой и по-своему яркой природе и, конечно, немного о людях, населяющих этот соседний с Памиром высокогорный край.

«В июне 1963 года было создано Швейцарско-Гималайское общество и в этом же году была запланирована и осуществлена первая швейцарская экспедиция в Гиндукуш. Вначале никто не верил в успех этого смелого предприятия. Теперь экспедиция, впервые успешно покорившая в напряженной борьбе с природой и человеческими слабостями по пяти-, шести-, семитысячнику в диких горах Гиндукуша, после четырехмесячного отсутствия вернулась в Швейцарию.

Великолепное достижение экспедиции заслуживает полного признания широкой общественности, и поэтому нам особенно приятно, что инициатор этого успешного мероприятия люцернский альпинист Макс Эйзелин снова взялся за перо и преподнес нам подвиг пяти предприимчивых альпинистов с присущей ему захватывающей манерой и наглядностью. Недаром его первая книга «Успех на Дхаулагири» переведена на восемь языков, и мы не сомневаемся, что и труд «Неизведанный Гиндукуш» тоже найдет широкий отклик и разнесет на весь мир хорошую славу о маленькой Швейцарии.

Швейцарско-Гималайское общество, в задачу которого входит проведение, содействие и оказание помощи швейцарским альпинистским и исследовательским экспедициям в малоизведанные высокогорные районы мира, сейчас стало широко известно. Иначе и не могло быть: ведь только то общество, которое может рассчитывать на благосклонные симпатии и поддержку более широких кругов, может в будущем выполнить свои благородные задачи», ―

так пишет о Швейцарско-Гималайской экспедиции председатель этого общества Петер Ахерманн.

---

ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

Уже вечереет, и ехать дальше бессмысленно. В темноте трудно подыскать подходящее место для бивака. Поэтому останавливаемся тут, где между скудным пшеничным полем и обрывом к Вардуджу осталось свободное место, служащее «дорогой». Расставляем наши раскладушки, Ханспетер и Виктор занимаются примусами, а Симон и Визи укладывают снятый багаж снова в машины. Уверенные, что вряд ли ночью кто-либо здесь будет проезжать, не долго думая, занимаем всю проезжую часть.

Уже совсем стемнело, когда мы закончили загрузку наших машин. Я подхожу к кухне, чтобы передать «кухонному персоналу» флягу керосина. И в этот момент Ханспетер, как живой факел, в испуге отскакивает от бензинной кухни. Нога и обе руки горят ярким пламенем ― вид страшный! Вместо того чтобы закутать горящие части тела и тем самым заглушить пламя, Ханспетер в испуге бросается в сухое пшеничное поле, которое тут же загорается, а затем бежит в направлении каньона реки Вардудж. Я бросаюсь за ним, боясь, что он, не замечая ничего от боли, может свалиться с обрыва.

«Ложись!» ― кричу я, догоняя его. В это время Виктор, схватив складной стул, гасит им горящее поле. Очень легко могла разразиться катастрофа, и обычно добродушные таджики нас, наверно, линчевали бы. Симон, наш врач, видимо, еще не понял ситуации, ибо он ругает Виктора, почему тот так обходится со стулом...

Ханспетер выглядит плохо. Руки не особенно пострадали, но на ноге большие кровоточащие ожоги. Симон и здесь сохраняет спокойствие:

― Это ничего. Сгорела немного кожа. Это не страшнее, чем если бы ты, падая с велосипеда, протащился немного по асфальту.

Мы усаживаем Ханспетера на раскладушке, Симон делает ему болеутоляющие уколы и обрабатывает ожоги.

Это происшествие для нас серьезное предостережение: впредь обходиться с бензином надо осторожнее и не ставить открытые бачки около горящего примуса. Долгая жизнь в пустыне способствует в какой-то мере неряшливости, но это в данном случае могло привести к более тяжелым последствиям.

В то время как Ханспетер благодаря уколам Симона мирно спит, мы наслаждаемся ужином при свете керосиновой лампы. Все сожалеем о несчастье с Ханспетером и надеемся, что это не будет препятствовать ему совершать восхождения.

Сегодня вечером впервые показались большие снежные и ледовые вершины ― видимо, гиганты Вахана. Хотя они еще далеко на востоке, но тем не менее создают у нас отличное настроение. После бесконечного путешествия по жаре и пыли чувствуем себя наконец вблизи высокогорья, мы вплотную приближаемся к цели экспедиции.

Только мы улеглись посередине дороги на наших раскладушках, как мимо нас проходит небольшой караван ишаков. «Салам алейкум», ― и тут же исчезает в ночную тьму уютный звон колокольчиков.

Просыпаемся в испуге. Неожиданно вдали показывается луч автомобильной фары. Это, видимо, вездеход, быстро к нам приближающийся. Спешно покидаем спальные мешки. Здесь наверху мы не ожидали ночного движения транспорта. Перегоняем машины к краю пшеничного поля, а мирно спящего под наркозом Ханспетера переносим в поле. Затем освобождаем дорогу от кухни и раскладушек.

Через несколько минут появляется вездеход с шестью афганцами. Такие вездеходы можно часто видеть в Афганистане. Сидящие в машине ― очень любезные местные жители, и один из них хорошо говорит по-английски. Мы узнаем, что он из Кабула и участвует в различных правительственных проектах в Вахане.

Прежде всего мы успокоились, узнав от него, что дальнейшая дорога в Вахан ― сущая детская игра после того, что мы проехали.

Любезный афганец преподносит нам еще один сюрприз: дорожное строительство в Вахане делает большие успехи. Если в прошлом году в Вахан по хорошей дороге едва можно было проехать 30 километров, то сегодня, проезжая часть дороги, пролегает на протяжении более 100 километров вдоль советской границы до местечка Калайи-Панджа, расположенного в сердце Вахана.

Любезные афганцы приглашают нас поехать с ними сейчас же, чтобы не сбиться с дороги. Это предложение мы принять не можем вследствие нетранспортабельности Ханспетера и невозможности угнаться за их быстроходной машиной.

Рано утром нас будит один из оказавших нам вчера помощь таджиков. Он показывает на оросительный желоб, куда мы как раз свалили часть нашего барахла. Мы едва успеваем снять вещи, как вода проносится мимо нас. Как в Валлисе, так и в горном Таджикистане поля орошают до восхода солнца.

Ночь была опять приятно прохладной, и, хотя мы находимся теперь в очень «диком» районе, до сих пор нам не приходилось сталкиваться ни с дикими зверями, ни с разбойниками, о которых так много читали в книгах об Афганистане.

Симон едет в машине со своим пациентом и Визи, а Виктор, Змарай и я составляем авангард. Сразу после ночной стоянки в середине деревушки Рабат спускаемся по такому крутому спуску, который нам на обратном пути (его придется брать в гору) попортит нервы. Но затем дорожка все улучшается и дальше пролегает практически горизонтально.

Змарай уверенно ведет машину, но после небольшой неровности передок машины со всего размаху врезается в скальную глыбу. Со звоном соскакивает с руля крышка гудка, а рулевое управление получает еще раз мощный удар. Мигом оказываемся под машиной, чтобы осмотреть повреждение. В этот раз мы не так просто отделались: управление сильно погнуто, и руль поворачивается очень туго. Рычаг переключения скоростей тоже почти не действует. Хотя мы сейчас можем продолжать поездку, но у Визи сегодня вечером будет немало дополнительной работы.

ВДАЛИ СЕМИТЫСЯЧНИКИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

После короткого отрезка песчаной дороги долина разветвляется: вправо ― южное направление к местечку Зебак и дальше через высокий перевал в Пакистан. Мы берем левое, уходящее на северо-восток в долину, чтобы через перевал Сардаб высотой 2784 метра доехать до Ишкашима ― ворот Вахана.

Непосредственно перед разветвлением неожиданная остановка перед кривым ветвистым стволом дерева, положенным поперек проезжей части дороги. Причину этого препятствия скоро узнаем. Из расположенного рядом караван-сарая появляется мужчина, нижняя часть одежды которого напоминает местного жителя, в то время как китель и фуражка полицейского показывают, что перед нами полномочный представитель Его Величества. Он требует от нас паспорта и специальное разрешение на въезд в Вахан. Затем вытаскивает громадную желтую книгу, чтобы в ней аккуратно записать номера наших паспортов и фамилии. Пока эта церемония совершается, нам разрешают войти в караван-сарай. Помещение выглядит как отделение полиции ― со столами, скамейками и нарами. Топящаяся дровами печка напоминает нам, что здесь наверху холоднее, нежели в долине, и что господин полицейский, видимо, родом из более теплого края.

Мы практически находимся на уровне перевала Сардаб, так что теперь уже не можем ожидать трудных подъемов. И действительно, дорога идет дальше более или менее ровной плодородной местностью. Свободно пасущиеся лошади играют со своими жеребятами на сочных зеленых лугах, а темно-красные скалы закрывают эту сцену от голубого неба Центральной Азии.

По умеренно крутой дороге, состояние которой сравнительно с пройденной кажется нам идеальным, поднимаемся к перевалу Сардаб. Карта не совсем точно совпадает с местностью, и я не очень уверен, где мы находимся: мне кажется, что мы очень быстро поднялись. Видимо, перевал Сардаб расположен только за следующей долиной, там, внизу.

В ожидании второй машины Виктор останавливается сразу же за перевалом. Здесь дует холодный ветер. Если раньше нам в течение дня приходилось мучиться от жары, то сейчас мы впервые за все путешествие вытаскиваем наши свитеры, но проходит довольно много времени, пока их находим среди барахла.

Наконец подъезжают наши товарищи. Ханспетер чувствует себя очень скверно. Только принимая болеутоляющие таблетки, он способен путешествовать.

«Это, наверно, уже перевал Сардаб, ― замечает весьма осторожно Симон, ― а вообще надо посоветоваться с высотомером». Но как мы найдем среди нашего хлама эту маленькую вещь? И кроме того, мы его вчера не поставили на отметку. Ради этого поставить вверх ногами нашу карету и потом снова нагружать?! И весь этот цирк ни за что ни про что. «Вы потом сами узнаете, этот ли ― как он называется? ― перевал Сардаб, ― возмущался Визи. ― Было бы разумнее наконец как следует двигаться вперед. Иначе мы и к зиме не доедем до гор».

Он прав. Поедем лучше дальше.

Так же плавно, как подъем к перевалу, идет спуск в другую сторону, местность выглядит довольно безрадостно, уныло. Песок и осыпи по обеим сторонам. Очень далеко внизу в долине виднеется селение с деревьями и зелеными лугами.

После ста метров езды раскрывается загадка. И без высотомера теперь ясно, что мы только что проехали перевал Сардаб. Теперь мы знаем, что спускаемся в долину Амударьи. Последние сомнения отпали, ибо на правой стороне долины возвышаются величественные горы, состоящие из темных скал и сверкающего льда. Они так высоко поднимаются в небо, что это могут быть только шести― и семитысячники. Мы находимся у ворот Вахана!