Наталья Загороднева - Ловцы душ

• Название: Ловцы душ
• Автор: Наталья Загороднева
• Жанр: Фэнтези

Городская сказка о магах. О тех, кто рядом с нами - обычных волшебниках - таких же людях, со своими бедами и трудностями.

---

   В доме оказалось чисто и уютно. Из угла на меня уставились печальными глазами лики святых со старых, рукописных икон. Перед ними на цепочке теплилась лампада, и от этого огонька стало особенно тепло и приятно. На окнах выстроились батареи фиалок и коробки с рассадой.

   Из дверей, ведущих в глубину дома, вышла пожилая женщина, невысокая, худая, с аккуратно уложенными в пучок седыми волосами. При первом взгляде на нее стало ясно, что они с Алексеем - родственники, причем близкие. Те же колючие глаза, тонкие губы.

   - Мама, - улыбнулся Алексей, - это Анна, приюти нас ненадолго?

   Она вперилась в меня взглядом, я бесстрашно смотрела прямо, не отводя глаз. Чего мне стесняться? Я ему не любовница, ничего не украла и не собираюсь.

   - Нина Максимовна, - протянула мне руку хозяйка.

   Я приняла сухую теплую ладошку, и от касания будто током ударило. Непростая мама у Алексея, тоже сильная ведунья. Впрочем, в последние дни я стала как-то забывать, что существуют и обычные люди.

   - Практикуете?

   - Так, по мелочи, - улыбнулась она. - На хлеб насущный.

   Ну-ну, усмехнулась я про себя. Особо и напрягаться не надо - ворожба, гадание, действительно по мелочи: порчу снять, сглаз, то-се. Такая силища и уходит на всякую ерунду.

   - Мало интересных случаев, - сокрушенно ответила она. Как видно, подглядывание в чужие мысли у них семейное.

   - Будет! - уверила ее я. - Ждите прямо в ближайшие дни.

   - Ох, господи, - расстроилась старушка.

   - Ничего, справитесь, - скидывая шубку на руки Алексею, ответила я. - Где у вас умыться можно?

   - Ой, правда, что это я? - забеспокоилась хозяйка и, забавно семеня ножками в премилых пуховых носках, пошла впереди, показывая дорогу.

   После ароматного травяного чая с покупными пряниками я отправила клюющего носом Алексея спать, а сама решила выйти поосмотреться. Хозяйка снабдила меня теплым вязаным шарфом, вложила в карман записку с адресом, чтоб не заблудилась, но не спросила, куда и зачем я направляюсь.

   Днем потеплело, снег уже не так хрустел под ногами. Я вышла из калитки, пошла по переулку. Дома смотрели на нас темными разрисованными морозом окнами, будто в них никто и не жил, или они сами по себе тут жили - такие же городские аборигены. Собака увязалась за мной.

   - Ну что ж, не дашь заблудиться, - разрешила я.

   Обычный переулок. Я в таких бывала по работе - нужно было сделать репортаж о том, как у очередников, прозябающих в бараках, воруют квартиры. И всегда, попадая в полуразвалившиеся, гнилые избенки, слушая стенания хозяев об отсутствии условий для жизни, поражалась стремлению нашего народа к халяве. Вот она, труба, у самого забора идет, подключись и будет тебе счастье. Приложи немного усилий - там поправь, тут подбей, и тебе же приятно будет. Обои поклей веселые, занавески новые повесь, цветочки, опять же, посади. Сделай ванную, туалет в доме. Нет, будут греть воду в ведрах, ходить по нужде на двор, мыться в сенцах, втайне радуясь, что не нужно платить по простыням счетов, но продолжать жаловаться и требовать. Ну да хрен с ними. И их нужно защищать.

   "А ведь они первыми встанут против нас, - подумалось. - У зла пряники вкуснее. Вместо христианского "подставь правую щеку" - коварное "а соседу выколю два глаза". Вот в чем разница: что мы можем пообещать за преданность? Чистоту души и самоуважение? А они? Все, что угодно, но за скромную плату. За душу. И многие купятся. Зачем она им, душа? Новая клетка в бетонном скворечнике дороже. А тут пройдут бульдозеры, сравняют с землей стены, поколениями намоленные, построенные руками предков. Но и они - мои люди... Несовершенные, но дети".

   Я незаметно вышла к оврагу, в котором извивался узенький замерзший ручеек. По краям его нагромождались старые покрышки, ржавые остовы стиральных машин и холодильников, куски сетки-рабицы, арматура... А ведь там могут гулять дети - неподалеку как раз школа. Сколько людей проходит тут каждый день, видя эту картину, и никто не пришел и не убрал все это безобразие.

   Я посмотрела на далеко раскинувшийся впереди город, поежилась, втянула плечи, руки сунула в карманы.

   Может, этот мир и не стоит спасения?

   Хотя нет... В нем есть Сережа. И малыш, которого хочу назвать сыном.

   Достала телефон, включила, нажала на пропущенные вызовы и кнопку соединения.

   - Алло! Аня?

   - Да.

   - Как ты?

   - Скучаю.

   - Я тоже...

   И больше сказать нечего. Сердце разрывалось на куски, в голове стучала мысль: "Кто знает, увидимся ли еще? Но все-таки, какое счастье, что ты есть! Не спрашиваю ни о чем. Знаю, что с тобой все в порядке, не считая тревоги за меня. Стасик не болеет, уже совсем большой, топает по комнатам и разоряет полки шкафов. Лепечет. Говорит "мама", а ты упорно повторяешь: "Папа, папа, скажи, сынок". И я все время с вами, там, Невидимая. Была, есть, и буду".

   - Ты уже в городе?- спросил он.

   - Да.

   - Приедешь?

   - Конечно, - ответила я и заметила, что снова плачу.

   Уже положив трубку, вспомнила, что не спросила адреса...

35

   Я не торопилась вернуться. Не потому, что чувствовала себя неудобно в чужом доме с чужими, по сути, людьми. С того дня, как Максим увез меня, прошло совсем немного времени, но я успела привыкнуть к мысли, что мне нет места нигде - и есть приют в доме каждого хранителя. Причем, не нужно представляться - они сами чуют, кто перед ними.

   Я присела на поваленное дерево на краю оврага. Гладила собачонку, доверчиво прильнувшую к моей ноге, и думала. Глеб прав - голову в песок не спрячешь. Охотники, наверняка, уже почувствовали, что я в городе. Так же, как я ощущаю их присутствие. Придет час, и мы столкнемся. Что тогда? Я ни разу не каратистка, оружия нет, да и пользоваться им не умею. Впрочем, уверена, что и в меня стрелять не будут. Им нужно вынуть из меня силу. Честно говоря, я, может, и сама с радостью переложила бы это бремя на чьи-то плечи, покрепче, чем мои, но странное упрямство твердило, что я должна сама пройти этот путь. И что? Меня, неопытную неумеху, поймают, скрутят, будут пытать - а потом? Конечно, я не справлюсь с такой армией, в лучшем случае погибну, в худшем стану бесчувственной куклой в руках злобных сектантов и колдунов. Мда, перспектива...

   Бежать? Не поможет. Ловцы будут преследовать меня по пятам, а, получив такую мощную подпитку, как пресловутый киселеобразный монстр, устроят настоящий конец света. Хранителей уничтожат. Сомневающихся перетащат на свою сторону... Стоп! Что-то такое припоминается... Взорванные церкви, распятые попы, сожженные иконы... Это было уже, более того, я сама видела все эти события. Низенький толстячок, картаво выкрикивающий колдовские заклятия под видом бессмысленных призывов к борьбе... Трудно назвать его по имени. Мне - сегодняшней с детства внушали к нему уважение и слепое поклонение. А мне же, стоящей в толпе перед ним, толкающим пламенную речь, он был врагом. Я смотрела не на него - сквозь, и видела силу, питающую его истинные устремления.

   На лбу выступил холодный пот, несмотря на мороз, - признак того, что я снова влезла куда-то далеко. Жутко захотелось курить. Причем, крепкие папиросы. Даже руки задрожали.

   Тогда тоже было холодно. Тонкая кожаная куртка не грела. Короткие темные волосы - крашеные басмой, - перехваченные красной косынкой, не прикрывали шею, за воротник падали колкие снежинки. Безликая, такая как все. Незаметная в толпе. Карман оттягивал тяжелый пистолет. Браунинг. Почему я выбрала оружие? Почему не ударила сама?.. Да, за ним стоял крепкий коренастый мужик с абсолютно черными глазами. Его руки едва заметно шевелились, под ногами застывших в немом восхищении людей стлался грязно-серый туман. Они его не видели. Так вот почему я не убила вождя. Я целилась не в него. Затем передала пистолет стоявшей рядом не5приметной женщине и внушила ей мысль о том, что она, не я, стреляла. Сама же развернулась и ушла, не стала дожидаться, пока очнется противник.

   Как я умерла тогда?... Интересно... Но пока не помню. Может, позже.

   Так это что же, моя работа - из жизни в жизнь подчищать тех, кто нарушает баланс? Причем не рядовых - с ними успешно справляются "подчиненные". Моя задача - иерархи. Верхушка пирамиды.

   Это многое проясняет. Итак, нужно понять, где искать того, кто управляет всей этой когортой. Всего один. Один на один. Он и я. И в этот раз - никакого оружия.

   Я сама - оружие. Страшное, смертоносное, и неотвратимое. Причем, не убиваю. Я могу вынуть душу. Могу встряхнуть ее и вытащить из глубин то, что убьет чище и вернее, чем пистолет. Совесть. Так просто и гениально. Пока есть душа, совесть поддерживает в ней баланс сил.

   Если бы знать, что умею, и как это делается... И тогда, стоит мне встретить врага...

   Неожиданно для самой себя я резко вскинула руки, будто отбивая мяч. Казалось, ничего не произошло, но на другой стороне оврага покачнулось и повалилось огромное дерево, безуспешно цепляясь корявыми ветвями за растущие рядом ели. Я повернула руки к себе, посмотрела на них, словно они не мои. Руки как руки - бугры, линии... Я сжала ладони в кулаки и вгляделась в невольную жертву моего эксперимента. Странно - мне показалось, дерево живое, его оголенные корни топорщились из земли, а само оно не было сломано, просто упало. Я воровато огляделась вокруг, снова взглянула на руки, развернула их, как тогда, но теперь потянула дерево к себе. Оно с громким скрипом поднялось, кряхтя и постанывая, вернулось на свое место. Я прижала его к земле легким пассом. Полюбовалась на свершенное чудо, осталась довольна. Ничто не выдавало недавнего падения. Даже ветки оказались целыми. Я еще раз оглянулась, махнула руками, с земли поднялось снежное облако, осело на ветвях. Потерла ладони, засунула руки в карманы и пошла к дому Алексея. Собака осталась сидеть у оврага и даже не обернулась мне вслед.