Наталья Загороднева - Ловцы душ

• Название: Ловцы душ
• Автор: Наталья Загороднева
• Жанр: Фэнтези

Городская сказка о магах. О тех, кто рядом с нами - обычных волшебниках - таких же людях, со своими бедами и трудностями.

---

   - Нет счастья в жизни, - вздохнула я.

   Он кашлянул и залился краской.

   - Шутите? Это хорошо. Быстрее поправитесь.

   - А вы хотите, чтоб быстрее поправилась? - поинтересовалась я елейным голоском.

   - Конечно, - он был все так же серьезен. - В этом и состоит наша задача - ставить на ноги пациентов.

   - Тогда отдаюсь в ваши надежные руки, - торжественно произнесла я.

   Он снова кашлянул, но собрался и приступил к осмотру.

   Да, это был еще тот крепкий орешек! В отсутствие других развлечений попытки его разговорить стали для меня хорошим занятием. Так мы и соревновались в пытливости: то он расспрашивал меня, то я его. Он мне - про температуру, аппетит и сон, я его - женат ли, чем увлекается, какие смотрит фильмы. Какую музыку слушает. Так, незаметно, стали общаться легко и непринужденно. Временами он спохватывался и надевал на лицо маску ледяного безразличия, но я-то знала: в его душе прочно поселилось мое отражение.

   Однажды он пришел грустный, немного потерянный. Рассеянно спросил, как спала, но, кажется, даже не услышал ответа.

   - Я тут подумал, не устроить ли нам консультацию с профессором Аникиным?

   - У меня что-то серьезное?

   - Нет-нет, не беспокойтесь. Заживление идет хорошо, анализы а порядке, давление стабилизировалось. Так что, скорее всего, завтра-послезавтра будем вас переводить в отделение.

   - Как? Уже?

   Он окончательно скис, и я поняла: вот что его тревожило.

   - Увы, я не могу держать вас здесь вечно. Пациенты должны выздоравливать и покидать больницы. - В его голосе звучала тоска. - Но я подумал, после консультации с профессором, возможно, придется еще немного подзадержаться у нас, чтобы я был уверен в положительной динамике.

   Я улыбнулась.

   - Как скажете, Александр Евгеньевич, вы доктор, вам и решать. А мне все равно торопиться некуда, да и к вам я уже привыкла.

   Бедный доктор! Он покраснел, в глазах отразилась глубочайшая мука, губы шевельнулись - кажется, он едва сдержался, чтобы не признаться в своей симпатии ко мне.

   - Надеюсь, отвыкать и не придется, - взяв себя в руки, сухо проговорил он, - я своих пациентов не бросаю до полного выздоровления, и наблюдаю после выписки. Так что прощаться нам с вами рановато. Ну а теперь отдыхайте, - засуетился он, видя, что я устало прикрыла веки. - Все-таки я поговорю с профессором... Да, и МРТ бы не помешала... Всего доброго, Анна Александровна.

   - До встречи, Александр Евгеньевич, - слабым голосом попрощалась я, и он поспешил вон из палаты.

   Едва за ним закрылась дверь, я вздохнула и принялась себя ругать. Ну, зачем мне поклонник? Ладно, он не понимает, что после того, как мужчина видел женщину в таком беспомощном положении, ни о каких отношениях не может быть и речи, но я-то это понимаю! Да и не тот он, с кем я вижу себя в будущем. Не сможет он дать того, о чем я теперь часто мечтала.

   Закрыв глаза, я увидела залитую солнцем обычную квартиру - обстановка скромная, но не безвкусная. Оранжевые занавески на кухне задернуты, несмотря на то, что день, и от этого вся комната погружена в теплый апельсиновый свет. Я смотрела на себя в легком летящем сарафане: в хорошем настроении пританцовываю под веселенький мотивчик по радио. Руки в муке - что-то пекла.

   "Я?! Та, что и яичницы толком сделать не умеет?!" - ехидная реплика моего скепсиса.

   Да-да, я, вдруг полюбившая готовить, и больше того - хорошо готовить. В моих руках оживают куски теста, принимая вид пирожков, я закладываю их в сковороду с шипящим маслом, умудряясь не обжечься. И вот, вскоре они становятся золотистыми, а по дому разливается божественный аромат.

   - Хозяюшка моя, - Чьи-то руки обхватывают меня за талию, а шеи касаются прохладные губы, теплое дыхание щекочет кожу, и по рукам - мурашки от удовольствия.

   Сейчас я обернусь и увижу лицо самого любимого на свете мужчины...

   - Анюта, спишь?

   О боже... Я едва не застонала от разочарования. Похоже, я действительно уснула. Какой чудесный сон! Но почему-то хочется плакать. Я скучаю, вот в чем дело. Скучаю по тому, кто обнимал меня во сне. Но как это возможно? Со мной никогда ничего такого не случалось, никогда и никому я не готовила пирожков, и никто не обнимал меня вот так!

   А настроение все-таки испортилось. Глаза повлажнели, мир снова стал серым, ноябрьским, и даже появление Тани не сильно его скрасило.

   - Что с тобой?

   - Плохо мне. - Я все-таки всхлипнула и расплакалась. - Ты бы знала, как плохо!

   - Что-то болит? - встревоженно спросила она.

   - Болит, да. Душа болит. Такое бывает? - Я посмотрела на нее сквозь слезы.

   Она улыбнулась.

   - Это хорошо, Анечка. Болит - значит, живая. Все устроится, хороший мой.

   - Может, мне пора пообщаться с психиатром? Может, я схожу с ума? Мне снятся сны, где я и не я, скучаю по тому, кого никогда не видела, и вообще, не узнаю себя. Что это?

   На лице Тани отразилось сомнение, и это насторожило. Такое чувство, что она знает что-то, чего мне не положено знать. И теперь мучительно подбирает слова, чтобы соврать так, чтобы я поверила.

   - Аня, нужно просто подождать. Мы с тобой говорили об этом. Очень многие люди после клинической смерти обнаруживали у себя новые способности, о которых не подозревали раньше. Если бы я могла это объяснить с точки зрения науки - получила бы Нобелевскую премию. Понимаю, тебе сейчас тяжело. Но слезами и депрессией ты делаешь себе только хуже. Нужно просто жить и ждать.

   Мне стало совестно. И правда, чего рассопливилась? Человек мне помочь хочет, да и, вообще, жизнь спасла, возится, как с маленькой, а у нее и свои проблемы имеются.

   - Прости меня, пожалуйста. Сама не знаю, что накатило.

   Она вздохнула с облегчением.

   - Ну и ладушки. Давай-ка лучше расскажи мне, что у тебя с Александром Евгеньевичем? Он сейчас со мной минут пятнадцать говорил о тебе, и я так поняла, что он совсем неравнодушен?

   Я смутилась.

   - Ну да. Я тут, лежа в бинтах, соблазняю больничных красавцев, вся такая неотразимая. Или, может, у него склонность к беспомощным полумертвым девицам?

   Таня рассмеялась, я вслед за ней, и мы хохотали, пока из глаз не потекли слезы.

15

 Жизнь в больнице подчиняется определенным законам, и, наверное, каждый человек, попавший сюда надолго, проходит своеобразную мутацию под новые условия существования. Поначалу больничные стены кажутся чем-то нереальным, как сон, что вот-вот кончится и, проснувшись, обнаружишь себя в привычной постели, дома. Но нет, время идет, мираж остается на месте и напоминает о себе запахом лекарств, писком приборов, распорядком, которому приходится подчиниться: пробуждение, процедуры, завтрак, обход, обследования, процедуры, обед, сон...

   Спустя несколько дней этот распорядок начинает раздражать. Хочется что-то сломать в устоявшемся ритуале, и, наверное, те, кто могут передвигаться, в это время задумываются о продолжении лечения дома. Мне же травмы не позволяли и мечтать о скором возвращении в привычную среду, потому я погрузилась в хандру и равнодушно - отстраненно принимала размеренно - однообразное течение больничной жизни.

   Александра Евгеньевича это не на шутку встревожило, он стал приходить почаще, хмурился, видя меня апатичной и безразличной, пытался расспрашивать, но я действительно не хотела ни с кем разговаривать. Закрывала глаза, давая понять, что устала. Как результат - ко мне стал приходить психолог, вызвавший своими вопросами у меня неприязнь. Чем больше я слушала про стресс и его последствия, тем больше не хотелось его разочаровывать и показать во всей красе свою депрессию с суицидальными наклонностями.

   От нечего делать я развлекалась, угадывая разные забавные вещи про самого психолога. Прервала его речь о посттравматическом шоке вопросом:

   - А вы ведь в четвертый раз женаты?

   - Откуда вы знаете? - оторопел он.

   - Так, просто в голову пришло. А что же, психология лично вам не помогла найти взаимопонимание с первыми тремя женами?

   - Простите, я не намерен обсуждать свою личную... - покраснел он.

   - Да что тут обсуждать! Вот вы всех лечить пытаетесь, а сами себя - не можете. Вам никто не говорил, что пристрастие к молоденьким студенткам отдает извращением и инфантилизмом?

   - Ну, знаете ли... - вскипел доктор, - Не знаю, кто вам наболтал обо мне всякой чуши, но я не позволю...

   - Да никто мне не говорил, я сама знаю. Журналистский опыт... Лучше вы мне скажите: зачем мне это знать? Зачем мне информация, что вы любите ходить по квартире голым и тешите себя надеждой, что кто-то подглядывает за вами в окно?

   Доктор поперхнулся, закашлялся и смотрел на меня уже со страхом.

   Я спохватилась: этак он меня упечет в психушку! Надо срочно успокоить его.