Жорж Бордонов - Мольер [с таблицами]

• Название: Мольер [с таблицами]
• Автор: Жорж Бордонов
• Издательство: Искусство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Книга рассказывает о писательской, актерской, личной судьбе Мольера, подчеркивая, как близки нам сегодня и его творения и его человеческий облик. Жизнеописание Мольера и анализ пьес великого комедиографа вплетаются здесь в панораму французского общества XVII века. Эпоху, как и самого Мольера, автор стремится представить в противоречивом единстве величия и будничности.

---

«ПРИНЦЕССА ЭЛИДЫ»

Сочиненная на скорую руку, но для зрелища на случай не вовсе лишенная достоинств, эта комедия непременно должна вписаться в общую программу празднества, а значит, хоть как-то быть связана с выбранным Сент-Эньяном сюжетом. Мольеру пришлось работать в такой спешке, что он смог зарифмовать только первый акт и одну сцену из второго. Остальное сделано в прозе, что дает Мариньи повод написать: «Похоже, что, торопясь на зов волшебницы Альчины, Комедия успела надеть только одну сандалию и явилась засвидетельствовать свое послушание с одной ногой обутой, а другой босой».

В комедии пять действий. Они перемежаются шестью интермедиями с хорами и балетами на музыку Люлли. В Королевской аллее устроен большой театр, защищенный полотняными ветроломами. На этой площадке в присутствии короля, королев, Луизы и всего двора, среди светящейся листвы, Труппа Месье вместе с музыкантами Люлли и певцами из Оперы ставит «Принцессу Элиды». Теперь эту пьесу знают только по названию, никто ее больше не читает. Сюжет ее предвещает вычурно-галантный стиль XVIII века, атмосферу картин Ватто[171] — «Плавания на Киферу». Из тонкой любезности к королеве-матери, Анне Австрийской, и королеве Марии-Терезии Мольер взял за основу испанскую пьесу, «Desden con el desden» («За презрение — презрение») Морето. Принцесса Элиды так горда, что отвергает домогательства греческих принцев. Эвриал, принц Итаки, любит принцессу, но хочет ее победить тем же оружием и притворяется, что очарован ее кузиной. Принцесса, вне себя от гнева, познав наконец муки любви, умоляет отца помешать этому браку. Мудрый и лукавый король Элиды соглашается. Тогда Эвриал открывает свой замысел (не слишком благородный по отношению к кузине!). Он признается, что не переставал любить принцессу. В сущности, начиная с «Песни Авроры» в прологе, намерения автора и его симпатии для нас очевидны: вся пьеса — призыв любви, увещание любить и быть любимым, и за этим подразумевается одобрение связи Людовика XIV с Луизой де Лавальер:

«Коль у любви для вас есть выбор на примете,
Красавицы, не прекословьте ей!
Пусть скажут: спесь — вам щит, — нет правды в том совете,
Вы неприступность бросьте поскорей.
Когда прелестны вы, на свете
Нет ничего любви милей».

А дальше — еще более откровенный намек:

«Скажу я, что любовь подобным вам к лицу;
Что дань, платимая чертам лица прекрасным,
Душевной красоты залогом служит ясным,
Что, если никогда принц не бывал влюблен,
Не будет милостив, велик не будет он».

Иначе говоря, королю, чтобы заслужить его прозвище великого, необходима Луиза. Скорее всего, такая теория не по вкусу королевам и партии святош. Мало того, что скандал получает огласку, его еще пытаются оправдать при помощи комедии! Но постановка прекрасна: это чистый театр, немного в духе Фоли-Бержер[172] или Шатле[173]. Эффект основан прежде всего на роскоши декораций и костюмов. Действие прерывается бурлескными сценами. Все здесь тешит глаз. Сатиры, лакеи, собаки, крестьяне… Они поют и пляшут вокруг актеров. Впереди Мольер; он играет Морона, шута принцессы. Он снует по сцене, кувыркается, карабкается по ветвям, убегает, появляется снова, усаживается верхом на медведя, натыкается на кабана, залезает на дерево, чтобы спастись от кабаньих клыков, и извлекает такую приятную мораль из своей трусости:

«Слуга покорный ваш! Я предпочту беспечно,
Чтоб говорили: «Здесь улепетнул Морон
От вепря злобного, и этим спасся он»,
Чем если б прославлять так это место стали:
«Бесстрашие и честь Морона здесь блистали,
Когда пред кабаном не дрогнул он, храбрец,
И от клыков обрел печальнейший конец».
…По мне, дороже день на свете,
Чем — славе не во гнев — в преданьях пять столетий».

Лагранж играет гордого принца Итаки, Юбер — Ифитаса, короля Элиды. Госпожи Дюпарк, Дебри, Бежар (Мадлена) — кузин и служанку принцессы Элиды, роль которой исполняет Арманда. Мадемуазель Мольер — открытие этого вечера, для двора и для собственного супруга. Ее живое, задорное личико, улыбающийся рот, блестящие глаза очень подходят к роли. На ней юбка из тафты лимонного цвета, украшенная кружевами, и «короткий корсаж, шитый золотом и серебром» (Опись имущества после смерти Мольера). Все ее заметили. В один вечер эта девочка — обязанная толикой внимания, которое ей дарили прежде, лишь тому обстоятельству, что вышла замуж за великого Мольера, — стала звездой. Знатные молодые люди уже выказывают к ней нежный интерес. Она опьянена всем этим и, забыв свое истинное положение, воображает себя и вправду принцессой, ровней тем, кто расточает ей комплименты. Мольер, конечно, видит эту поразительную метаморфозу и страдает от нее. Как он, наверно, жалеет о своей неосмотрительности! А может быть, он слишком устал, чтобы размышлять о чем бы то ни было, думает только о том, чтобы как-то поддержать подорванные силы, и, несмотря ни на что, верит в честность Арманды, прощает ей эти порывы молодости. Он хорошо знает, что первые глотки славы ударяют в голову. Стихи, которыми он завершает пьесу, обретут вскоре привкус горечи:

«Девы гордые, пленяйте!
Вашим чарам нет конца.
О пастушки! Страсть узнайте,
Нам затем даны сердца.
Тщетно думать о защите,
Час любви пробьет для всех;
Вы, как все, не избежите
Сладостных ее утех».

Его-то самого «Увеселения волшебного острова» выведут не на усыпанную розами дорогу, а на темные, каменистые тропинки. Он еще этого не знает; спектакль снова пойдет завтра и в последующие дни, требуя всяких утомительных доделок. Все должно течь гладко, так хочет король. Значит, ничего нельзя пускать на волю случая. Но пока он хлопочет, сердится, бранит представителей этого диковинного актерского племени, его судьба делает новый поворот, определяется окончательно.

БАЛЕТ АЛЬЧИНЫ

Одна из гравюр Израэля Сильвестра воскрешает зрелище в третий день праздника. Под гравюрой подпись: «Театр, устроенный посреди большого пруда, представляет Остров Альчины, где стоит ее зачарованный Дворец, прилепившись к маленькой скале; перед ним был исполнен Балет с несколькими выходами, после чего этот Дворец был поглощен огнем фейерверка, представляющим разрушение чар после бегства Руджеро».

Это венец праздника! Зрители, сидящие (или стоящие, в зависимости от ранга) вокруг обширного водоема, в конце главной аллеи видят, как появляется Альчина (мадемуазель Дюпарк) с двумя нимфами (мадемуазель Дебри и Арманда), верхом на китах. Вигарани так замечательно смастерил огромных животных, что они плавают совсем как живые; иные простаки даже отказываются поверить, что они не настоящие, и утверждают, будто их выловили в море и доставили в Версаль по такому случаю. Альчина и нимфы обмениваются репликами, из которых становится ясно, какая угроза нависла над волшебницей. Они возвращаются в свой дворец на скале, где танцуют и поют плененные рыцари (снова тема первого дня), чудовища и карлики — свита Альчины. Некая дама надевает Руджеро на палец спасительное кольцо. Альчина вмешивается слишком поздно; ее зловещей власти пришел конец. Чудовища и карлики, киты и нимфы исчезают, в пламени взлетающих ввысь ракет дворец рушится, загорается и рассыпается в прах. Это самый чудесный фейерверк той эпохи; при нем было светло как днем. Он символически завершает «Увеселения волшебного острова»: теперь становится понятен смысл этого названия.

Но разъехаться сразу невозможно. В субботу 10 мая король выигрывает скачки. Он снова в наряде Руджеро, в латах и перьях, — одеяние римского императора.

В воскресенье, после мессы, король открывает версальский зверинец. Вечером Труппа Месье ставит «Докучных», где Мольер один играет пять ролей! Посмертная опись его имущества дает точное представление о костюмах, которые он надевал. В роли маркиза: «Штаны легкой шелковой материи в голубую и розовую полоску с желто-красной отделкой из кольбертина, камзол кольбертиновой ткани, украшенный лентами, башмаки, шелковые чулки и подвязки».

В роли Доранта: «Плащ и штаны тонкого сукна с разрезами, камзол с разрезами же, охотничий кафтан, сабля и пояс, вышесказанный кафтан украшен серебряными галунами, пара перчаток оленьей кожи, пара желтых чулок под сапоги».

Первая половина дня в понедельник, 12 мая, посвящена лотерее, в которой королевам, придворным дамам, Луизе де Лавальер достаются предметы искусства и драгоценности. Затем — состязание, где соперничают герцог де Сент-Эньян и маркиз де Сокур. Вечером Труппа Месье дает «Тартюфа», новую пьесу Мольера, вернее, первые три ее акта. Изначально «Тартюф» назывался «Обманщик». Комедия имеет самый живой успех. Юные аристократы и их дамы не сердятся, когда перед ними так убедительно разоблачают этих несносных, мешающих жить менторов-проповедников. Однако на следующий же день поднимается вопль негодования. Шайка святош делает ответный выпад с молниеносной быстротой, пускает в ход все средства, чтобы «Обманщик» не стал достоянием публики. Оказывается давление на самого короля. Ему предлагают гнусный торг: он может сохранить для себя Луизу, церковь будет снисходительна, посмотрит на это сквозь пальцы; но пусть он выдаст этого дьявола — Мольера. Вот почему мы читаем в «Рассказе об «Увеселениях»[174]: