Ричард Матесон - Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории

• Название: Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории
• Автор: Ричард Матесон
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 918-5-699-41148-9

Ричард Матесон отдал литературе пятьдесят лет, был удостоен самых престижных премий и приобрел репутацию «разрушителя жанров». В его произведениях самым невероятным образом соединились мистика, хоррор, фэнтези, фантастика и даже детектив. Его считает своим учителем «король ужасов» Стивен Кинг. По его рассказу «Дуэль» снял свой первый полнометражный фильм Стивен Спилберг. Культовый роман «Я — легенда» был экранизирован дважды и послужил образцом для писателей, разрабатывающих «вампирскую» тему.

Многие рассказы, вошедшие в этот том, впервые изданы на русском языке.

---

Он забыл, что хотел сказать.

— Но мне было страшно, — сказала она, — А потом… когда Простофиля на меня посмотрел…

Его брови на миг сошлись.

— Да, — сказал он. — Да, конечно, это просто твое воображение. В сложившихся обстоятельствах ты могла бы поверить, что и кусок говядины смотрит на тебя.

— Я знаю насчет воображения, — сказала она. — Но что сделать, чтобы избавиться от ощущения?

— Какого ощущения?

— Я чувствую себя так, словно я… словно мы все — лицемеры. Откармливаем животных, заставляем их жиреть, хорошо с ними обращаемся. А потом… мы их… убиваем.

— Дорогая, но ведь нам надо как-то выживать.

— Могли бы питаться овощами, — произнесла она слабым голосом, не вполне убежденная собственным доводом.

— Что?! Остаться без бифштекса, без котлет… Нет! Ты с ума сошла!

Наконец-то речь зашла о предмете, в защиту которого мистер Риггс мог повысить голос. Он едва ли не подпрыгнул в кресле. Политика наводила на него скуку, международные отношения вгоняли в тоску. Но когда затрагиваются интересы желудка и всего, что с ним связано, мужчины, подобные мистеру Риггсу, обязательно кипятятся.

Он сейчас же отмел прочь всякую вероятность того, что мясо исчезнет из семейного рациона.

— Чепуха, — заявил он. — Мы едим мясо, чтобы жить и процветать. Что бы ты стала делать, если бы весь мир на десять футов покрылся коровами и свиньями?

— Ты о чем? — спросила миссис Риггс, совершенно потерявшая ход его рассуждений.

Мистер Риггс встал и подошел к окну. Он бросил убийственный взгляд на стекло, неосторожно оказавшееся на его пути, и затем всмотрелся в улицу. Ему на помощь пришла книга, которую он когда-то читал; факты посыпались с пыльных полок разума.

— Выживает сильнейший, — объявил он с гордостью. — Выживает сильнейший, дорогая, — повторил он и привычно провел ладонью по лысине.

Миссис Риггс ничего не ответила.

— Если бы мы не убивали животных, — продолжал он, — если бы мы позволили какому-нибудь виду жить вольно, любому виду, они размножились бы так быстро, что в мире не осталось бы места для нас самих.

— О, не говори глупостей, — с обычной готовностью вынесла суждение миссис Риггс.

— Глупости?! Послушай, Рита, — в его голосе появилась таинственность, — я читал, что в океане есть какие-то маленькие существа, я не помню точно, моллюски или нечто в этом роде. И сама природа следит, чтобы девяносто процентов из них погибали сразу после рождения. Потому что если бы все они выживали, — завершил он с угрозой, — если бы все они выживали, то океан, суша, весь мир был бы теперь покрыт ими!

Миссис Риггс с трудом поверила в это. Однако ее плодотворное воображение продолжало работать, и она представила себе квартиру, обвешанную гроздьями моллюсков. И сморщилась от омерзения.

— Ну, теперь ты мне веришь? — спросил мистер Риггс.

— Я не знаю, — сказала она. — А как же тот человек, который долго жил в Африке? Старик, немец… как же его звали?

— Э… ты имеешь в виду Швейцера?

— А, неважно. Помню, я читала в одном журнале, что он ни разу никого не убил. Он даже кормил муравьев.

— Меня никто не заставит кормить муравьев, — твердо заявил мистер Риггс.

— А вот он кормил.

— Очень плохо! — взорвался мистер Риггс. — Очень! Если все начнут кормить муравьев вместо того, чтобы на них наступать, представляешь, какой ад нас ждет? В муравьях по самые подмышки!

— Ничего подобного, — сказала его жена.

— Ладно, лично я не перестану есть мясо только потому, что тебе… тебе это не нравится, — завершил спор мистер Риггс.

Миссис Риггс встала и провела руками по юбке, расправляя складки.

— Очень хорошо, — сказала она, — Но мне это не нравится. Во всем этом есть что-то такое, что мне не нравится.

— Я есть хочу, — сказал мистер Риггс проникновенно, — когда мы будем ужинать?

За ужином события получили новое развитие. В результате которого мистер Риггс по-настоящему вник в суть дела.

Он уселся за стол. Напротив него сидел сын, с вымытым в первый раз за последние семь часов лицом, причем волосы были приглажены с помощью большого количества воды, часть которой бежала ручейками из-за ушей на шею.

А в душной кухне миссис Риггс вынула из духовки толстый кусок коричневого сочного мяса и понесла его в столовую. Исходящий от мяса ароматный пар впервые в жизни вызывал у нее отвращение.

Ее пронзила кошмарная мысль, что она несет кусок жареного Простофили. От такого предположения что-то дернулось у нее в животе. Какая-то рука материализовалась там, в темных глубинах, и принялась сжимать внутренности ледяными пальцами. Она поняла еще раньше, чем села за стол, что не сможет проглотить ни кусочка мяса. Она казалась себе настоящим каннибалом.

— Ага, — сказал мистер Риггс, — бифштекс.

Он потер руки. Поточил нож об вилку. Он начал резать мясо, и кто-то ахнул.

Мистер Риггс поднял голову, всматриваясь пристальным инквизиторским взглядом.

Его сыну было очень, очень больно. Лицо кривилось, глаза поблекли от страха. Он смотрел на мясо.

И в этот миг произошло что-то такое, отчего у мистера Риггса кожа на голове покрылась мурашками и невидимый кубик льда съехал вдоль позвоночника.

Простофиля, сидевший у противоположной стены, заворчал, не на блоху, а на что-то нематериальное. Он просто заворчал. Но в этом ворчании угадывалась страстность сверкающего красными глазами волка, который подступает к своей умирающей добыче.

— Да что же здесь происходит? — спросил мистер Риггс, ни к кому в особенности не обращаясь, но желая успокоиться, хотя бы с помощью слов.

— Я не хочу есть. — Уилл соскользнул со стула.

Мать посмотрела на него, затем на мясо. Ей хотелось сказать то же самое.

— Сядь на место, молодой человек! — отрезал мистер Риггс, гнев прорвался, милосердно затопляя его страхи.

— Пожалуйста, па, — сказал Уилл. — Пожалуйста, я не хочу есть.

— Ты будешь есть!!! — заорал мистер Риггс.

Потому что теперь он ощущал ее.

Холодную, лишающую сил тревогу, которая заползала в его нервную систему, словно извивающаяся змея. Противоречащий всякому здравому смыслу ужас поднимался от давно умерших воспоминаний, от бесформенных страхов прошлого и сулил необъяснимую беду.

Простофиля завыл. Так воет в клетке дикий зверь, когда тоскует о свободе и мести.

— Заткните этого пса! — прорычал мистер Риггс.

Он бросил нож и вилку на стол, подошел к Простофиле и схватил за шкирку жесткими пальцами.

Он швырнул Простофилю в ванную комнату и захлопнул за ним дверь. И только вернувшись за стол, почувствовал боль, посмотрел и увидел на руке следы зубов, из которых сочилась кровь.

Лишь громадным усилием воли мистер Риггс сдержался в этот момент. Жил себе человек день за днем и никогда раньше не видел ничего подобного. За многие годы он пришел к сознательному или бессознательному заключению, что в жизни нет ничего странного, не бывает неожиданных крутых поворотов и нечего бояться.

А потом произошло вот такое. Человек совершенно не готов справляться с подобными сложностями. Он согнулся, почти сломался. Лишь гордость и запас давно не пригождавшейся силы духа помогли справиться с приступом ужаса и благополучно вернуться на безопасную почву.

Мистер Риггс сел, сжав рот, и отрезал изрядный кусок мяса. Плюхнул его на тарелку Уилла.

— Нет, папа! — рыдал сын. — Пожалуйста!

— Ты это съешь, — сказал отец тихо, невероятным усилием сдерживая крик.

— Дорогой, если он не хочет… — начала миссис Риггс.

— Ешь, — велел мистер Риггс.

— Не буду, не буду!

И тут все услышали новый вой, приглушенный, но точно такой же зловещий, как и в первый раз.

Мистер Риггс перегнулся через стол и дал сыну пощечину. У него была тяжелая рука, и на красной щеке Уилла остаюсь белое пятно. На глаза мальчика навернулись слезы, рот растянулся в истерическом всхлипе.

— Иди к себе в комнату! — приказал мистер Риггс. — И не надейся, что сегодня получишь другую еду.

Уилл посмотрел на мать, горло его дрогнуло. Она сжала побелевшие губы, стараясь утешить его взглядом.

— Делай, как велит отец, — сказала она.

Медленно, бросая через плечо умоляющие взгляды, сотрясаясь от рыданий, Уилл пересек комнату. Его неровные шаги отдавались у родителей в ушах, когда он вышел в коридор. Дверь захлопнулась.

— Тебе обязательно было его лупить? — спросила миссис Риггс, и в голосе звучали страх и осуждение.

Мистер Риггс, не сумев подобрать нужные слова, сделал то, что обычно делают мужчины в подобной ситуации.

— Я даже есть теперь не могу, — проворчал он и резко встал.

Стул с грохотом упал у него за спиной. Мистер Риггс не стал поднимать. Прошел в гостиную и остановился перед окном, наблюдая, как небо медленно темнеет.