Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

• Название: И.П.Павлов PRO ET CONTRA
• Автор: Иван Павлов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Юбилейный том, посвященный 150-летию академика И. П. Павлова, первого отечественного лауреата Нобелевской премии (1904) по физиологии и медицине, содержит целый ряд не издававшихся ранее и малоизвестных работ ученого, воспоминания коллег, учеников и современников о Павлове, выдающегося ученого и организатора науки, написанный составителями, двумя очерками, подготовленными на основе архивных материалов России и США, к которым ранее был закрыт доступ, о гражданской позиции И. П. Павлова после 1917 г. Книга дает представление о личности истинного гражданина России и его творчестве. Может служить учебным пособием для изучения научной биографии, научных открытий и методологических концепций И. П. Павлова для биологов, медиков, философови историков отечественной науки.

---

Через 60 лет Иван Петрович назовет ее «гениальным взлетом сеченовской мысли», а в студенческие годы он не нашел аргу ментов против нападок на «Рефлексы головного мозга». Прав да, сомнения не оставляли его и в более зрелые годы. В 30лет нем возрасте Павлов с душевным трепетом читал «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского, с нетерпением ожидая каж дый новый номер «Русского вестника» — журнала, где впервые печатался роман. Иван Петрович находил много общего между Иваном Федоровичем Карамазовым и самим собой. Об этом ему говорили и приятели, прочитав такие главы, как «Бунт» и «Ве ликий инквизитор», опубликованные в майской книжке «Рус ского вестника» за 1879 г.

Встретив в «Вестнике Европы» статью К. Д. Кавелина о скульп туре М. М. Антокольского «Мефистофель», Иван Петрович пи сал невесте, что суть кавелинского Мефистофеля заложена в натуре и Ивана Карамазова, и его самого (Ивана Павлова): «Имея перед собой широко раскинувшуюся естественную науку с ее непреложными законами, считая себя частью природы и веря в необходимую законность всего существующего, он не понимает смысла, силы личных устремлений и усилий».

Продолжая эти рассуждения, Павлов утверждал: «Прочтешь статью Кавелина, увидишь ясно, как ничтожно его решение. Это вовсе не решение, а простое констатирование двух какихто миров: общемировой жизни с ее непреложными законами и лич ной жизни, где эти законы не у дел, где царствует и обязатель ная свобода… Нет спора, что в этом мы имеем дело с одной из последних тайн жизни, с тайной того, каким образом природа, развивающаяся по строгим, неизменным законам, в лице чело века стала сознавать самое себя» [26].

Павлов был буквально потрясен последними главами «Брать ев Карамазовых», когда Достоевский довел Ивана Карамазова до сумасшествия. «Что ни толкуй, — писал Иван Петрович невес те, — основа натуры… Ивана та же, что и моя. Очевидно, что это человек ума, ясного знания, враг всякого восторга, минутного увлечения, непосредственного поступка, враг всякого чувства… Иван Федорович — это несчастная попытка ума все, природу, как и всего человека, забрать в свою область, все проводить че рез сознание, все разумом мотивировать. А разве это возможно? Где наука человеческой жизни? Нет ее и в помине. Она будет, конечно, но не скоро, не скоро». А без науки о психической де ятельности всякий человек, подобный Ивану Карамазову, стре мящийся жить только «по уму», потерпит крах.

Глубокая внутренняя потребность в изучении человеческой психики побуждала 30летнего Павлова оставить физиологию, чтобы заняться психологией и педагогикой. Но тогда он перебо рол это стремление. И чем глубже проникал в проблемы крово обращения, особенно пищеварения, где ему сопутствовал гран диозный успех, тем, казалось, все дальше отходил от юношеского намерения изучать психику, но все-таки не ушел. В дальнейшем он много лет изучал больных в психиатрической клинике в Удельной, пока не завел иэмовскую психиатрическую клинику в 1932 г.

Для павловского ума «было характерно умение держать… где то в подсознательной сфере все то, что было продумано и пере жито раньше», — вспоминал Л. А. Орбели. К «отложенным» им идеям Сеченова Иван Петрович вернулся в пору «нелегкой ум ственной борьбы» при обдумывании так называемого «психиче ского сокоотделения», обнаруженного в опытах по физиологии пищеварения [25].

Зоопсихологические мотивы в толковании «психического со коотделения» звучали у Павлова в конце 1899 г. на заседании Общества русских врачей, посвященном 10летию со дня смер ти С. П. Боткина. В докладе «Современное объединение в экспе рименте главнейших сторон медицины на примере пищеваре ния» отразились лучшие традиции боткинской школы. В этом отчете перед памятью учителя Иван Петрович не обошел вниманием такой, казалось бы, частный вопрос, как «психическое слюноотделение». Он говорил, что в открытой психологии слюн ных желез мы видим все элементы того, что называется душев Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 581 ной деятельностью: чувство, желание… мысли о свойствах по падающего в рот» [27] .

Но чтото не удовлетворяло Павлова в такой интерпретации экспериментальных данных. Его мысль металась в поисках от вета. В 1900 г. он сетовал: «Вся беда в том, что во всех нас еще слишком твердо сидит тот дуализм, по которому душа и тело представляют нечто отдельное друг от друга; в глазах естество знания, конечно, подобное разделение невозможно».

Завершая рассказ о своих работах по физиологии пищеваре ния, Павлов заявил: «В работе слюнных желез психология за няла место рядом с физиологией… Что же делать физиологу с психическими явлениями? Изучать или нет? Если изучать, то как?.. Мы решили, — говорил Павлов, — занять и по отношению к психическим явлениям в наших опытах на животных чисто объективную позицию. Мы главным образом стремились строго дисциплинировать наш образ мыслей и слова, чтобы они совер шенно не затрагивали душевного состояния животного, и огра ничили нашу работу тем, что внимательно наблюдали и точно формулировали производимые на расстоянии действия объектов на работу слюнных желез. Наблюденные отношения между вне шними явлениями и вариациями работы желез оказались зако номерными» [27].

Сославшись на ряд своих опытов, Иван Петрович заявил: «Приведенные факты удобно укладываются в рамки физиологи ческого мышления. Наш старый физиологический рефлекс яв ляется постоянным, безусловным, тогда как новый — все время колеблется и, следовательно, является условным. При безуслов ном рефлексе в качестве раздражителя действуют те свойства объекта, с которыми слюне приходится иметь дело при физио логических отношениях… при условном рефлексе, наоборот, раздражителями являются такие свойства объекта, которые сами по себе не стоят ни в какой связи с физиологической ролью слюны, например их цвет. Эти последние свойства являются здесь как бы сигналами для первых. Это более тонкое приспо собление слюнных желез к явлениям внешнего мира» [27].

Так Павлов выразил то, что потом иногда терялось в обилии новых фактов по физиологии высшей нервной деятельности. Биологический смысл условного рефлекса состоит в предвосхи щении событий, в обеспечении предуготовленности необходи мых реакций на стохастические изменения окружающей среды. С позиций современной кибернетики надежным считается толь ко упреждающее (форпостное) регулирование. Его биологиче ской формой является временная связь, в частности условный рефлекс. Следовательно, и с точки зрения кибернетики основан ные на нем регуляторные процессы можно рассматривать как высшую нервную деятельность.

Весной 1904 г. в Петербург снова приехал Р. Тигерштедт в сопровождении другого члена Нобелевского комитета — И. Иогансона. Им в течение 3 недель «показывали всевозмож ные операции: изолированный желудочек, кишечные фистулы, экковский свищ. Сопровождалось это большой спешкой, волнением… но оперировал Иван Петрович бесшумно, без крика», — вспоминал Л. А. Орбели. Во время операций Павлов поведал чле нам Нобелевского комитета всю историю своей работы по физио логии пищеварения. В том же году был сделан памятный альбом из 18 фотографий физиологических лабораторий Павлова — в ВМА и в ИИЭМе.

В конце октября 1904 г. Павлова официально уведомили, что 20 октября состоялось решение о присуждении ему Нобелевской премии. 12 декабря (29 ноября по ст. ст.) 1904 г. ему вручили золотую медаль, диплом и чек на сумму 75 000 российских зо лотых рублей (200 000 шведских крон).

Вручая Павлову награду, шведский король произнес специ ально заученную для церемонии русскую фразу: «Как ваше здо ровье, Иван Петрович?» Накануне король выспрашивал у Эмма нуила Нобеля все, что тот знал о Павлове. Узнав, что Павлов не носит орденов и мундира, шутливо воскликнул: «Я уже начал бояться вашего Павлова — он же социалист!»

На церемонии 12.12.1904 г. Павлов, как полагается, произ нес речь в Стокгольме, суммировав в ней достижения своего от дела, которыми русская наука обязана появлению в ее среде первого Нобелевского лауреата. Она начиналась такой фразой: «Недаром над всеми явлениями человеческой жизни господству ет забота о насущном хлебе. Он представляет ту древнейшую связь, которая соединяет все живые существа, в том числе и человека, со всей остальной окружающей их природой… Точное знание судьбы пищи в организме должно составить предмет… физиологии будущего» [28].

Далее Иван Петрович популярно рассказал о пищеваритель ном канале и процессах, происходящих в нем: «Желудочноки шечный тракт состоит из целого ряда химических лабораторий, оборудованных различными механическими приспособления ми». Затем последовало четкое изложение того, что приобрела физиология пищеварения благодаря лауреату и его сотрудникам. Особое внимание было уделено сути хирургических операций, выполняемых для подготовки животных к хроническим экспе Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 583 риментам, а также поведению животных в опытах: «…наши здо ровые и весело выглядевшие животные выполняли свою лабо раторную службу с истинной радостью, вскакивали сами на стол, на котором ставились все опыты и наблюдения над ними… Бла годаря нашей хирургической методике в физиологии мы сейчас можем в любое время продемонстрировать относящиеся к пище варению явления без пролития хотя бы единой капли крови и без единого крика подопытного животного».