Джуниус Подраг - Преисподняя XXI века

• Название: Преисподняя XXI века
• Автор: Джуниус Подраг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64344-8

Американскую исследовательницу Каден Монтес интересует Древняя Мезоамерика, ныне Мексика. Почему во времена Христа именно здесь, на краю мира, внезапно возникает совершенно самобытная цивилизация со сложной структурой? В те годы астрономы всего мира наблюдали некий объект, пересекший небо в ужасающей близости от Земли. Не могло ли так сложиться, что цивилизация была привнесена в Мезоамерику извне?..

Однако действительность оказывается страшнее самых дерзких теорий. На глазах Каден в Теотиуакане, бывшей столице ацтеков, пробуждается древнее зло. Всего пары лет достаточно, чтобы человечество под его гнетом откатилось к первобытности, а мир подошел к предсказанному древними концу. Но выход есть. И спасение планеты должно прийти из глубины веков, оттуда, где зародилось проклятие ацтеков…

---

Некоторое время мы шли в молчании. Потом Ситат спросил:

— Ты знаешь, что именно использовал бог Теотиуакана, дабы поставить на колени весь Сей Мир?

— Воителей-Ягуаров?

— Нет, даже Ягуары не были бы столь уж непобедимы без этих двух средств, одно из которых — обсидиан. Стекло, извергнутое огненными горами, снабжает войско превосходным оружием. Стоит вставить по краям деревянного меча острые осколки обсидиана, и этот клинок сможет разрубить пополам не только меч противника, но и самого меченосца. Силы Пернатого Змея стремительно установили контроль над всеми главными месторождениями обсидиана и отказываются продавать его другим правителям. А другое, не менее эффективно средство, — это тортильи.

— Тортильи?

— Их можно приготовить заранее, их легко нести, они хорошо насыщают. Благодаря им войско, которому не приходится отягощать себя множеством припасов, может преодолеть большое расстояние за короткое время. Иначе им пришлось бы тащить с собой маис, воду для варки, посуду для приготовления и хворост для костров, потому что далеко не везде топливо можно в достаточном количестве раздобыть в дороге. Это замедляет марш в три раза, не говоря уж о том, что войску требуется больше носильщиков. Тортильи дают воинству возможность совершать дальние марши за короткое время, неся с собой больше военного снаряжения и делая остановки только для отдыха.

Мы остановились, и Ситат уставил указательный палец мне в грудь.

— Всегда помни об этом: Теотиуакан добился господства над всем Сим Миром не только с помощью грубой силы. Он проявил сообразительность, позволившую оснастить войско наилучшим оружием и давшую ему возможность наносить стремительные удары на дальние расстояния.

Он указал на проходивших мимо нас игроков.

— Олли — это война, площадки для игры подобны полям боя. А войны не выигрываются за счет одной только грубой силы. Игрок с могучими мышцами, но пустой головой обречен на неудачу.

С этим он и отбыл, оставив меня в растерянности. Было непонятно, с чего это я должен «всегда помнить» про то, что войны выигрывают с помощью тортилий, а игроку в олли нужно соображать. Неужели он намекает на то, что в один прекрасный день я могу стать игроком?

Мне в жизни не доводилось видеть игру профессионалов, но, присматриваясь к игрокам в дороге и на привалах, я решил, что не уступаю любому из них. Да что там — я лучше! Я лучший! Мне бы только оказаться на поле, с мячом.

От этих размышлений меня оторвал увесистый подзатыльник. Резко развернувшись, я увидел Иксчель, занесшую руку для второго удара, и отшатнулся.

— Притворщик! — заявила она, прожигая меня взглядом.

— Ты о чем говоришь? Я несу твои вещи.

— Несешь, а сам размечтался невесть о чем. Вообразил, будто настолько хорош, что можешь стать игроком. Или, скажешь, не так?

У меня аж челюсть отвисла. Она что, ворожея?

— Ну… а хоть бы и так? Я могу.

— Ты здесь для того, чтобы носить мое снаряжение. Никакой ты не игрок. Видела я твою игру, ты слишком слаб.

— Слаб? Да я ничуть не слабее любого из ваших игроков!

— На руках и ногах у тебя кое-какие мускулы есть, а вот с умишком беда. — Она ухмыльнулась. — Для игрока ты недостаточно силен внутренне. — Она указала на голову. — Вот где ты слабоват.

— Что тут у вас? — спросил подошедший Иста.

— Она со мной обращается, словно жена правителя — с рабом. Но ничего, когда-нибудь я преподнесу ей урок.

Иста воззрился на уже ушедшую вперед Иксчель и удивленно покачал головой.

— Я и не думал, что в Сем Мире есть такие женщины.

Признаться, я тоже не думал. Она казалась мне наполовину женщиной, наполовину диким зверем. Прекрасная, грациозная. И опасная.

Исту мечтательное выражение моего лица явно встревожило.

— Тах, ты об этом даже не думай. Эта женщина не для тебя. Лечь с ней в постель — это все равно что заключить в объятия лесного кота. Когда совокупление закончится, она вырвет твое сердце и пожрет его.

— Послушай, друг мой, мой единственный друг. Когда-нибудь я получу и женщину, и приглашение на Игру Черепов. И справлюсь и с тем, и с другим.

Впервые в жизни Иста бросился вперед один, подальше от меня. Он был явно и неподдельно напуган.

25

Спустя три дня мы вышли к городу размером примерно с Кобак, где должна была состояться игра в олли против местной команды. Мы с Истой в очередной раз были в восторге — нам наконец предстояло увидеть профессиональную игру в мяч.

За день до матча мы наблюдали за тем, как наши игроки практиковались на бивуаке.

— Ты владеешь мячом не хуже их, — заметил Иста.

Его похвала придала мне храбрости, и я обратился к Ситату:

— Позволь мне сыграть. Я владею мячом лучше твоих игроков.

По лицу Ситата было видно, что я сунулся к нему не вовремя, он был не в лучшем настроении. Он громко призвал Вука, старика, надзиравшего за носильщиками. Одна его рука была скрючена и действовала плохо, и ходил он, в силу своего возраста, не больно прытко.

— Иди-ка сюда, Вук. Этот паренек заявляет, что он великий игрок.

Ситат достал мяч и бросил мне.

— Ну-ка обведи мячом Вука.

Играть со старым калекой? Я возмутился так, что едва сдержал порыв отбросить мяч пинком и уйти прочь. Но я был не в том положении, чтобы спорить с начальником.

Я постучал по мячу, опробовав его прыгучесть. Мне не хотелось унижать старика, но это было необходимо. Я скривился, но куда денешься?

Не имея права прикасаться к мячу ладонями или ступнями, я повел отскакивающий от земли мяч предплечьем, но старик внезапно шагнул вперед и перехватил мяч, приняв его на колено. Я попытался обойти его и снова завладеть мячом, но он ушел от меня, совершив полуоборот, а когда я пошел на сближение, норовя толкнуть его корпусом и вывести из равновесия, он ударил меня локтем в грудь. Я охнул и покачнулся, а старик, наступив мне на ногу, поддал мяч другим коленом, да так, что угодил по носу. Не удержавшись, я свалился на землю.

Так я и сидел там, держась за разбитый нос. Ситат подступил ко мне.

— Говорил же я тебе, олли — это война. А война для мужей, а не для мальчишек.

Вук помог мне подняться.

— Это нечестно, — заявил я. — Ты ударил меня.

— Конечно.

Когда Вук уже повернулся, чтобы уйти, я сказал:

— То, как ты владеешь мячом, невероятно. Ты был игроком?

Он улыбнулся. И, ничего не ответив, ушел.

Глядя, как я утираю с лица кровь, Иксчель покачала головой:

— Ну что, говорила я тебе, что работать надо головой?

— Да это же просто старик…

— Старик, который был одним из величайших игроков Сего Мира.

— Никогда о нем не слышал.

— А о чем вообще мог слышать мальчишка из захолустной деревни? Он играл в Кантоне еще до твоего рождения. Победитель в той игре должен был отправиться в Теотиуакан, состязаться с игроком Свежующего Господина.

Я разинул рот. В Кантоне, где насчитывалось двадцать игровых площадок, ежегодно собирались лучшие команды и игроки, а ведущий игрок команды-победительницы отправлялся в Теотиуакан на Игру Черепа.

— Он проиграл в Кантоне?

— Нет, выиграл.

— Он участвовал в Игре Черепа? — спросил я и тут же понял, что это невозможно. Вук жив, а все, игравшие против грозного Ягуара Теотиуакана, проиграли и кончили на жертвенном алтаре.

— Видишь, у него изувечена рука. Она была сломана после последней игры в Кантоне.

— Какое невезение!

— Невезение тут ни при чем. Ее сломал владелец команды, потому что Вук должен был отдать победу соперникам и был наказан за то, что этого не сделал. Ну а с покалеченной рукой он уже не мог принять участие в Игре Черепа и, стало быть, удостоиться почетного жертвоприношения.

Айо! Это означало, что после смерти Вук не обретет место на одном из тринадцати небес, но будет обречен на пребывание в девяти преисподних Миктлана.

— Не понимаю. Почему владелец команды хотел, чтобы победили его соперники?

— Неужели не ясно? Он на них поставил!

По дороге и во время подготовки к игре я узнал немало и о команде, и о возглавлявшем ее человеке.

Ситат был закаленным ветераном, но вовсе не игры. Он не владел мячом с той быстротой и ловкостью, как большинство игроков, а его шрамы были получены вовсе не на игровых площадках, а на полях сражений. Хотя, похоже, никто не знал точно, в каких именно войнах он принимал участие. А когда я попытался разузнать побольше, то выяснил, что туманное прошлое в этой команде не исключение, а норма.

— Похоже, они тут все изгои, не в ладах с законом, — сказал я Исте, когда мы с ним делились результатами своих наблюдений.

Никто из игроков не назывался настоящим именем, как, впрочем, и я. Из чего можно было заключить, что ни у кого из них не было ни семьи, ни дома… Во всяком случае, никто об этом не упоминал. Они странствовали круглый год, год за годом. Как и Ситат, они были суровыми, закаленными ветеранами, но, в отличие от него, ветеранами игровых полей. Олли была их жизнью, команда была их семьей. Наблюдая за их тренировками, я не раз вспоминал слова Ситата о том, что победа в игре не достигается грубой силой, поскольку все их умение, на мой взгляд, было сугубо мускульного свойства. Мне оставалось лишь гадать, чем вызвана его столь пренебрежительная оценка мышечной силы и почему он высказал свои соображения не игрокам, а мне.