Анатолий Уткин - Русские во Второй мировой

• Название: Русские во Второй мировой
• Автор: Анатолий Уткин
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9265-0425-2

Фундаментальное исследование историка о Второй мировой войне, написанное на основе огромного количества фактов, неопровержимо свидетельствует о решающем вкладе в победу нашего народа над фашизмом.

Автор ссылается на массу новейших источников, в том числе и западных, что делает его работу поистине масштабной.

---

По мере продвижения германских войск крестьяне жгли запасы зерна, уводили скот, взрывали дома в самых скромных поселках и деревнях. Немцев встречал запах пожарищ, выжженная земля и всеобщая ненависть. Би-би-си по-немецки напоминала Германии: «Каждые семь секунд немец гибнет в России. Может быть, это ваш муж? Или сын? Или ваш брат?» 7 октября упал настоящий первый снег. Гудериан послал за зимней одеждой, но посланцам сказали, что в нужное время им выдадут эту одежду.

Но и результаты впечатляли. 3 октября был оккупирован Орел. 4 октября Сталин приказал ускорить вывоз заводов из Ленинграда, особенно производителей тяжелых танков. На юге нарком тяжелой промышленности Тевосян требовал 13 383 вагона для вывоза оборудования из Донецка, а в наличии было 3460 вагонов. И погрузку прервали вступившие в город немцы. Гордость индустриализации, Днепрогэс, был взорван, чтобы не достаться врагу. На восток были отправлены 1523 завода — 455 на Урал, 210 — в Западную Сибирь, 200 — в Поволжье, 250 — в Казахстан и Центральную Азию. Использованы были полтора миллиона вагонов. В Саратове станки привезенного издалека завода уже работали, а стены завода только начали возводиться. Через десять недель после демонтажа Харьковского танкового завода — 8 декабря 1941 года — с нового конвейера сошли первые 25 танков «Т-34».

Через четырнадцать дней после разгрузки последнего вагона авиационного завода с конвейера вышли первые истребители. И хотя производство стали упало на две трети» броня для танков продолжала литься. Пожалуй, хуже было дело с алюминием, медью, никелем. По государственному плану, уже в январе 1942 года уральские и сибирские заводы должны были давать дополнительные тысячи тонн металла. 14 ноября ГКО наметил на 1942 год произвести 2500 самолетов и 22 тысячи средних и тяжелых танков (удвоение самолетного производства и увеличение вчетверо производства танков). 1100 ученых были вывезены из Ленинграда в Казань. Страна знала, в чем ее сила.

Немцы в Калуге

12 октября немецкие танки вошли в Калугу — 160 километров от Москвы. Генерал Роммель пишет жене: «Превосходные новости из России! Мы можем ожидать быстрого наступления на восток и исключения возможности создания там значительных новых сил». Поднявшийся в воздух 5 октября один из московских летчиков-истребителей увидел немыслимое: по шоссе в 150 километрах от Кремля катила 25-километровая колонна немецких танков. Чаши исторических весов заколебались. Новость была столь невероятна, что офицер Генерального штаба не принял ее всерьез и в дневной сводке не отметил «тревожных новостей». Но разведывательный самолет подтвердил первую новость. Маршал Шапошников попросил не тревожить его по пустякам (но Московский гарнизон был поднят по предварительной тревоге). Третий разведсамолет не оставил никаких сомнений — никем не преследуемые немецкие танки почти что мирно катят к Москве. Вначале Шапошников был все так же скептичен, но, почувствовав нечто, он прервал телефонный разговор. Через четыре минуты в штаб Московского округа звонил Сталин. Надежна ли информация? «Хорошо. Мобилизуйте все, что можете, но врага нужно остановить на 5–7 дней, пока мы не задействуем резервы Ставки».

Началась чрезвычайная сессия ГКО. Примерно в 150 км к западу от Москвы была создана «Можайская линия обороны» — от Вытегры до Астрахани, опирающаяся на Волоколамск, Можайск и Калугу, на ополчение и выписанных раненых. Теперь «Можайская линия» была признана главной оборонительной линией Москвы. В Можайск были отправлены шесть пехотных дивизий и шесть танковых бригад. Днем позже «Можайскую линию» защищали 14 пехотных дивизий и 16 танковых бригад. Возможно, впервые думать о дальневосточных дивизиях стало стратегической необходимостью. Зорге сообщал очень к месту и времени: японцы ринулись на юг, их решение необратимо.

8 октября 1941 года Жуков обсудил сложившуюся ситуацию со Сталиным. «Главная опасность заключается в том, что почти все дороги, ведущие к Москве, открыты, слабая Можайская оборонительная линия не может служить преградой неожиданно появившимся перед Москвой немецким танкам. Необходимо направить на эту линию все возможные резервы». А 10 октября собственно в Можайск прибыл авангард танковой группы Хопнера.

11 октября ГКО отдало Москву под контроль НКВД. Массы народа выводились на строительство противотанковых рубежей по линии Хлебниково — Москва-река. Сталин собрал Центральный Комитет ВКП(б). Затем отменил свое решение (собственно, пленум в конечном счете был собран в январе 1944 года).

17 октября пал Калинин. Но ртуть в термометрах опускалась все ниже. Снег опустился на Ленинград. Гитлер объяснил своему окружению, что «предсказание погоды не является точной наукой». Перед дивизией «Мертвая голова» расстилалось тридцатисантиметровое снежное одеяло. Именно в этой грязи и снегах широкие гусеницы «Т-34» увеличивали мобильность советских войск. А командующим разбитым вдребезги Центральным фронтом стал пока еще неведомый немцам Жуков.

Промежуточные итоги

Германские войска подошли на расстояние менее ста километров от столицы Советского Союза. Под их владычеством уже была территория, на которой проживали 65 миллионов жителей СССР. В немецких лагерях уже были три миллиона советских пленных. Полковник Лахаузен говорит о нескончаемой «полубезумной толпе животных». По его воспоминаниям, «генерал фон Рейхенау отдал приказ расстреливать всех ослабевших пленных. К сожалению, это делается на обочинах дорог, даже в деревнях, так что местное население видит эти инциденты».

Гитлер 21 октября живописал будущую столицу рейха: «Ничто не может быть в этом случае слишком хорошим когда речь заходит об украшении Берлина. Всякий входящий в рейхсканцелярию должен чувствовать, что он находится у хозяина мира. В Берлин будут вести широкие проспекты, ведущие через Триумфальную арку, Пантеон армии, Площадь народа — все это заставит всякого затаить дыхание». Монументы будут из гранита, «потому что они будут стоять вечно».

Личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер попросил у фюрера тридцать тысяч советских военнопленных для использования в строительстве новых монументальных зданий в германской столице. Строить следует еще до победы в войне. Гитлеру понравился проект нового здания канцелярии, офис Геринга. Гитлер тут же своей ручкой нарисовал монумент, который он хотел бы видеть в городе своего рождения — Браунау или в Линце..

Адмирал Канарис интересовался более актуальными вопросами: какова погода на фронте? «Плохая», — ответил Гитлер. Шесть недель оставалось до наступления настоящей зимы. Генерал-лейтенант Байерляйн вспоминает: «Уже ставшие плоскими, лучи солнца, низко стоящего над горизонтом и равнинами, обманывали нас. Каждый вечер многозначительное черное облако поднималось на большом отдалении, возвышаясь над степью. Эта темная масса приносила через атмосферу дождь, лед и снег наступающей зимы. Утром облако уходило и, казалось, возвращалось еще более огромным в сумерках вечера».

Но Гитлер жил в ослеплении.

«Если Россия падет, Европа будет простираться до восточных границ германской колонизации. На восточных территориях я заменю славянские географические названия немецкими. Крым, например, будет именоваться Готенландом». Германские саперы в эти дни взорвали кафедральный собор Киева. Над Ленинградом немцы разбрасывали листовки следующего содержания: «Идите в ванные комнаты. Оденьте белые одежды. Съешьте все, приготовленное для похорон. Ложитесь в свои гробы и приготовьтесь к смерти. 7 ноября небо будет синим — синим от взрывов германских бомб».

12 октября Гепнер пересек реку Угру, давшую когда-то независимость князю Ивану Третьему. Москва должна была решить задачу, куда дальше пойдут немцы — направо — к Калуге, замыкая еще один котел, или пойдут прямо на Москву через Малоярославец. Надежда возлагалась на идущие со стороны Гжатска танки Лелюшенко. Угрозу столице представляли два страшных клина — со стороны Калинина и Волги шла северная группа; со стороны Орла рвался Гудериан. Западный фронт советских войск владел 824 танками, половина из них шла своим ходом, и было лишь несколько «Т-34» и «КВ», способных успешно вступать в бой с немецкими танками. Выходящие из Москвы батальоны (675 человек) имели 295 ружей, 120 гранат, 9 автоматов, 145 пистолетов и 2000 бутылок с «коктейлем Молотова».

15 октября Сталин подписал приказ об эвакуации Москвы. Основные министерства и посольства направлялись в Куйбышев, сотни километров к востоку на Волге. Димитров 15 октября говорил со Сталиным и Молотовым: «Москву невозможно защищать как Ленинград». Работа метро остановилась. 16 октября в Москве началась паника, сопровождаемая грабежами. Город перевели на осадное положение. Саперы закладывали взрывные устройства в массовом порядке. 15 октября власти Москвы посоветовали дипломатическим представительствам подготовиться к эвакуации в Куйбышев. Молотов посоветовал британскому и американскому послам покинуть столицу. Грузовики развозили 584 тонны взрывчатки для минирования 56 мостов. Противотанковые взводы залегли у ворот столицы. Приказ гласил: взрывать мосты при виде противника. Внутри самой Москвы мины были подложены под шестнадцать городских мостов. Двести поездов и 80 тысяч грузовиков вывезли посольское и государственное имущество из Москвы. 500 московских заводов были перемещены на восток.