Бернард Быховский - Джордж Беркли

• Название: Джордж Беркли
• Автор: Бернард Быховский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

Критический анализ философии Дж. Беркли имеет большое актуальное значение в связи с тем, что его идеи до сих пор широко используются идеалистической философией. В книге дается краткий очерк жизни и всестороннее исследование воззрений философа.

Книга рассчитана на преподавателей, студентов, на всех интересующихся философией.

---

Впрочем, не номиналистическая теория абстракции предрешает дальнейшее развитие системы Беркли, а, наоборот, сама она была предрешена поставленной им целью — опровержением материализма, служа лишь средством к этой его заветной цели.

* * *

Параллельная колонна аргументов, направленных против материалистической крепости, движется от локковского сенсуализма.

Основоположник английского сенсуализма дал философское обобщение и обоснование кардинального принципа механистического материализма, принципа, лежащего в основе естественнонаучных построений Галилея, Декарта, Ньютона. Разделение качеств на два рода, один из которых признается первичным, присущим вещам самим по себе, а второй рассматривается как вторичный, производный, неадекватный, по сути дела было сведением качеств к количественным, механически-геометрическим, определениям. К первичным качествам, объективным и объективно отражаемым в восприятии, относятся, по Локку, протяжение, плотность, движение (трактуемое только как механическое), фигура и число. Все остальное чувственное многообразие дает неадекватное воспроизведение в сознании перечисленных первичных форм существования материи.

Беркли строит свою теорию идеалистического сенсуализма, беря за основу локковское понятие вторичных качеств. С самого начала он выступает при этом не как продолжатель материалистической тенденции Локка, а как его антипод. В этом смысле Уисдом прав, утверждая, что «по отношению к Локку он находится в полном противоречии как в своей доктрине, так и по духу, и его философия, рассматриваемая негативно, есть опровержение или попытка опровержения Локка» (67, стр. 4). Беркли отрицает разделение качеств на первичные и вторичные, сводя первые ко вторым. При этом он абсолютизирует локковское противопоставление вторичных качеств первичным. В сущности говоря, вторичные качества для Локка были не чисто субъективными, а чувственным преломлением объективных. Беркли совершенно отрывает вторичные качества от их объективной основы, дает им законченно-субъективистскую интерпретацию. Затем он старается доказать, что субъективность, характеризующая вторичные качества, в равной мере присуща и первичным, и, таким образом, все качества в равной мере вторичны, т. е. субъективны. Антимеханицизм непосредственно перерастает здесь в антиматериализм. Все качества у Беркли по сути дела уже не вторичны, поскольку первичные качества аннулируются, их нет больше как объективной реальности. Субъективные качества не выступают как отличные от объективных, не противопоставляются им, ввиду аннигиляции последних. Сфера качеств становится однозначной сферой субъективности. «Но всякий, кто поразмыслит и постарается понять то, что он говорит, признает, если я не ошибаюсь, что все ощущаемые качества суть равно ощущения и равно реальны...» (9, стр. 133).

Беркли не сразу выступает с последовательной теорией феноменализма. В своей «Новой теории зрения» (1709) он начинает продвижение к феноменализму с половинчатой концепции, останавливаясь на полпути, чтобы в дальнейшем продолжить свой путь до последовательных феноменалистических выводов.

Берклианская теория зрения не оптическая и не физиологическая теория. Она не занимается исследованием линзы, сетчатки, зрительного нерва. Это — психологическая теория с отчетливой философской тенденцией. В ней Беркли стремится утвердить качественное — психологическое и гносеологическое — различие между зрительными и осязательными восприятиями. Расстояние, величина и положение, характеризующие протяженность, вопреки общепринятому мнению непосредственно относятся, согласно Беркли, не к зрительным, а к осязательным восприятиям. Непосредственно зрением ощущаются лишь свет и цвета, недоступные осязанию. Опыты Молинэ (друга Локка) со слепорожденными, обретшими зрение (впоследствии Беркли упоминает и аналогичные опыты Чеселдена, произведенные в 1728 г.), доказывают вторичный, производный характер зрительного восприятия качеств протяженности по отношению к осязанию. Беркли особенно подчеркивает несоответствие зрительных и осязательных восприятий одних и тех же вещей: величина, положение, расстояние «на глаз» отличны от их восприятия «на ощупь». Причем субъективны зрительные, а объективны осязательные восприятия. Здесь мы с особенной наглядностью обнаруживаем половинчатость позиции Беркли по отношению к Ломку на данном этапе. Различение осязательных и зрительных восприятий сохраняет следы разделения на первичные и вторичные качества. Лишь часть качеств, признаваемых Локком первичными (а именно качества, воспринимаемые посредством осязания), еще относится к первичным, тогда как их зримая часть уже переносится в разряд вторичных. Видимые восприятия протяженного трактуются как знаки ранее приобретенных через осязание идей, как опосредованные осязанием и субъективированные. Половинчатость такого понимания признает и Люс, называющий эту концепцию полуматериализмом — «semimaterialism» (43, стр. 161).

Восприятие бытия вне сознания (outness), отрицаемое для зрения, сохраняется за осязанием. Но шаг в сторону субъективизации протяжения, имеющего решающее значение для механистического материализма, все же сделан. Для Беркли «было необходимым показать его субъективный характер, поскольку пространство — одна из тех идей, которые могут в самой высокой степени способствовать нашему убеждению в существовании чего-то независимого от нас самих» (30, стр. 9). Сам Беркли в своей работе о теории зрения, написанной двадцать четыре года спустя, прямо признает ошибочным прежнее проведение демаркационной линии между первичностью осязаемых качеств и вторичностью видимых, приравнивая первые ко вторым. Практически это было уже сделано в его «Трактате» через год после «Новой теории зрения».

«И Беркли и Дидро вышли из Локка» (6, стр. 127), но пошли в противоположные стороны. Локк будто бы доказал, по мнению Беркли, субъективность вторичных качеств. Одна и та же вода кажется теплой одной руке и холодной — другой. Стало быть, вода холодна и тепла не сама по себе, не вне зависимости от ощущающего. Цвета, звуки, вкусы, словом все вторичные качества, не имеют самостоятельного, объективного существования. Следовательно, уверяет Беркли, ощущения по сути дела не отличаются от чувств: нет границы между чувством боли при ожоге и ощущением горячего. Но Локк, полагает Беркли, непоследователен в своих суждениях. «А что, если те же аргументы, которые были приведены против вторичных качеств, будут годиться и против первичных?» (11, стр. 29). Разве восприятие величины отличается в этом отношении от восприятия тепла? «Когда мы приближаемся к какому-нибудь объекту или удаляемся от него, видимое протяжение изменяется, будучи на одном расстоянии в десять или даже во сто раз больше, чем на другом. Не следует ли поэтому отсюда равным образом, что оно в действительности не присуще объекту?» (11, стр. 30—31). Но то, что сказано о величине и протяжении, в такой же мере относится к движению, плотности, тяжести, т. е. ко всем другим первичным качествам, которые, таким образом, также не могут претендовать на независимое от чувственности существование, как и вторичные. Мало того, вторичные качества можно даже признать более реальными, чем первичные: боль есть боль, холод есть холод, тут не ошибешься, не усомнишься в реальности ощущаемого. Тем самым стирается локковское разграничение качеств на два рода. Качества, признаваемые им первичными, не отличаются от вторичных. Те и другие не являются объективными.

В своей субъективно-идеалистической переработке сенсуализма Беркли оставляет позади половинчатость, характеризующую его «Теорию зрения», не делает уступки объективности осязания. Исходя из Локка, он порывает с локковским делением качеств, используя относительность восприятия любых качеств. «Отчего же не можем мы с таким же правом заключить, что фигура и протяжение не суть отпечатки или подобия качеств, существующих в материи, так как одному и тому же глазу в разных положениях или глазам различного строения в одном и том же положении они являются различными?» (9, стр. 70). Речь идет здесь не об объективной релятивности, а об относительности, обусловленной субъективно. Беркли улавливает и использует здесь действительную слабость метафизического противопоставления первичных качеств вторичным, характерную для созерцательного, механистического материализма. Во-первых, механицизм сводит всю объективную качественную определенность к механическим (первичным) качествам. А во-вторых, «протяжение, фигура и движение,— замечает в противовес механицизму Беркли,— отвлеченные от всех прочих качеств, немыслимы» (9, стр. 68). В действительности они, конечно, мыслимы, но мыслимы лишь в отвлечении от реального качественного многообразия вещей. Механицизм игнорирует тот факт, что любое отражение есть «субъективный образ объективного мира», и отражение первичных качеств также предполагает активное взаимодействие субъекта и объекта восприятия. Но вместо того чтобы прийти отсюда к выводу об объективной основе всех чувственных восприятий, при всей их субъективной относительности, Беркли делает прямо противоположный вывод, ради которого им и предпринята трансформация локковского сенсуализма, задуманная еще до «Теории зрения». Ведь все его замыслы были устремлены к тому, чтобы покончить не с механицизмом, как таковым, а с механицизмом как с единственной в то время формой материализма. Что существует, согласно механицистам, вне и независимо от сознания? Материя, сведенная к протяжению. Вот почему в допущении протяжения вне мышления таится «великая опасность» (8, I, стр. 36), которую следует устранить во что бы то ни стало. Беркли вполне отдает себе отчет в своем коренном расхождении с Локком. С большим уважением отзываясь об этом «великом человеке», он высказывает надежду, что, «если бы он был жив, он не был бы в претензии на то, что я с ним расхожусь... Я ведь следую при этом его совету—применять мое собственное суждение, смотреть моими собственными глазами, а не чужими» (8, I, стр. 84).