Джуди Кэролайн - Ральф де Брикассар

• Название: Ральф де Брикассар
• Автор: Джуди Кэролайн
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-086-2

Роман К. Маккалоу «Поющие в терновнике» прочно и навсегда завоевал сердца миллионов читателей во всем мире. В новом романе Джуди Кэролайн мы вновь встречаемся с нашими любимыми героями. Ральф де Брикассар, сын состоятельных родителей, из потомственной семьи служителей церкви, должен стать священником. Но его влечет совсем другая стезя, и он покидает отчий дом, встречая на своем пути романтическую любовь, которая обрекает его на страшные испытания. Его молодая и красивая жена, не в силах сопротивляться охватившей ее порочной страсти, под именем Таинственной Незнакомки регулярно посещает публичный дом. Ее любовник, обезумевший от ревности, покушается на жизнь Ральфа. Трагическая развязка романа, новый молодой священник Дрохеды и старая обрюзгшая миссис Карстон, в которой бушует настоящий вулкан неутоленных страстей. Какой нерасторжимой тайной связаны они? Об этом вы узнаете, прочитав новый роман Джуди Кэролайн «Ральф де Брикассар».

---

— Интересно, а что бы произошло, если бы Фрэнк Стеджер провел хотя бы одну зиму на Сауресе, — говорила Вирджиния.

— Ничего особенного, — проворчал Ральф. — Люди, пишущие такую чушь, наверняка творят в теплом доме на какой-нибудь чопорной городской улице.

— Ты слишком строг к Фрэнку Стеджеру, — сурово заметила Вирджиния. — Никто не смог бы написать ни единого слова из того отрывка, который я читала тебе вчера ночью, не увидев этого ни разу. Ты прекрасно знаешь, что не смог бы.

— Я не слушал, — угрюмо сказал Ральф. — Я же говорил тебе, что не стану этого делать.

— Тогда послушай сейчас, — настаивала Вирджиния. Она заставила Ральфа остановиться и повторила отрывок из книги.

— «Она настоящий художник, наша старая мать-природа, ей доставляет радость творить совсем не ради тщетной, пустой показухи. Сегодня еловый лес — симфония зелени и голубизны, настолько нежная, что невозможно сказать, когда один оттенок переходит в другой. Голубоватые побеги, зеленые ветви, голубовато-зеленый мох с крапинками белизны разных оттенков. Как старая цыганка, природа не переносит скучной монотонности. Ей нужен праздник красок. И мы веселимся на этом празднике».

— Боже мой! Неужели ты помнишь все книги этого парня наизусть? — с удивлением воскликнул Ральф, трогаясь дальше.

— Книги Фрэнка Стеджера были единственным, что спасло мою душу, не дало ей умереть за последние пять лет, — заявила Вирджиния. — Ах, Ральф, взгляни на этот утонченный, филигранной работы снег среди рядов елей, среди этих древних стволов!

Подойдя к озеру, Данморы надели коньки и поехали на них домой. Ради забавы Вирджиния научилась, когда была еще маленькой девочкой, кататься на коньках на пруду за школой в Хайворте. У нее никогда не было коньков, но девочки давали Вирджинии свои, и она очень любила их. Дядя Роберт однажды на Рождество обещал Вирджинии пару коньков, но, когда подошло Рождество, он подарил ей взамен пару галош. С тех пор как она выросла, Вирджиния никогда не каталась на коньках, но старые привычки быстро восстановились, и дивными показались ей часы, когда они с Ральфом скользили по белому озеру мимо темных островов, коттеджи на которых были закрыты и охвачены тишиной. Сегодня они скользили вниз по Сауресу навстречу ветру, окрасившему малиновой краской щеки Вирджинии. В конце озера был ее милый маленький домик, на острове сосен с крышами из снега на вершине крон, сверкающих в лунном свете. Окна дома приветливо сверкали в лучах заходящего солнца.

— Как на картинке в книге, не так ли?

Данморы прекрасно провели Рождество. Без спешки. Без суеты. Без тщетной возни при попытке свести концы с концами. Без дурацких усилий запомнить, не дарили ли этому же человеку такой же самый подарок на Рождество год назад. Не было этих безумных гонок по магазинам в последний момент. Не было тоскливого сборища всего семейства, на котором она сидела бы молчаливая и безучастная. Не было этих приступов «нервов». Вирджиния с Ральфом украсили Голубой Замок сосновыми лапами, а Вирджиния сделала удивительные маленькие блестящие звездочки и повесила их на зелень веток. Вирджиния приготовила ужин, который Ральф по достоинству оценил, а Везучий и Банджо собрали после него косточки.

— Страна, в которой есть возможность готовить такого гуся, — удивительная страна, — продекламировал Ральф. — Да здравствует Америка!

И они пили за свою страну, наливая из бутылки вино, которое дала Вирджинии кузина Джорджина вместе с покрывалом на кровать.

— Никто не знает, — сказала при этом торжественно кузина Джорджина, — когда потребуется немного взбодрить себя.

Ральф спросил Вирджинию, что она хочет получить от него в подарок на Рождество.

— Что-нибудь не из предметов первой необходимости, что-нибудь для души, — сказала Вирджиния, которая получила в прошлом году пару галош и две шерстяных нижних сорочки в качестве рождественского подарка. То же самое было и в прежние годы.

К большой радости Вирджинии, Ральф подарил ей ожерелье из жемчуга. Вирджиния страстно желала нитку молочного жемчуга, как бы вобравшего в себя лунный свет, а также всю ее жизнь. Жемчуг был великолепен. Ее даже беспокоило, что он был слишком хорош. Вероятно, и стоить он должен был очень дорого. Как смог Ральф позволить себе это? Жена не знала ничего о доходах своего мужа. Вирджиния запретила ему покупать что-нибудь из одежды для нее. Ей хватало своих денег для этого, так сказала она. Ральф клал деньги на домашние расходы в круглую черную коробку, стоявшую на камине, и их всегда хватало. Коробка никогда не пустовала, хотя Вирджиния не видела ни разу, что муж наполнял ее. Но, конечно, у Ральфа не могло быть много денег, и это ожерелье… но Вирджиния отбросила эти мысли. Она с радостью надела ожерелье и восхищалась им. Это была первая очень красивая вещь, которая у нее появилась.

37

Новый год. Старый, отживший, сбросивший свои лавры календарь закончился. К жизни пришел новый. Январь был месяцем бурь. Три последних недели шел сильный снег. Термометр опустился значительно ниже нуля и остановился на этой отметке. Но Вирджиния и Ральф были довольны. По крайней мере, не было комаров. А потрескивание и ворчание огня в камине заглушало завывание северного ветра. Везучий и Банджо растолстели и покрылись густой, шелковистой зимней шерстью. Нип и Так улетели.

— Но они вернутся весной, — пообещал Ральф.

Их жизнь не была монотонной. Иногда случались мелкие личные стычки, которые никогда не превращались в ссоры. Иногда заглядывал Старый Саймон и мог просидеть целый вечер или даже день. Он приезжал на своей старой таратайке, длинная рыжая борода его была покрыта снегом. Он обычно привозил с собой скрипку и играл на ней, к всеобщему удовольствию, за исключением Банджо, который немедленно и неизменно забирался под кровать Вирджинии. Иногда Саймон и Ральф беседовали, пока Вирджиния пекла для них пирог. Иногда они молча курили до тех пор, пока Голубой Замок не наполнялся дымом, и Вирджинии приходилось распахивать двери. Иногда мужчины азартно играли в шашки всю ночь в полном молчании. Иногда все вместе ели яблоки, привезенные Саймоном, в то время, как размеренные старые часы отсчитывали приятные минуты.

— Тарелка яблок, открытый огонь и веселая беседа — райское наслаждение, — сказал Ральф. — У каждого может быть море золота. А мы будем ставить на другую лошадь.

Для Джексонов стало проще считать Вирджинию мертвой. До них не долетали те слухи, которые бродили по Порту, и не беспокоили их, а сама она с Ральфом только иногда появлялась, чтобы посмотреть в городе фильм или съесть горячий бутерброд в уголке кафе. В конце концов, никто из Джексонов и не вспоминал и Вирджинии, кроме кузины Джорджины, которая, бывало, лежала бессонными ночами и беспокоилась о бедняжке Вурж. Не голодна ли она? Хорошо ли обращается с ней это ужасное существо? Тепло ли ей по ночам?

А Вирджинии было очень тепло по ночам. Иногда она просыпалась и ощущала уют приятных зимних ночей на этом маленьком островке посреди замерзшего озера. А все остальные зимние ночи ее жизни были так холодны и длинны. Она ненавидела просыпаться в прежние ночи и думать о пустоте и никчемности прошедшего дня, о пустоте и никчемности дней предстоящих. И сейчас она просыпалась почти каждую ночь, проводила полчаса без сна, счастливая, ощущая рядом ровное дыхание Ральфа, а через раскрытую дверь из темноты ей подмигивало пламя огня, потрескивавшее в камине. Было приятно ощущать тепло запрыгнувшей в кровать кошки, устроившейся в ногах и мурлыкавшей. Обычно это был Везучий. Банджо предпочитал сидеть в одиночестве перед камином, как размышляющий демон. В такие моменты Банджо был очень осмотрительным, но Вирджиния больше любила, когда он не был так осторожен.

Край ее кровати находился как раз напротив окна. Иначе кровать было невозможно поставить в крохотной комнате. Вирджиния, лежа в кровати, могла смотреть в окно и сквозь большие сосновые ветки, касавшиеся стекла, разглядывать озеро, белое и блестящее, как жемчужная поверхность или темное и страшное в бурю. Иногда сосновые ветви дружески стучали в оконное стекло. Временами Вирджинии казалось, что она слышит шепот снега в соснах как раз напротив своего окна. Редкими ночами женщине казалось, что весь внешний мир превратился в империю тишины, молчания. Они сменялись ночами, когда колдовские завывания ветра разносились среди сосен; ночи с удивительным сиянием звезд, бросавших свет на Голубой Замок; настороженные ночи перед бурей, когда она подкрадывалась по поверхности озера с низким, заунывным плачем тайно и зловеще. Но в основном Вирджиния крепко спала во все эти разнообразные, дивные ночи. Да и утром она могла спать столько, сколько захочется. Это никого не волновало. Ральф готовил себе завтрак из яичницы и бекона сам, а потом запирался в своей камере до самого ужина. А затем приходили вечера чтения и бесед. Супруги разговаривали обо всем на свете и о других мирах. Они смеялись над своими собственными шутками, эхом разносившимися по Голубому Замку.