К. Харрис - Когда рыдают девы

• Название: Когда рыдают девы
• Автор: К. Харрис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012

Эпоха Регентства, Англия, август 1812 года:

Планы Себастьяна Сен-Сира сбежать от лондонской жары на медовый месяц рушатся, когда тело Габриель Теннисон, убитой подруги его жены, находят в потрепанной лодке, дрейфующей возле давно исчезнувшего замка в месте, известном как Кэмлит-Моут. Мисс Теннисон, молодая красавица-антиквар, недавно вызвала бурю негодования и споров, заявив, что на этом островке располагался древний Камелот. Также пропали без вести и считаются погибшими два маленьких племянника Габриель, девятилетний Джордж и трехлетний Альфред.

В то время как расследование переходит из средневековых судебных иннов в глухие лондонские переулки, из больших загородных поместий в сельские общины, где по-прежнему царят древние кельтские верования, Себастьян и Геро пытаются определить, чем же обернется их недавно заключенный брак, и порою действуют наперекор друг другу. Углубившись в дело, Девлин раскрывает темные тайны в самом семействе Теннисонов, а также находит загадочного молодого французского лейтенанта, обладающего опасным секретом.

Спеша разоблачить безжалостного убийцу и распутать загадку пропавших детей, молодожены вскоре обнаруживают, что их жизни и растущая любовь друг к другу под угрозой, поскольку расследование приводит их к отцу Геро, давнему врагу Себастьяна... а еще к высокому, темному незнакомцу, который, возможно, владеет ключом к тайне происхождения Сен-Сира.  

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru.

Перевод: lesya-lin

Редактура: codeburger

---

– Слышала.

– Так вот, похоже, мисс Теннисон была уверена, что этот артефакт – современная фальшивка, и посреди довольно яростного спора с Чайлдом схватила крест и закинула его в пруд.

Виконтесса ощутила на себе пристальный взгляд мужа.

– Какой-то… странный поступок, –  отозвалась она, с трудом сохраняя ровный тон.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – нахмурился Девлин, усаживаясь в кресло напротив.

– Да, конечно. Просто устала.

– Возможно, ты слишком многое на себя взваливаешь в твоем положении, – заметил Себастьян с некоторой неловкостью. Несмотря на то, что должный появиться на свет младенец был причиной их брака, они никогда не обсуждали эту тему.

Геро неэлегантно фыркнула:

– Если под «положением» ты подразумеваешь, что я ношу ребенка, позволь напомнить: беременность – естественное состояние женщины, а не тяжкое изнурительное заболевание.

– Верно. Тем не менее своих жеребых кобыл я окружаю особой заботой.

– Даже не знаю, чувствовать себя польщенной или оскорбленной подобным сравнением, – расхохоталась Геро.

В уголках глаз Себастьяна собрались веселые морщинки.

– О, несомненно, польщенной.

Взгляды мужа и жены встретились, и это мгновение затянулось, приобретая  неожиданную интимность. 

Ощутив, как загораются щеки, Геро отвела глаза.

– Откуда ты узнал о ссоре Габриель и Чайлда из-за креста?

–  Мне сообщил лейтенант Арсено.

– Арсено? Любопытно. – Виконтесса вытащила найденный листок и протянула его мужу: – Вот что я нашла в бумагах Габриель.

– Велишь заплакать – я навзрыд заплачу… – прочел вслух Девлин и поднял взгляд: – Тебе известно, что это за стихи? 

– Нет. Но очень знакомые, правда? По-моему, написаны кем-то из поэтов-кавалеров[22]. – Закрыв томик поэзии, Геро отложила книгу в сторону. – Только мне пока не удалось их найти.

– Это последние три строфы стихотворения Роберта Геррика[23] «Антее, завладевшей им безраздельно».

– Ты знаешь его? – округлились глаза жены.

– Удивлена? – улыбнулся Себастьян. – А ты воображала, будто я провожу все свое время, гоняя на псовой охоте, хлеща бренди и стараясь отвесить тумака Джентльмену Джексону[24]?

Геро ощутила, как губы растягиваются в ответной улыбке:

– Вроде того.

– Ха. – Поднявшись с кресла, виконт сличил размашистые строки на листочке с округлыми, каллиграфическими буквами в записной книжке Габриель Теннисон. – Не похоже на почерк твоей подруги.

– Это не ее почерк.

–  И ты знаешь, чей? – покосился муж.

Она вытащила из стопки еще одну тетрадку:

– Вот. Взгляни на перевод «Леди Шалотт», над которым трудилась Габриель, и ты убедишься, что почерк на листочке совпадает с тем, которым сделаны исправления и примечания на полях ее работы. Мне кажется,  это стихотворение ей дал Филипп Арсено. 

Себастьян всмотрелся в пометки, и его губы тесно сжались.

– Думаешь, чувства лейтенанта к Габриель были сильнее, нежели он убеждал тебя?

– Ты – жизнь моя, любовь моя…– процитировал Девлин, откладывая в сторону перевод. – Очень похоже на то, не правда ли?  Более того, я думаю, что мисс Теннисон тоже была влюблена.

– Почему ты так уверен? – тряхнула головой Геро.

Себастьян опустил глаза на оставшийся в руке измятый листочек:

– Потому что она сохранила стихи.

На лужайке в Мэрилебон-Парк-Филдз[25] на северной окраине города Филипп Арсено вместе со своим лохматым дворнягой смотрел матч по крикету, когда Девлин подошел и остановился рядом.

Теплое солнце золотило зеленую траву на окрестных холмах. Слышалось мычание коров, над обрамляющими поляну дубами лениво кружил ястреб. Бэтсмен заработал пробежкой очко, и  по толпе зрителей прокатился одобрительный шумок.

– Приохотились к крикету? – поинтересовался Себастьян. – Вы, должно быть, один из очень немногих французов, которым пришлась по душе английская игра.

Лейтенант приглушенно хмыкнул: 

– Большинство моих соотечественников считают ее непостижимой, но мне нравится.

– Судя по всему, творчество наших поэтов-кавалеров тоже вам по сердцу.

– Pardon?[26]

– Любовь – то море, то причал, то буря, то покой… Любовь, которой мир не знал, я разделю с тобой, – негромко процитировал Девлин, пока боулер бросал мяч в сторону бэтсмена. 

– Прекрасные поэтические строки, – отозвался Арсено, чье внимание, казалось, было полностью поглощено игрой. –  Я должен был узнать их?

– Они из стихотворения Роберта Геррика.

– Незасчитанный мяч, – объявил судья.

Августовское солнце безжалостно припекало открытое пространство, наполняя воздух запахом пыли и нагретой травы. Арсено стоял  неподвижно, с окаменевшим лицом, не отрывая взгляда от полевых игроков.

– Из того самого стихотворения, которое вы переписали и дали мисс Теннисон, – добавил Себастьян.

Француз сглотнул, дернув кадыком. На подпаленной солнцем коже заблестела испарина.

– Вы нашли его, да?

– Леди Девлин нашла.

– А как догадались, что стихи от меня?

– Почерк совпадал с пометками на переводе новеллы «Леди Шалот».

– Ах, да. Конечно.

Собеседники вышли из толпы зрителей и свернули на дорожку, которая вилась к простиравшимся на север холмам. Пес побежал вперед, довольно высунув язык и помахивая хвостом.

– Надеюсь, вы не собираетесь оскорблять мои умственные способности, пытаясь и дальше отрицать правду, – обронил виконт.

Лейтенант покачал головой, устремив глаза на стадо коров, мирно пасущихся на тучном, прогретом солнцем пастбище. Росшие в верхней части склона каштаны поникли в безветренном зное, их неподвижные кроны яркими мазками зеленели на ослепительно ясной, незабудковой лазури неба.

– Хотите правду, милорд? Правда в том, что я влюбился в Габриель с первого взгляда. Сидел в читальном зале музея, просматривая какие-то древние рукописи,  просто случайно поднял глаза и увидел ее. Она стояла под высокими окнами, ожидая пока служитель передаст ей нужную книгу, и я… пропал.

– Мисс Теннисон отвечала вам взаимностью?

Собеседник странно улыбнулся:

– Она не полюбила меня сразу же, если вы об этом. Но мы быстро стали хорошими друзьями. Гуляли вместе в музейном парке и увлеченно спорили о разных воззрениях на любовь в двух частях «Романа о  Розе»[27] или о достоверности различных средневековых хроник. Знаете, я на несколько лет младше Габриель. Она поддразнивала меня из-за этого, называла мальчишкой. Будь я ее сверстником или постарше, подозреваю, она бы никогда не позволила нашим отношениям развиваться так, как это случилось. Но со мной она чувствовала себя… в безопасности, а позже призналась, что влюбилась, прежде чем осознала, что с ней происходит.  

– Вы просили мисс Теннисон стать вашей женой?

– Как я мог? В моем-то положении военнопленного? Видите отметку? – указал Арсено на мильный столбик в траве у дороги. – По условиям освобождения под честное слово мне запрещено выходить дальше. 

– Тем не менее вы отважились на это, когда  отправились с Габриель на Кэмлит-Моут.  

Девлин ожидал, что француз снова начнет отнекиваться. Но тот только равнодушно пожал плечами:

– Иногда… иногда мужчины поддаются безумным порывам, вероятно, от отчаяния, разочарования и какой-то глупой бравады. Но… как я мог просить Габриель выйти за меня? Как просить кого-то разделить с тобой столь скудный удел, может статься, до конца своих дней?

– И все же некоторые условно освобожденные французские офицеры вступают в брак в Англии. 

– Да. Но не с такими женщинами, как Габриель Теннисон. Я слишком сильно любил ее, чтобы предлагать жизнь на чердаке.

– Разве у нее не было собственных средств?

– Боже милостивый, – резко повернулся к виконту Арсено. – Даже если бы и были, за кого вы меня принимаете?

– Вы оказались бы далеко не первым мужчиной, живущим на доходы жены.

– Я вам не охотник за приданым!

– А я этого и не утверждал. – Девлин вгляделся в напряженные мальчишеские черты и повторил вопрос: – Так вы просили мисс Теннисон выйти за вас?

– Нет.

Арсено отвернулся и проводил  взглядом пса, который, уткнувшись носом в землю и высоко задрав хвост, дошел по какому-то притягательному следу до колючего края живой изгороди, затем сел и гавкнул с разочарованием и досадой. 

– По-моему, лейтенант, вы продолжаете мне лгать. 

– Да? А вы бы осудили меня, будь это так? – хрипло хохотнул собеседник и повел рукой, охватывая широким полукругом тянувшиеся к югу кварталы разрастающегося города. – Вам известно,  какая истерия захлестнула Лондон. Объявите всем этим людям, что у Габриель Теннисон был француз-возлюбленный, и увидите, к какому выводу они мигом придут. Меня повесят еще до наступления ночи.