Теа Бюттнер - История Африки с древнейших времен

• Название: История Африки с древнейших времен
• Автор: Теа Бюттнер
• Издательство: Издательство «Наука»
• Жанр: Культурология
• Год: 1981

Книга известного немецкого (ГДР) историка Т. Бюттнер посвящена истории Африки с древнейших времен до территориального раздела континента между империалистическими державами. Написанная с марксистских позиций и с использованием трудов прогрессивных зарубежных ученых, эта работа разоблачает расистские и колониально-апологетические концепции буржуазной историографии.

---

На такой основе в глубинных районах Конго и Анголы и сложились племенные союзы и государства луба и лунда. Эти два народа, непрестанно ассимилировавшие другие этнические группы, в конце XVI в. образовали конфедерации в верховьях Конго и его западных притоков. До того времени через этот район постоянно проходили потоки переселявшихся племен и этнических групп. Конфедерация луба под названием Уруа [69], центр которой находился к западу от озера Танганьика, в саваннах около реки Луалабы, простиралась до Северной Катанги. Лунда утвердились дальше на юго-восток, в верховьях реки Касаи, и распространились до северо-восточных областей современных государств Ангола и Замбия.

По своей структуре непрочный союз государств луба во главе с мукенге несколько напоминал царство Буганда в Межозерье в его начальный период. Из устных хроник царского семейства следует, что царь со своим двором обосновывался для удобства ведения военных действий то в одной, то в другой местности и превращал ее в военный лагерь и центр торговли. Когда в 1881 г. европейские путешественники Г. Висман и П. Погге посетили правителя луба Каламбу, их глазам предстала хорошо укрепленная резиденция, состоявшая из многочисленных домов и хижин. К этому времени от луба уже отделились некоторые вождества, покоренные было в XVIII в., и их племенной союз постепенно распадался. С юга их теснили чокве.

Государство лунда особенно возвысилось благодаря оживленным торговым связям с европейскими конторами на побережье в период царствования Мвата Ямво (1660–1675). Через свои вассальные владения на западе — Матамбу и Касанже — правитель лунда контролировал торговлю рабами и оружием, тяготевшую к Лоанго на северном берегу Конго. Мвата Ямво даже завязал в обход португальцев самостоятельные контакты с факториями французов и англичан на побережье. В ответ португальские войска попытались снова передвинуть торговые пути к берегам Анголы, и в конце концов им это удалось благодаря соглашениям с верховными вождями Касанже и Матамбы, стремившимися к независимости. В государстве лунда, этом типичном раннегосударст-венном объединении, важная роль принадлежала армии и вооруженной огнестрельным оружием дружине. Мвата Ямво (с тех пор это имя стало названием царского титула) правил с помощью узкого совета из четырех сановников, принадлежавших к знати. Кроме того, некоторыми правами еще пользовалось народное собрание свободных воинов. Покоренные племена облагались данью по хорошо организованной системе. В 1875–1876 гг., когда Погге посетил столицу Мусумба, ее население насчитывало 8—10 тысяч человек. В то время правитель еще пользовался всей полнотой власти.

В конце XVIII в. из восточных провинций конфедерации лунда, находившихся на озере Мверу, выделилось военное государство Казембе [70]. Аристократия государства Мвата Казембе обогащалась за счет торговли рабами, слоновой костью и оружием, которая велась в разных направлениях. Рабов и слоновую кость поставляли в Анголу и Мозамбик, а с середины XIX в. продавали также и арабским купцам, прибывавшим с восточного побережья Африки. В конце XIX в. здесь сформировалась военно-административная организация во главе с Мсири, временами насчитывавшая под ружьем 10 тысяч человек и оснащенная по последнему слову техники. Резиденция Мсири Бункея казалась неприступной. В 1891 г. Мсири был убит из-за угла, после чего его владения стали добычей бельгийских колониальных войск.

Хорошо организованные военные союзы племен и государства были типичны и для хинтерлаида Невольничьего Берега в Гвинейском заливе. С XVII в. в дельте Нигера и на западном берегу залива вплоть до Эльмины выделялись центры, становившиеся со; временем городами-государствами и перевалочными пунктами работорговли. Здесь находили пристанище изгнанники из самых, различных племенных объединений. Торговые поселения, где оседали представители всевозможных этнических групп, не были связаны древними узами кровного родства с населением окружающих районов. Они впитывали многочисленных людей племен йоруба, ибо, аджа, фон, эве и других и сплавляли их в новые этнические общности. Трансатлантическая работорговля чрезвычайно увеличила возможность обогащения «новых граждан» городов Кросс, Бонни, Брасс, Порто-Ново, Видах и т. д.

Новые правящие династии этих торговых городов, также наживавшиеся на торговле, стремились любой ценой, даже путем сотрудничества с европейскими партнерами и их войсками, удерживать в своих руках прибыльную монополию на посреднические операции внутри страны. В 1847 г., т. е. в то время, когда работорговля уже переживала сильный спад, правитель Крик-тауна по имени Эйо «владел многими тысячами людей. Не говоря уж о том, что велась широкая торговля… он использовал своих людей для возделывания пустынных земель, строительства городов и возведения укреплений в благоприятствовавшей этому местности, которые обеспечивали ему господство над реками и торговыми путями»[71].

Существовавший в течение нескольких веков город-государство Бенин (см. гл. III, 1.6) также пытался первое время извлечь выгоды из обмена рабов на огнестрельное оружие и до середины XVII в. весьма успешно совершал сделки такого рода с португальцами, а затем с агентами Нидерландов. Оба Бенина повысил боеспособность своей армии и даже брал к себе на службу европейских наемников. Однако к 1700 г. город Бенин походил на деревню, окружавшие его земли в основном обезлюдели и превратились в пустыню, военные дружины аристократов непрестанно воевали друг с другом. Знаменитое придворное искусство пришло в упадок. Правитель Бенина был не в силах принять меры, чтобы объединить свои владения и вырвать их из-под влияния соперничавших правителей государств дельты Нигера и деспотической касты жрецов.

Соседние города-государства йоруба в Западной Нигерии с политическим центром в Ойо также были вовлечены в водоворот событий. Союз этих городов, обладавший сначала весьма рыхлой организацией, в XVII в. достиг вершины могущества. Правители Ойо установили власть над всей областью расселения йоруба до самого Ибалана. Дань алафину Ойо платили и многочисленные вожди племен дагомейцев и моси (Верхняя Вольта). Временами ему подчинялись портовые города Аджа (Порто-Ново) и Бадагри. Однако с конца XVIII в. история йоруба была омрачена нескончаемыми войнами, которые вели к ослаблению отдельных членов этого раннегосударственного объединения. Впоследствии неоднократно предпринимались попытки восстановить утерянное единство, но ни одна из них не привела к полному успеху. В XIX в. ведущая роль периодически принадлежала то Абеокуте, то Ибада ну.

С XVII в. упрочились позиции военной аристократии государства Дагомея. В начале этого столетия племена фон объединили свои усилия в борьбе против грабительских набегов алафина Ойо и работорговцев с побережья. Самым древним центром дагомейских городов-государств безусловно была Аллада, существовавшая уже в XVI в. Сыновья правителя Аллады заложили основы других городов. Так, например, появились на свет Аджа (Порто-Ново) и Абомей, который впоследствии стал столицей государства. Правители дагомейцев десятки лет боролись за то, чтобы пробиться к приморским базам работорговли и овладеть ими. В 1724–1727 гг. четвертый по официальному списку король дагомейцев — Агаджа (1708–1728) одержал победу в войне против городов побережья. Аллада, с которой началось дагомейское государств и Видах были заняты его войсками, но Видах позднее неоднократно восставал против центральной власти и лишь в 1724 г окончательно стал частью Дагомеи.

Как показывают последние исследования нигерийского историка Биобаку, через Видах верховная администрация установила связь с европейскими работорговцами и с тех пор участвовала в обмене захваченных при разбойничьих набегах рабов на заокеанское оружие и боеприпасы. Постоянная армия и военный резерв, в который входили все свободные люди, были обеспечены самым современным вооружением. Войска короля Дагомеи, насчитывавшие в XIX в. от 10 тысяч до 16 тысяч человек, не знали поражений. Весь государственный строй был подчинен нуждам войны. На побережье Дагомею представлял вице-король, в ведении которого находились все сделки с европейцами. Лишь немногим европейским путешественникам XIX в. удалось явиться ко двору правителя Дагомеи. Традиция изображает его жестоким, бесчеловечным деспотом, которого охраняла гвардия амазонок, но умалчивает о том, что именно европейские купцы и колониальные захватчики привили эти качества африканским правителям. Те были лишь продуктом своего времени[72].

Только в XIX в. Дагомея окончательно освободилась от зависимости от Ойо. После того как Гезо (1818–1858) объявил войну йоруба, такие города, как Абеокута, неоднократно подвергались нападению и разграблению. Замечание, оброненное одним даго-мейским хронистом, объясняет характер этих столкновений: «Судно, стоявшее на рейде в Педа, потребовало от нас рабов. Чтобы их получить, мы напали на город Окиодо и захватили 4 тысячи человек». Относительно стабильное, хотя и лишенное прочной организации государство даже в конце XIX в. еще смогло оказать серьезное сопротивление французским колониальным войскам. Франция в 1851 г. закрепилась на побережье, заняв Порто-Ново, но только в 1888–1894 гг. ей удалось, и то с большими потерями, взять верх над яростно оборонявшимися войсками короля Гбехан-зина. Так закончилась важная глава истории Дагомеи.