Бертран Рассел - Мудрость Запада

• Название: Мудрость Запада
• Автор: Бертран Рассел
• Жанр: Философия

---

Две великие работы Макиавелли по политике - "Государь" и "Рассуждения". В первой изложены способы и средства, которыми деспотическая власть добивается успеха и затем поддерживает свое господство, а вторая представляет общее исследование власти и ее проявлений при различных типах правления. В "Государе" не делается попытки дать благочестивый совет, как быть добродетельным правителем. Напротив, признается, что существует практика злодейства, способствующая достижению политической власти. Именно из-за этого термин "макиавеллизм" приобрел такое зловещее и унизительное значение. Справедливости ради о Макиавелли следует сказать, что он не оправдывает злодейство как таковое. Сфера его исследования лежит вне вопросов добра и зла, так же как, например, исследования ядерных физиков. Если вы хотите достичь власти, учит Макиавелли, вы по необходимости должны быть жестоки. Плохо это или хорошо - совершенно другой вопрос, лежащий вне интересов Макиавелли. Его можно обвинить в том, что он не уделяет внимания этому вопросу, но бессмысленно осуждать его за исследование природы власти, какой она действительно являлась. То, что изложено в "Государе", - это более или менее общее рассмотрение практики, которая была распространена в Италии эпохи Возрождения.

Во время его деятельности на службе у Флорентийской Республики Макиавелли посылали с различными дипломатическими поручениями, которые предоставляли ему широкую возможность для изучения из первых рук запутанных политических отношений. Во время своей дипломатической работы он хорошо познакомился с Цезарем Борджа, сыном Александра VI и таким же энергичным мерзавцем, как и его отец. С большим искусством и смелостью Цезарь Борджа планировал, как обеспечить свои интересы к тому времени, когда отец умрет. Брат его, стоявший на пути этих притязаний, был убран. Цезарь помог своему отцу расширить с помощью войн папские владения, рассчитывая позднее получить эти территории для себя. Что касается наследования папского престола, то было сделано все возможное, чтобы его занял друг Цезаря. Цезарь Борджа, выказывавший восхитительную изобретательность и дипломатическую ловкость в достижении этих целей, изображая дружбу, нес смерть. Мы, конечно, уже не можем спросить жертв этих упражнений в искусстве управлять государством об их чувствах, но все говорит за то, что они вполне могли восхищаться несомненным мастерством Цезаря Борджа - таковы были нравы того времени. Однако его планам не суждено было осуществиться, ибо к тому времени, когда в 1503 г. умер его отец, сам Цезарь был уже тяжело болен. Преемником папского престола стал Юлий II, заклятый враг семейства Борджа. Человек, у которого были те же цели, которые преследовал Цезарь Борджа, мог бы признать, что тот преследовал их очень умело. За это Макиавелли раздает ему щедрые похвалы. В "Государе" он восхваляет Цезаря как образец для тех, кто стремится к власти. То, что для него такая практика кажется оправданной, соответствует общим стандартам того периода. С XVII по XIX в. такие жестокие методы в целом считались недопустимыми или, по крайней мере, не приветствовались обществом. XX в. вновь выдвинул ряд политических лидеров в традициях, с которыми был знаком Макиавелли.

С 1513 по 1521 г. папский престол занимал Лев X, член семейства Медичи. (В миру - Джованни Медичи (1475-1521), сын правителя Флоренции Лоренцо Великолепного, покровителя искусств и науки). Поскольку Макиавелли старался снискать расположение Медичи, в "Государе" вопрос о папской власти обходится стороной при помощи нескольких благочестивых банальностей. В "Рассуждениях" же содержится значительно более критический взгляд на папство. Общий подход к природе власти здесь более связан с этическими понятиями. Макиавелли рассматривает, в порядке их достоинств, различные типы людей, обладающих властью, располагая их от основателей религии до тиранических основателей деспотий. Функцию религии в государстве он представляет себе в прагматическом плане. Истинность или ложность религиозных верований совершенно не имеют значения при условии только, что государство найдет в них некоторое средство социального сплочения людей. В соответствии с этим взглядом, конечно, преследование еретиков было вполне оправданным. Что касается церкви, она осуждается по двум причинам: первое, из-за того, что неправедный образ жизни многих ее служителей поколебал веру народа в религию; и второе, из-за того, что светские и политические интересы папства препятствовали политическому объединению и национальному единству Италии. Можно заметить, что это вполне согласуется с признанием того, что при достижении своих целей некоторые из политиков-священников действовали с великой ловкостью. В "Государе" не затрагиваются цели, в то время как в "Рассуждениях" - иногда.

Что касается общепринятых норм морали, в "Государе" ясно показано, что правители не связаны ими: если только целесообразность не требует, чтобы законы морали были соблюдены, правитель может нарушать их. Правитель вынужден делать это, если хочет остаться у власти. В то же время он должен выглядеть для других добродетельным. Только посредством такой двойной игры правитель может удержаться у власти.

В общем Макиавелли излагает в "Рассуждениях" теорию политического равновесия. Все распоряжения в обществе должны иметь какую-то конституциональную силу для того, чтобы они могли соответствовать некоторой мере взаимного доверия и контроля. Эта теория восходит к "Государству" Платона и становится влиятельной в XVII в. благодаря Локку и в XVIII в. благодаря Монтескье. Таким образом, Макиавелли оказал влияние как на теорию либеральных политических философов нового времени, так и на деятельность современных самодержцев. Политика двойных стандартов применяется многими, поскольку она может поддержать их, хотя у нее есть свои слабые стороны, которые Макиавелли не рассматривает.

Движению Возрождения, которое охватило Италию в XV в., потребовалось некоторое время, чтобы распространиться по ту сторону Альп. В этом распространении на север идеи Возрождения претерпели некоторые существенные изменения. Прежде всего: на севере новые взгляды оказали влияние в основном на образованных людей. В сущности, в отношении этих регионов даже неверно говорить о возрождении, так как здесь не было ничего, что когда-то существовало и теперь могло бы возродиться. Если на юге традиции прошлого имели некоторое смутное значение для народа в целом, то в северных землях влияние Древнего Рима было сравнительно кратковременным или его не было вовсе. Новое движение, таким образом, поддерживалось преимущественно учеными, и его влияние было, следовательно, несколько ограниченным. Не находя аналогичного выхода в области искусства, северный гуманизм был в некоторых отношениях значительно более серьезным делом. В конце концов его разрыв со средневековой властью был более резким и трагическим, чем в Италии. Хотя многие из ученых-гуманистов не были склонны к религиозному расколу, вызванному Реформацией, следовало ожидать, что если это и должно произойти, то под воздействием северного Возрождения.

Со времен Ренессанса значение религии в жизни людей по разные стороны от Альп было совершенно различным. В Италии папство представляло в некотором смысле прямую связь с прошлым Римской империи. Что касается самой практики религии, это был скорее вопрос обычного порядка вещей, часть обыденной жизни, которую осуществляли с таким же спокойным сознанием необходимости, как еду или питье. Даже сегодня в Италии сохраняется это несколько прохладное отношение к вере, если сравнить его с отношением к религиозным верованиям в других местах. Следовательно, существовала двойная причина, почему полное разделение с существовавшими религиозными традициями было невозможно на юге. Первое: церковь была в некотором отношении частью господствующего порядка вещей, даже если, как указывал Макиавелли, папство было препятствием к национальному единству Италии; и второе:

веры придерживались не с такой глубокой убежденностью, чтобы это могло привести к радикальным переменам. Гуманистические же мыслители севера были людьми, серьезно относившимися к религии и поэтому страдавшими от оскорблений, которые она терпела. В своих полемических работах они были резко враждебны к унижающим действиям папской курии. Добавим к этому чувство национальной гордости, которому итальянские прелаты не всегда уделяли должное внимание. Это была не просто общая заинтересованность в отношении денежных поступлений на содержание и украшение Рима, но также и прямое негодование при виде снисхождения, с которым смышленые итальянцы рассматривали более основательно мыслящих тевтонов севера.

Величайшим из северных гуманистов был Эразм Роттердамский (1466-1536). Оба его родителя умерли прежде, чем ему исполнилось 20 лет, и это, видимо, помешало ему поступить в университет. Опекуны отправили его в монастырскую школу, и таким образом он оказался в монастыре августинцев в Стейне. Этот ранний опыт возбудил в нем стойкую ненависть к догматичной и лишенной воображения схоластике, которая была навязана ему. В 1494 г. епископ Камбрэ назначил Эразма своим секретарем и тем самым помог ему вырваться из монашеской изоляции Стейна. Последовало несколько визитов в Париж, но философская атмосфера в Сорбонне уже не способствовала освоению новых знаний, поскольку в эпоху Возрождения фракции томистов и оккамистов заключили мир и действовали теперь сообща против гуманистов.