Энн Стюарт - Блаженство греха

• Название: Блаженство греха
• Автор: Энн Стюарт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58373-7

Рэчел Коннери лишается многомиллионного наследства — ее мать завещала состояние общественной организации. Перед смертью женщина вступила в общину «Фонд Бытия», последователи которой ищут гармонию и исцеление вдали от мирской суеты, организовав коммуну в Нью-Мехико. Девушка приезжает в коммуну и бросает вызов ее главе — харизматичному и сексуальному Люку Барделу. Она — наивная жертва, он — опытный искуситель. Казалось бы исход противостояния предопределен, но очень скоро им придется поменяться ролями, и тогда посмотрим, кто кого…

---

— И буду. А теперь слезь с меня или заканчивай это, — произнесла она звенящим от гнева голосом, пряча за гневом дрожь.

Он расстегнул «молнию» джинсов и спустил их. Она заставила себя смотреть на него, дабы укрепиться в своем отвращении. Даже в темноте было видно, что он очень сильно возбужден, больше, чем все, с кем ей когда-либо приходилось делать это. Будет даже еще больнее, подумала она с извращенным удовлетворением. И это только добавит отвращения.

Она закрыла глаза, снова стиснув простыни, и стала ждать. Он положил ее ноги к себе на плечи, приподнявшись так, что она почувствовала его на себе. Ей хотелось сжаться, чтобы затруднить ему задачу, но тело устало бороться. Он напрягся над ней, дразня.

— Ты ненавидишь это, верно? — пробормотал он, сунув пальцы в ее спутанные волосы.

— Ненавижу.

— Готовься, детка. Я еще не закончил с тобой. — И заполнил ее одним глубоким, быстрым погружением.

У нее перехватило дыхание от шока. Никакой боли. Это несправедливо — боли не было. Только ощущение обладания. Она стиснула простыни с такой силой, что ногти вонзились в ладони.

Сделала короткий, судорожный глоток воздуха и яростно прошипела:

— Кончай.

Он рассмеялся, черт бы его побрал. Она чувствовала, как его смех прокатился по телу и волной перетек в нее.

— Кончать? — отозвался он. — Я же только начал.

«Терпи», — велела она себе, когда он вышел из нее, затем скользнул обратно, невозможно глубоко. Тело ее сделалось влажным, скользким, и виноват в этом только он. Она напомнила себе, что делает это только потому, что у нее нет выбора.

Странно, но она почувствовала это сначала в груди. Напряжение, которое спиралью расходилось по ней, тянущую боль, которая дразнила и мучила. В животе тоже были странные ощущения, похожие на голодные спазмы, но она понимала, что к еде это не имеет никакого отношения, что это голод иного рода. Он двигался, погружаясь глубоко в нее, потом выскальзывал в медленном, ленивом ритме, словно мог проделывать это всю ночь. Она попыталась открыть глаза, сосредоточиться на нем, на том, как сильно ненавидит его, но не могла. Он поцеловал ей веки и погрузился глубоко-глубоко, а у нее из горла вырвался тихий звук отчаяния.

Та странная, пугающая дрожь снова начала зарождаться в ней, и она попыталась еще раз остановить ее. Но, словно какое-то инородное, враждебное существо, дрожь росла, захватывала ее тело, которое, как она считала, полностью ей подчиняется.

Он просунул ладони ей под ягодицы, прижимая ее к себе еще теснее, проталкиваясь еще глубже.

— Я могу продолжать так всю ночь, — мечтательно прошептал он. — Ты пробуждаешь во мне неукротимую страсть, Рэчел. Я горю с тех пор, как в первый раз увидел тебя, и быстро этот мой пыл охладить не получится. Ты ничего не добьешься, продолжая сопротивляться.

— Я не перестану сопротивляться тебе. — Она с трудом узнала свой голос.

— Я говорю не обо мне. Сопротивляйся мне сколько хочешь. Сейчас же ты борешься с собой. И проиграешь.

— Нет.

— Держись, детка. Эта прогулка изменит твою жизнь.

Он убрал ее ноги себе за спину, и настолько сильной была потрясшая ее дрожь, что ей ничего не оставалось, как отпустить матрац, обвить руками скользкие от испарины плечи и держаться. Холодно не было, было жарко, душно, а она никак не могла перестать дрожать. Хотелось закричать, заплакать, хотелось сделать ему больно, и она сделала, вонзив ногти ему в спину, царапая. Нужно было делать что-то с отчаянием, которого она не узнавала, надо было убежать от него, спрятаться…

— Не сопротивляйся, Рэчел, — снова прошептал он и просунул длинные пальцы между ними, прикасаясь к ней. — Дай это мне, Рэчел. Прекрати бороться. Ну же.

Оно ударило ее с силой взрыва, и она закричала. Он закрыл ей рот своим, выпивая ее крики, но оно не остановилось, это нечто, волна за волной захватывающее ее тело и раскалывающее его на части. Она почувствовала, как он кончил глубоко внутри нее, и это вызвало еще одну серию горячих, яростных, потрясающих тело спазмов. Она не могла дышать, не могла видеть и обмякла на кровати, пылая всем телом.

Он вышел из нее, отстранился в темноте, и на миг показалось, что это могила. Безмолвная, тихая, пугающая.

Вспыхнула, освещая его лицо, зажигалка. Он прикурил сигарету. Она попыталась сосредоточиться на выражении его лица, но глаза ничего не видели. Неудивительно. Все тело отказывалось слушаться. Она попыталась поднять руку, чтобы убрать волосы с лица, но та дрожала так сильно, что пришлось уронить ее на кровать.

Рэчел повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он показался ей каким-то странным, отстраненным, почти озадаченным и смотрел на сигарету так, словно та могла ответить на все вопросы.

— Неплохо, — раздумчиво пробормотал он. — Если так хорошо в первый раз, представь, каково будет, когда мы немножко потренируемся.

Ей хотелось прикрыться чем-нибудь, но она не могла пошевелиться. Ничего не могла, только лежать и дрожать.

Люк накинул на нее простыню, нежными руками подоткнул ткань вокруг дрожащего тела.

— Здесь не холодно, — мягко заметил он.

Рэчел не могла ничего сказать, слишком сильно ее трясло.

Он резко затушил сигарету. Лег, обнял, крепко прижимая к себе. Так крепко, что она вдруг почувствовала себя в безопасности.

И расплакалась.

Глава 16

Самодовольный осел, сказал, что не даст ей спать. Да только не учел кое-чего, в том числе и того, что, начав плакать, она не остановится, пока не доведет себя до полного изнеможения.

Плакать она не умела. Очевидно, потому что и практики большой не имела, и презирала это дело не меньше, чем секс. Громко всхлипывала, давилась слезами, хлюпала носом, колотила по кровати. Била его, себя. Он не обращал внимания на ее буйство, просто обхватил крепко и держал, пока она бесновалась и неистовствовала. Ничего членораздельного она не произнесла, что его не удивило. Там, где она оказалась — в горней обители боли, которой так долго избегала, — слова были не нужны.

Так она и уснула, плача. Люк и не представлял, что женщины так могут. Время от времени Рэчел всхлипывала, порывисто вздыхала, вздрагивала, но потом затихала и погружалась в сон. Люк попытался ослабить объятия, но она вскрикнула, и он просто прижался к ней, подложив руку ей под голову и нежно поглаживая мокрое от слез лицо.

Все случилось именно так, как и планировалось. Он уложил ее в постель и заставил испытать оргазм. Низвел до своего уровня, самого примитивного человеческого уровня, и при этом разрушил все ее защитные барьеры.

И теперь ему вдруг перестало казаться, что идея была такая уж замечательная.

Во-первых, он так и не добрался до финиша. Люк привык регулировать уровень возбуждения, к тому же доступных и осмотрительных женщин в пустыне Нью-Мехико не так уж и много. Он научился извлекать максимум удовольствия из каждого совокупления, и порой этого хватало на месяцы.

Но только не в этот раз. Во-первых, он не смог полностью сосредоточиться на собственном удовольствии — отвлекался. В постели с женщиной. Люк обычно думал не головой, но Рэчел Коннери сумела задействовать оба его органа. Хорошо еще, что у него нет сердца, а то она и его бы впутала.

Пожалуй, весь его план по ее развращению оказался ошибочной затеей. Рэчел — женщина сложная, слишком умная — что не на пользу ей самой — и слишком ранимая — что не во благо уже ему. Люк не любил таких женщин. Ему нравились другие — ушлые, бойкие, энергичные, дерзкие, которые берут, что хотят, и оставляют, что им не нужно. Еще ему нравились ласковые и нежные, невинные и беспомощные, которых требуется холить и лелеять.

Рэчел не подходила ни под одно из этих определений. И чем изощреннее и продуманнее становились планы по ее нейтрализации, тем большую власть над ним она, похоже, приобретала. И вот теперь, лежа в его объятиях, обессиленная сексом и слезами, она держала его куда крепче, чем раньше.

Может быть, стоит пожертвовать деньгами Стеллы, только чтобы избавиться от нее, забыть и…

Она вздрогнула во сне и уткнулась лицом ему в плечо. Снаружи все еще неистовствовала буря, о которой он почти забыл. На короткий миг Люк закрыл глаза, представил, как торнадо подхватывает дом, фургон и уносит в никуда. Или, если повезет, в страну Оз.

Да только этому не бывать. Жизнь не дает легких решений, и даже если они окажутся в стране Оз, Стелла тоже будет там в роли злой ведьмы.

Еще один порыв ветра налетел на фургон, и кровать задрожала. Рэчел ничего не заметила, погруженная в глубокий, без сновидений — а может, и с ними? — сон. Бедная малышка Дороти, которая не может найти дорогу домой.

Что до него, то он прекрасно знал свою роль. Не бессердечный Железный Дровосек, он — Волшебник, обманщик, мастер пустых обещаний и цветистой лжи. Он не то, что нужно Рэчел, не то, что нужно кому-либо вообще. И рано или поздно он исчезнет, свободный, ничем не обремененный, чтобы проживать нечестно добытые денежки.